Расплатившись с официантом, молодой человек протянул ей руку. Они вышли из ресторана. Взмахом руки он подозвал извозчика.

Усаживаясь на сидение тёмного бархата, Елена задала давно волнующий её вопрос:

— Скажи, на каком кладбище покоиться твоя мать?

Неожиданный вопрос ошеломил молодого Рунича.

— Смоленском, — чуть заикаясь, медленно ответил он.

— Поехали туда, — рука девушки легла на его нервные пальцы. — Хочу увидеть её могилу.

Арсений расположился рядом и, помолчав мгновение, приказал извозчику:

— К Смоленскому кладбищу.

Через час езды их экипаж остановился возле кладбищенских ворот.

Арсений взял свою спутницу под руку. Она подобрала подол юбки и пошла с ним рядом по аллее пустынного кладбища.

Тишина этого грустного места с крестами, с изваяниями скорбящих ангелов возле надгробий, навевали на сердце тоску.

Встревоженные кладбищенские вороны, недовольно каркая, улетали прочь. Ветер шевелил ветви больших деревьев, с пожелтевшей листвой. Пахло сыростью мокрой земли и пожухлой травы. Глубокая осень окончательно вступила в свои права.

Елена заметила, что Арсений дрожит, но не от холода. Лицо его побледнело, взгляд затуманился. Он напряжённо молчал и вдруг остановился.

Сквозь густую вуаль на него сверкнули внимательные глаза.

— Ты хочешь что-то сказать?

Он кивнул головой на невысокую чугунную ограду. За ней лежала скромная надгробная плита белого мрамора, и высился крест.

Золотыми буквами надпись: Ольга Карловна Рунич, урождённая фон Лефф, упокоилась в возрасте 22 лет. Родилась — 5 мая 1859 г. Преставилась — 19 января 1882 г.

— Здесь покоится моя мама, — голос его звучал мягко и доверительно. — Я часто прихожу на её могилу. Уезжая в Париж, посадил куст роз. Он засох. Вернувшись, посадил новый.

— Расскажи мне о ней. — Елена крепко сжала его ладонь. — Облегчи свою душу.

Вздохнув, Арсений проглотил вставший поперёк горла ком, и всё же продолжил:

— Рассказывать нечего. Она умерла через полтора года после моего рождения, — он говорил, глядя куда-то в одну точку. — Я не знал её.

— Отец должен был рассказать тебе о матери.

— Он не любит вспоминать о том времени, и я не спрашиваю. Всё, что есть у меня от матери: эта могила и розы.

Елена слушала, не перебивая, понимая, что ему очень тяжело даётся эта исповедь и, все же, преодолевая себя, он решился высказаться.

— Опять засох, — он смахнул с глаз невольную слезу.

Елена перекрестилась.

Они стояли у могилы со скорбящим ангелом на кресте, и девушка чувствовала, как к сердцу поднимается уныние и печаль.

Извозчик ждал их у ворот.

Солнце клонилось к вечеру, когда они возвращались в «Дюссо». Всю обратную дорогу — молчали.

***

Вечером Елена сидела перед зеркалом.

Лиловое платье из легкого шелка, волосы собраны в пучок и только у висков два легких вьющихся локона.

Перед ней стояла шкатулка с драгоценностями. Она надела колье и серьги. Диадема легла бриллиантовой змеёй на волосы.

«Как красиво, — подумала она. — И его подарок, очень подходит к этим украшениям».

— Леночка, до чего же ты хороша.

Елена вздрогнула. В дверях стояла Даша.

— Жаль, наши родители тебя не видят.

Даша обняла её сзади за плечи и поцеловала в щеку.

— Ты хотела бы, чтобы я замуж вышла? — неожиданно спросила Елена.

— Замуж?

Даша удивлённо посмотрела на неё.

— Может, у тебя кто есть на примете? — шепнула на ухо. — Ты не бойся, скажи мне.

— Нет, — поспешно ответила Елена. — Нет никого.

Глядя на её отражение, Даша вздохнула:

— И правильно. Не спеши с новым замужеством. — Внимательно окинула её взглядом.

— Лена, а зачем ты достала эти бриллианты?

Елена недовольно нахмурилась.

— Просто так. Посмотреть захотелось.

Сняв диадему, колье и серьги, положила их в шкатулку.

— Лена, ты не здорова? — недоверчивость засквозила в голосе Даши.

— Прости. Дурное настроение.

— Вот и не говори мне после этого, что у тебя никого нет на примете. — Даша ласково погладила её по плечу. — Я заметила, ты благосклонна к Арсению и, признаться, подумала, что ты хотела для него…

— Какой вздор! — покраснев, оборвала её Елена.

— Значит, мне показалось. Ну, и, слава Богу! — Даша поспешно перекрестилась. — Он слишком молод для тебя. Ему двадцать, а тебе двадцать семь. И потом, — она несколько замялась, но всё-таки преодолев неловкость, продолжила: — Андрей Михайлович говорит о сыне не очень хорошие вещи. Конечно, мне жаль этого юношу, но то, что он, в столь юном возрасте, имеет склонность к женскому полу, не делает ему чести.

— Как это, имеет склонность? — губы Елены дрогнули.

Она машинально открывала и закрывала хрустальные флакончики с духами, как бы выбирая который аромат лучше и ловила каждое слово сестры.

— Сюда часто приходит девушка — француженка. Раньше она работала в этом заведении и состояла в любовной связи с Арсением Андреевичем. Когда она наскучила, он оставил её. Мне рассказал про это Андрей. Девушку я видела. И потом, я, сама, была свидетельницей того, как он начал ухаживать за одной из послушниц нашего монастыря. Конечно, он всё отрицал, но я не очень-то поверила ему.

— Отчего?

— Он был слишком настойчив.

— Вот как! — с деланным весельем воскликнула Елена. — И чем же закончился этот его роман?

— Не знаю, — пожала плечами Даша. — Со мною произошла эта ужасная история, и я больше не видела Ксению. Знаю, что она ушла из монастыря, но каким образом, мне не известно. Хотя должна признать, этот юноша бывает очень мил. Ну, хватит сплетничать. Пора спать, — вздохнула она. — Спокойной ночи.

Даша ушла. Елена, закрыв глаза, попыталась привести мысли в порядок.

Через несколько минуту Дарья вернулась.

— Лена, идём. Эта девушка сегодня здесь.

Они прошли коридор, галерею и выйдя на анфиладу лестницы, встали за колонну. Из их укрытия ресторан и игорный зал были как на ладони.

Елена тот час увидела Арсения, который стоял возле стола с рулеткой и наблюдал за игрой.

— Девушка, за спиной которой он стоит и есть эта француженка, — шепнула Даша.

— В лисьем боа? — переспросила Елена.

— Да.

Елена не сводила глаз с Арсения и его бывшей любовницы.

Выиграв партию, француженка поднялась из-за стола и показала ему полные фишек ладони.

— Арсен! — весело закричала она. — Посмотри, я опять выиграла!

— Ну, что сказать, — развёл он руками. — Браво!

Девушка радостно взвизгнула и, обняв его за шею, закрыла рот поцелуем. В ответ он рассмеялся.

Елена почувствовала, как вспыхнули её щёки, и горький ком подкатил к горлу. Сердце сжалось в груди.

— Хорошенькая, — с деланной улыбкой произнесла она и пожала плечами. — Истинная француженка. Идём, Даша. Андрей запретил нам выходить сюда без его разрешения.

Она быстро пошла по галерее обратно. Даша едва успевала за ней.

***

Весь день она прятала от посторонних покрасневшие глаза.

Воспоминания о рассказе сестры и то, что она увидела собственными глазами, Елену разочаровало и огорчило.

За обедом, на вопросы Арсения она отвечала отрывисто и односложно. Встретившись с ним взглядом, отворачивалась.

Около полуночи её разбудил тихий стук в дверь.

Елена поднялась, набросила пеньюар. Подошла к двери и распахнула её.

— Почему ты не спросила кто? — Арсений вошёл в комнату и осторожно закрыл дверь за собой.

Она не ответила. Молча, на туалетном столике, зажгла свечу. Повернулась к нему

лицом.

— Зачем ты пришёл?

— Хотел увидеть тебя.

— Мы виделись днём.

— Кто тебя обидел, Лена? — нахмурился он.

Она перевела дух и смело, даже с вызовом, посмотрев на него, бросила:

— Ты.

— Я? — он удивлённо посмотрел ей в глаза. — Не понимаю.

— Дело в том, что, — дрогнувшим голосом пробормотала она. — Даша рассказала мне про тебя.

— И что она рассказала? — напрягся Арсений.