Сердце Ви бешено колотилось, спину ей холодили брызги фонтана, а лицо горело от поцелуев Алистера. Король стянул с себя камзол и бросил его на землю. Руки его, жарко проскользившие по спине эльфийки, подхватили ее и бережно уложили поверх камзола.

«А точно ли мне стоит это делать?» — пронеслась у нее в голове лихорадочная мысль, но губы Алистера, снова принявшиеся целовать ее, вытеснили всякие сомнения. На этот раз он снова касался ее осторожно, медленно спускаясь губами вдоль ее шеи. Ви едва слышно застонала и потянулась к нему руками, развязывая ворот рубашки.

Его губы спускаются все ниже, руки скользят за спину, расстегивая платье. Она словно впервые в жизни чувствует себя по-настоящему обнаженной. И от этого чувства остро, но в то же время сладко сжимается сердце.

Они лежали на разбросанной по земле одежде и смотрели в ночное небо, на котором только начали появляться первые звезды. Падал снег, но снежинки не долетали до них, оседая на прозрачном куполе оранжереи. Птицы смолкли и тишина нарушалась только негромким плеском воды в фонтане. Голова Ви удобно устроилась на плече Алистера, ее рука обнимала его поперек груди, а его — легонько поглаживала ей спину. Разговаривать не хотелось, да им сейчас это было и ни к чему. Ви лежала и пыталась запечатлеть в памяти каждую мельчайшую деталь, окружавшую ее. Прислушивалась к биению сердца Алистера, вбирала тепло его кожи, ловила мимолетный аромат цветов, запоминала ощущение от камушка, впившегося ей в ногу. Ей даже казалось, что она слышит, как падает высоко над их головами снег. Хотелось остановить время, чтобы никогда не наступало утро, чтобы никогда не пришлось ей делать то, ради чего она приехала в эту страну.

Чуть позже, уже ни от кого ни скрываясь, они вместе спустились в Королевское крыло замка, и Алистер слегка запинаясь спросила хочет ли она "зайти", на что Ви улыбнулась краем губ, и вновь поцеловала его, мягко и бережно, как умеют только влюбленные, и это было лучшим ответом. Новая спальня Алистера располагалась дальше прежней и была в два раза больше ее, но никого из них это уже не волновало. Отложив лютню на пол, куда, пару минут спустя полетела их одежда, Ви потянула его в кабинет, смеясь и говоря, что хочет сделать это на большом и крепком столе. Алистер приложил к неприметной нише золотой медальон и путь был открыт. Со стола полетели бумаги, что-то глухо брямкнуло, упав вниз, и их место заняли обнаженные ягодицы менестреля. Много позже, они переместились туда же, на пол, оставляя следы своих тел на бумагах государственной важности, а после, уже ближе к середине ночи, наконец — в спальню.

— Хочешь пить? — Алистер тяжело дышал, закинув одну руку за голову, а другой прижимая к себе эльфийку.

— Вина. Выпьем вместе? — предложила она, бездумно водя пальцем по его животу, то поглаживая, то слегка царапая ноготком.

— Кажется у меня была бутылка в кабинете. Подожди, я принесу.

— Ты держишь выпивку в кабинете? — хихикнула Ви. радужное настроение медленно испарялось, и над сердцем начинал брать контроль расчетливый разум.

— Ты не представляешь в какой стресс меня вгоняют бумаги. Это вынужденная необходимость.

— Бокалы тоже там?

— Нет, но у кровати стоит пара стаканов вместе с графином. Твоя орлесианская натура позволит тебе выпить из простых чаш, или возмутится и заставит бедного короля бежать в чем есть на кухню?

— Сегодня моя орлесианская натура склонна проявить сострадание. — рассмеялась она

— Чудесно, тогда жди. — С этими словами Алистер скрылся в кабинете, откуда послышись звуки открывания ящиков.

Улыбка мгновенно сползла с лица Ви, и не медля ни секунды, она соскочила с кровати и взяв свою лютню, сунула тонкую руку в отверстие, где сразу же нащупала небольшой пакетик, приклеенный к инструменту изнутри. Сорвав его, она так же быстро вернулась к кровати, и высыпала его содержимое в оба бокала. после чего, достала из того же пакетика небольшую зеленую таблетку, и проглотила ее. Ох, трясти будет страшно…

— Это не вино отчаяния, но надеюсь тебя не смутит неваррская этикетка.

— Напротив, я люблю неваррское вино.

— Я тут подумал… — Тейрин подошел к стаканам и принялся разливать вино по стаканам — О том, чтобы утвердить при дворе должность придворного менестреля. Что скажешь?

Ви улыбнулась, и подойдя к нему, прижалась всем телом, обнимая за шею. Ей было грустно, нестерпимо грустно. Он даже не знает, что он ее больше не увидит. Но почему-то не нашла в себе силы для лжи. Вместо этого, она взяла один из бокалов и подняла его в безмолвном тосте. Алистер последовал ее примеру.

Они выпили.

Потом снова расположились на кровати, лениво обнимаясь и не спеша возобновлять ни любовных игр ни разговора о должности, вместо этого Ви рассказывала Алистеру о том, как в Орлее весной цветут розы, не такие зимостойкие как шаранеаль, но не менее прекрасные. ее голос звучал мелодично и мягко, словно журчание ручейка, а образы были объемными и реалистичными. Не прошло и десяти минут, как глаза короля начали слипаться, и он плавно погрузился в глубокий сон, наполненный дивными иллюзиями.

Ви мягко, хоть в этом и не было больше нужды, сейчас бы любовника не разбудил и трубящий рог, выбралась из его объятий, и укрыла его потерплее, чтобы не простыл. Она быстро, по-военному четко, оделась. Стимулятор в крови не давал ей уснуть, а наоборот — возбуждал и заставлял кипеть кровь, и не теряя ни минуты, она прошла в открытый кабинет короля.

Что все бумаги находятся именно здесь, она выяснила после недели нахождения во дворце. Как и узнала, что открыть его ни в силах ни одна отмычка — надежно запечатанный магией храмовников, кабинет отпирал только небольшой золотой медальон, который не снимая носил король, и обжигал пальцы тому, кто пытался его с него стащить. И задача стала ясной — любым способом заставить короля самого открыть эту дверь в ее присутствии.

«Но кто же знал, что он именно… Такой?» — Ви, казалось, впервые не смогла найти слов для описания. Он просто был собой и это было в нем самой главной и удивительной чертой, роскошью, которую не могла себе позволить она. — «Такой… Такой Алистер.»

В кабинете сейф уже не запирался настолько надежно как замок на двери и Ви легко вскрыла его отмычкой. Нужные бумаги нашлись сразу же, они лежали отдельной папкой. Она открыла ее и ухмыльнулась мстительной вредности короля. Динара Тряпичница, надо же! Второй необходимый ей документ пришлось искать гораздо дольше, но девушка не сдавалась, и, в конце концов, была награждена за труды.

До утра оставалось всего три часа, но до того момента как рассветет — целых шесть. Сейчас ферелденская зима была на ее стороне.

Из голенища брошенных сапог, она достала тонкую иглу и чернила, после чего аккуратно оттерла имя на старом документе, и вписала в него имя давешней тряпичницы. Свернув свиток трубочкой, закинула лютню за спину и выбралась через окно.

За все это время Алистер даже не пошевелился, продолжая улыбаться во сне.

Форт Драккон, древняя крепость, построенная еще тевинтерскими магистрами, мрачной громадиной нависала над городом. Башни ее были самыми высокими сооружениями в Денериме, и оттуда, наверняка, открывался красивый вид, но, будучи используемой в качестве тюрьме, она не привлекала, а наоборот отпугивала зевак. Кроме того, на крыше форта Драккон был когда-то убит архидемон Уртемиэль, и это было еще одной причиной, по которой жители и гости города, охваченные суеверным ужасом перед порождениями тьмы, старались не приближаться к крепости. Но именно туда и надо было попасть Виолетте.

Мысль об архидемоне тут же вызвала в ее голове другую мысль — о короле, участвовавшем в той битве, короле, которого она собиралась предать.

«Еще не поздно повернуть назад», — шепнул ей внутренний голос, но Ви решительно встряхнула головой, отбрасывая сомнения. Она — бард, она — орлесианка. Это — ее работа и долг перед Империей. Отогнав от себя воспоминания об этой ночи, еще такие яркие, она решительно зашагала вперед.