- Самый обыкновенный город, - сказала она, - вы же все видите.
- А что здесь примечательного и интересного? - спросил Монтгомери.
- Из достопримечательностей - только небо, солнце, редкие растения, песок и океан, - сказала Ребекка.
- Думаю, это немало? - вопросительно сказал Монтгомери Холден.
- Думаю, да, - сказала Ребекка. - А люди - они везде люди. Хорошие и не очень, добрые, бескорыстные, со своими проблемами и дружбой, взглядами на жизнь и суетой. И так - во всех городах.
- Значит, вам здесь нравится? - сказал он.
- Да, - кивнула Ребекка, - очень. Поэтому я здесь и живу.
Монтгомери Холден кивнул. Достал еще конфету, откусил и протянул Ребекке. Она опять слегка наклонилась и коснулась губами его руки. В конфете был джин. Они хором запили конфету минералкой.
Он чувствовал ее запах, когда она наклонялась к нему, и ее распущенные волосы касались его руки. Как он хотел взять ее лицо в свои ладони, коснуться губами прохладной и нежной кожи. Но он не мог этого сделать. Не мог и все.
- Последнюю на сегодня, - хриплым голосом сказал Монтгомери Холден, кивнув на коробку, - остальное на потом оставим. А то букет слишком разнообразный, - улыбнулся он.
Ребекка тоже улыбнулась. Теперь была ее очередь выбирать. Она взяла конфету из белого шоколада и протянула ему.
Монтгомери Холден откусил и улыбнулся:
- Ну вот, наконец-то виски.
Начинка вылилась из конфеты в ладонь Ребекки. Монтгомери Холден взял ее ладонь в свою руку и осторожно губами выпил содержимое конфеты. Задержал на некоторое время в своей руке ее ладонь, посмотрел в глаза Ребекке, а потом сказал:
- Ну вот я и встретил свой день рождения так, как хотел.
Опять поцеловал ее ладонь и ушел в темноту. Ловко перепрыгнул через забор, и через мгновение его светлая рубашка уже растворилась в темноте.
- Я знаю, Монти, что у тебя сегодня день рождения, - шепотом сказала самой себе Ребекка. - Только я теперь опять не пойму, узнал ты меня или не узнал.
Ребекка прислонилась к стене в своей комнате и не могла вздохнуть от нахлынувшего на нее счастья. Его запах, его голос, его смех, его суть - это все, что было нужно ей с тех самых пор, как она увидела его впервые.
Так была устроена вселенная, так был устроен этот мир. Только этот мужчина и никакой другой был дан ей для счастья на этой планете.
Это был ее мужчина. И она любила его с сотворения веков. И будет любить, пока земля не сойдет с орбиты.
Как она жила все эти годы без НЕГО?
12
На следующий день с утра пораньше вся съемочная группа собралась под окнами гостиничного номера, в котором жил Монтгомери Холден, и старательно пела "С днем рождения тебя"! И даже устроила небольшой фейерверк. И умудрилась запустить в раскрытое окно Монтгомери Холдена петардой.
В результате чего в дружных рядах поздравляющих возникла легкая паника. Всем пришлось в срочном порядке бежать в гостиницу и выламывать дверь в комнату к своему режиссеру, который крепко спал и даже не подозревал о чуть было не начавшимся пожаре.
Ранних утренних съемок сегодня не было, Монтгомери Холден спал, и ему снилась Ребекка. Но когда карета с Ребеккой стала падать со склона прямо у него на глазах, он еще во сне понял, что это из-за того, что в его гостиничный номер выламывают дверь. А это было уже не так страшно как скользкий заснеженный склон.
Горящую петарду потушили, сонного режиссера поздравили с днем рождения. Только было собрались еще немного побездельничать, как режиссер уже полностью пришел в себя и стал выпроваживать всех готовиться к сегодняшним съемкам.
Некоторые члены группы еще немного понамекали Монтгомери Холдену на такой большой сегодняшний праздник, да ничего не вышло. Праздник праздником, а работу сегодня никто отменять не собирался.
Когда все ушли, Монтгомери Холден пошел в ванную комнату. Принял прохладный душ, постоял перед зеркалом. Бриться не стал. Будет повод в парикмахерскую прийти. С двухдневной щетиной Ребекке, пожалуй, будет полегче справится.
Улыбнулся сам себе, вспоминая, как пил вчера виски из ее ладони. Подумал о том, что вот это и есть - простое человеческое счастье. Ее запах, ее голос, ее смех, ее суть - это все, что было нужно ему с тех самых пор, как он увидел ее впервые.
Так была устроена вселенная, так был устроен этот мир. Только эта женщина и никакая другая была дана ему для счастья на этой планете.
Это была его женщина. И он любил ее с сотворения веков. И будет любить, пока земля не сойдет с орбиты.
Как он жил все эти годы без НЕЕ?
Весь этот день Ребекка Голди ходила как в тумане. Линда Литгоу и миссис Корнуэл полдня страдали от головной боли после вчерашнего девичника, но от их тревожных взглядов все же не ускользнуло аномальное поведение Ребекки.
В этот день было много клиентов. Ну, скажем так, побольше, чем в остальные дни. Ребекка же несколько раз прямо во время работы вдруг застывала на месте, брала одну руку другой рукой и с нежностью смотрела на свою собственную ладонь.
Откуда Линде и миссис Корнуэл было знать, что буквально вчера вечером из этой ладони пил виски сам Монтгомери Холден! Поэтому они очень волновались за Ребекку. Даже невзирая на собственную головную боль.
В обед все собрались на совещание - продолжать сегодня работу или прикрыть эту лавочку до завтра, пока все не оклемаются.
- И ведь выпили вчера совсем немного, - сказала миссис Корнуэл, на что Линда только нервно похихикала.
- Ребекка, скажи, что я немного выпила и говорила только по делу, - обратилась к Ребекке миссис Корнуэл, - и пусть она не хихикает, - указала она в сторону Линды. - И что у тебя, в конце концов, сегодня с ладонью, почему ты ее с такой любовью разглядываешь?
Ребекка очнулась, вздрогнула и потерла ладонь о подол платья. Если соврать, что ладонь немного болит, миссис Корнуэл тут же к врачу отправит, а если сказать правду, то разволнуется не на шутку.
Миссис Корнуэл опекала Ребекку со дня ее приезда в этот город, и Ребекка была ей очень благодарна. Но она не могла сказать ей всей правды. Она никому не могла сказать эту правду. Никому.
На другом конце города неподалеку от гостиницы Готфридов во второй половине дня техникам съемочной группы все же пришлось поставить специальные ограждения, так как желающих посмотреть, как снимается кино, с каждый днем прибывало все больше и больше.
- В этом городе что, никто не работает? - спрашивал у всех ассистент режиссера, на котором висели все эти бесконечные проблемы.
- Это же маленький город, - со знанием дела ответил ему Роберт Фонтейн, откусывая огромный бургер, - рабочих мест раз-два и обчелся.
- Роберт, - спросила у Роберта Фонтейна Аманда Стайгер, - скажи мне, душа моя, чем ты сейчас занимаешься?
- Я обедаю, душа моя, ты же видишь, - ответил ей Роберт Фонтейн, - перекусываю на ходу.
- Ты же только что, моя радость, в восьми дублях восемь сэндвичей скушал! - сказала Аманда.
- Но сейчас же обед, мое счастье, обед! - невозмутимо ответил ей Роберт.
- Монти, запрети ему есть между съемками! - обратилась Аманда к Монтгомери Холдену, - а то он у тебя к концу фильма в кадр не поместится!
- Не могу же я отнять у него этот бургер, - сказал Монтгомери Холден, делая пометки в своем блокноте, - тем более он его уже доедает! И потом, у него послезавтра по расписанию съемок нет, он у нас будет голодать.
- Как это я у вас буду голодать? - возмутился Роберт Фонтейн.
- Ха-ха-ха, - сказала съемочная группа.
После обеда снимали, как у обоих супружеских пар, отдыхающих в этом прекрасном раю, пошли разнообразные трения. У молодой пары - это была только первая ссора, а у не такой молодой пары, как они искренне надеялись - одна из последних.
