Наконец-то, мистер Пайнс подошёл к трибуне и, проверив микрофон, отчего все присутствующие были вынуждены съёжиться от противного высокого звука раздавшегося из динамиков и, прекратив разговоры, обратить внимание на сцену.

- Большое спасибо всем, кто пришёл. Все вы меня знаете, Стэнфорда Пайнса. Я всё время приношу в город что-то новое, – со слегка наигранной уверенностью говорил мистер Пайнс толпе, не выражавшей абсолютно никакого внимания к его словам. – Возможно, вы помните, что когда-то местной достопримечательностью был музей восковых фигур, и теперь он снова будет открыт. Но хватит обо мне, полюбуйтесь новой фигурой!

С этими словами мистер Пайнс, под звуковые эффекты от Зуса, сорвал сероватое покрывало со своей же восковой статуи. Если честно, жутко, настолько она похожа на него самого. Впрочем, пришедшим было несколько всё равно на поразительно схожую копию, они, видимо, ожидали чего-то большего, ответив только жидкими аплодисментами.

- А вот и автор нашей статуи – Пасифика Нортвест! – не позволяя появиться неловкой паузе, продолжил мистер Пайнс, неуверенно передавая микрофон Пасифике.

- Здравствуйте, – буквально сияя от радости, поприветствовала сидевших его подруга, – я так рада, что вы все пришли. А теперь вопросы. Вы первый! – она указала на МакГаккета.

- Восковые фигуры живые? – спросил скрипучим голосом старик. – И я переживу бунт восковых людей?

Ну, разумеется, переживёте. По закону жанра. Нужен же героям старый полусумасшедший учитель, который помнит древнюю эпоху. Йода под эту категорию прекрасно подходит.

- Эмм… Да, – запнувшись, неуверенным тоном сказала Пасифика. – А теперь следующий вопрос.

- «Сплетник Гравити Фоллс», Тоби Решительный… – с противным голосом поднялся со своего стула Тоби, держа в левой руке что-то.

- Тоби, – мистер Пайнс прервал уже недоверчиво смотревшую на него Пасифику, – у тебя вместо микрофона клизма, а ботинки в дырках…

- Ах, вот оно что… – с некоторым сожалением он сел обратно на стул, а затем начал бросать испепеляющие взгляды на сцену.

Спустя ещё несколько примерно настолько же бестолковых вопросов, мистер Пайнс объявил, наконец-то, окончание этого подобия пресс-конференции и, торжественно перерезав добытую откуда-то красную ленту, впустил посетителей внутрь. А затем пошла самая унылая часть работы по организации подобных мероприятий – уборка. Пару часов спустя, когда, наконец-то, со всем этим было покончено, мистер Пайнс отпустил их с Пасификой.

Небо было заполнено тучами, словно кто-то задёрнул шторы, впрочем, на лице Пасифики это абсолютно никак не отражалось. И, если быть точным, оно буквально сияло от радости, от всего произошедшего за прошедший день.

- Ну что Пас, как думаешь, восковой музей будет продолжать работать?

- Ага! – ответила подруга восторженным тоном. – Конечно, пришедшие не слишком-то рады, но мистер Пайнс сказал, что туристам это понравится куда лучше.

- Ну, вот и отлично, будет у Хижины Чудес какая-нибудь постоянная достопримечательность. По крайней мере, меньше будет этих «экспонатов», – облегчённо сказал Гидеон. – Ладно, пошли уже, а то, кажется, сейчас пойдёт дождь. Не хотелось бы попасть под него.

Гидеон с Пасификой, как и всегда, шли по лесу, окружавшему весь городок на несколько километров вокруг. Солнце ещё больше зарывалось за плотную стену облаков, отчего вокруг замерло в ожидании дождя, который, как назло, не спешил, видимо издеваясь над всеми вокруг. Гидеону уже хотелось, чтобы воплотились в реальность слова «И грянул гром»*, а тягостная тишина, наконец-то, исчезла. Ну, а если выражаться более простым языком – пошёл дождь. В остальном ровным счётом ничего нового.

Впрочем, новое появилось, когда из-за поворота извилистой лесной дороги показалась Хижина Тайн и припаркованная возле неё полицейская машина. Даже не заглушенная, так что не оставалось сомнений в том, кто приехал. Ну, конечно же, только шериф Баблс и заместитель Дурланд могли оставить машины включённым, выехав на вызов. Даже если им придётся там провести пару часов. Стоп. А…

- Гид, а тебе не кажется, что там что-то произошло? – обеспокоенно спросила блондинка.

- Ага, пошли, посмотрим, – позвал её друг.

Быстро миновав поляну, на которой располагалось здание, они подошли к двери Хижины, которая оказалась чуть приоткрытой, а за ней слышался торопливый топот. Гидеон нервно сглотнул, по привычке перебирая самые худшие варианты развития событий, но всё же решил войти. Дверь с лёгким скрипом (Мне кажется, или в этом доме все двери скрипят?) открылась, открывая его взору пустой коридор, только слева, из гостиной, шёл шум переговаривающихся голосов. Осторожно заглянув за угол, он увидел шерифа с помощником. Хотя кого я тут ожидал увидеть?

Оба полицейских, как всегда, в местной форме, хоть и очень отличались по внешнему виду. Шериф Баблс гордо щеголял Рубенсовскими формами, что, похоже, явно не сказывалось положительно на эффективности его работы, хотя, учитывая, что тут водятся гномы, она явно не зашкаливает.. Ну, и его помощник Дурланд, на голову выше начальника и худой, как жердь. И с этим скрипучим голосом… Да и вдобавок о них ходят не самые лестные слухи… Они столпились, осматривая что-то слегка поблёскивавшее в свете лампочек, будто покрытое лаком. Пока Гидеон ломал голову над тем, что же это такое, Пасифика неожиданно воскликнула.

- Ой!..

- Пас, ты что-то поняла? – резко обернувшись, спросил Гидеон.

- Гидеон, этой же Мистер Пайнс, – ответила Пасифика слегка заплетающимся голосом с бледноватым лицом, словно от него отхлынула кровь. – Ну, моя восковая статуя.

Как только она закончила эти слова, девушка, под взгляд задумавшегося над её словами Гидеона, рванула вперёд, на место «преступления». Мысленно выругавшись, Гидеон устремился следом за ней, не оставлять же её там одну против этих двоих. Впрочем, внутри оказался и мистер Пайнс, только он молча стоял у стены, наблюдая за работай полиции над своей обезглавленной статуей.

- О, Пасифика… – с грустью в голосе встретили Пасифику слова мистера Пайнса.

- Ч… что произошло? – с надрывающимся голосом спросила Пасифика, было видно, что у неё на глазах наворачиваются слёзы.

Не успели дать Пасифике ответ, как шериф Баблс развернулся в их сторону, отчего Пасифика с нескрываемой надеждой в глазах посмотрела на него.

- Так, мистер Пайнс, мы осмотрели место преступления и официально признаём его не раскрываемым. Мы смогли выяснить только то, что голова пропала.

- Что?! – воскликнул Гидеон. – Вы же осматривали его едва ли полчаса! Как вы можете так сходу заявлять, что это не раскрыть? Где экспертиза на предмет наличия отпечатков, поиск орудия «убийства»?

- Так, мальчик, не лезь в дела взрослых. Что ты вообще понимаешь в работе полиции? Подумаешь, какая-то восковая статуя. У меня сейчас будут бесплатные пончики, так что не лезь с этой мелочью.

- Ага, надо будет прямо выпустить газету с заголовком «Дети мешают работе полиции».

Гидеон только бросил в их сторону взгляд, от которого парное молоко могло бы тут же превратиться в сыр, однако полицейские не обратили на это ровно никакого внимания и высокомерно, с чувством выполненного долга, удалились из Хижины, а спустя несколько секунд автомобиль с противным визгом отправился к городу. Парень лихорадочно осматривал комнату в поисках хоть чего-то, что помогло бы ему обрушить весь свой гнев на этих двоих бездарей, которые с самоуверенным выражением лица ровно ничего не делали. Обернувшись назад, он увидел, как мистер Пайнс обнимает плачущую Пасифику, говоря ей что-то на ухо и пытаясь её утешить.

Впрочем, сейчас Гидеон был настолько зол, что даже не обратил внимание на это. Нет, ну это просто невероятно! Они же не сделали ровным счётом ничего. А отсылают меня прочь. Да это вообще-то стандартные действия полиции. Тут кто-то проник в чужой дом, а что, если они напали бы на кого-то из живущих здесь?! Ох… В спешке оббегая комнату и заглядывая под каждую подушку, Гидеон наклонился за кресло и обнаружил там… топор.