— Папа… — Арсений побледнел.

— Ну, что — папа! — Андрей махнул на сына рукой. — Замолчи! Я стерпел, когда ты связался с Адель. Мне было понятно, что ты взрослел и, тебе была нужна женщина. Но хватит, слышишь? Не желаю больше слышать, ни о Париже, ни о стихах, ни о книге! Нет, нет, и нет!

— Профессор филологии прочел мои наброски к книге и стихи. Он сказал, что у меня есть способности к литературному труду, и я должен развивать их. — С дрожью в голосе, Арсений пытался убедить отца. — Он обещал мне помочь найти себя. Советовал остаться в Париже, поступать в аспирантуру. Пойми, мне это необходимо!

— Пустая болтовня! — твёрдо отпарировал Рунич. — Выброси всё это из головы. Я создал своё дело не для того, чтобы после моей смерти «Дюссо» пришёл в упадок. Вникай в дело! Твоё образование только поможет в этом. Не знаю, какие у тебя литературные способности, а вот талант к игре у тебя есть.

— Папа, неужели так трудно понять, это — не моё!

— Вот это и твоё! Я уверен, ты сумеешь вести дела. Только у тебя есть слабости, которыми ты не умеешь управлять.

— О чём ты?

— Не прикидывайся, что не понимаешь меня. Не забывай, о чём тебя предупреждали доктора. Не умеешь пить, не берись!

Он сел опять за письменный стол и занялся векселями Ушакова.

Заметив, что сын, засунув руки в карманы и поджав губы, молча, стоит возле стола, указал рукой на дверь.

— Спустись в зал, к нашим гостям. Извинись за недоразумение. Алексей поможет тебе. Мне надо поработать с документами.

Арсений хотел возобновить разговор, но, поразмыслив, решил, что это бесполезно.

У отца был железный характер и если он говорил: «Нет!», то ничто не могло заставить его изменить своё решение и сказать «Да».

Огорчённо кивнув головой, он покинул кабинет отца.

***

Ночь подходила к концу.

Посетители ресторана и казино стали расходиться по домам.

Арсений полулежал в кресле возле музыкантов и прислушивался к тихо играющей музыке.

Случай с господином Ушаковым произвёл на него гнетущее впечатление. Он пытался оправдать отца, и не находил оправдания его бездушному поступку.

Юноша повел глазами по залу.

Катя и Поля обслуживали клиентов, предлагая им сигареты и спиртное.

Возле Леонида кокетливо улыбалась Адель.

Всё так же как много лет назад.

Ничто не изменилось за время его отсутствия. И всё-таки что-то не так. Наверное, изменился он сам.

Незаметно для себя юноша задремал.

Его заставил очнуться громкий хлопок и женский визг. В игорном зале поднялся переполох.

Арсений вскочил на ноги и бросился к толпе, сгрудившейся в углу зала в тесный кружок. Они заслоняли собой лежавшего на полу человека.

Когда юноша, растолкав клиентов, взглянул на на лужу крови и мужчину в ней, ему стало дурно. Все предметы поплыли перед глазами, а к горлу подкатила тошнота.

С пистолетом в руке и с пулей в сердце на паркетном полу, лежал господин Ушаков.

— Что здесь произошло?

К ним подходил хозяин.

Арсений пошатнулся и побежал к выходу из зала. Адель бросилась следом за ним.

Она отыскала юношу на заднем дворе, возле конюшни. Его тошнило.

Они вместе вернулась в дом.

Залы были пусты. Посетители разошлись. С пола убрали окровавленный ковёр и всё вымыли.

Юноша сел за стол и опустил голову на руки. Через минуту над ним прозвучал участливый голос метрдотеля Алексея.

— Сеня, ты очень бледный.

— Бледность от дурноты.

— Тут и здоровому человеку не по себе, а с твоим сердцем…

— Оставь! — раздражённо махнул рукой юноша.

Неожиданно, двери с треском распахнулись и, в зал ворвался молодой мужчина.

Обезумевшим взглядом он окинул присутствующих.

— Где он?!

Арсений молчал. Алексей и Леонид загородили мужчине дорогу.

— Господин Рунич, где вы?!

— Василий Ушаков, — догадавшись, кто перед ним, прошептал юноша.

— Успокойтесь! — ответил Леонид. — Мы вам сочувствуем.

Ушаков оттолкнул Леонида и ринулся в комнаты.

Алексей подставил ему ногу, и молодой мужчина упал на колени.

Слуги быстро заломили ему руки за спину.

— Уходите. Хозяина нет дома.

— Лжёте! Вы покрываете убийцу моего отца! Отпустите меня!

— Хватит! — окрик хозяйского сына заставил слуг отпустить разбушевавшегося Ушакова.

Арсений подошёл к убитому горем мужчине и представился:

— Арсений Андреевич Рунич.

— Это чудовище…

— Мой отец.

— Ваш отец — мерзкий убийца!

— Я к вашим услугам.

— Какие услуги, молодой человек?

— Любые. Господин Ушаков, вы в горе. Я понимаю вас.

— Вы не вернёте мне моего отца, а другой услуги от Руничей мне не нужно.

— К сожалению, — юноша опустил голову. — Не верну.

— Господин Ушаков. — Вмешался в разговор Алексей. — Никто вашего отца не убивал. Он пришёл, начал играть и вдруг… Поверьте, мы сами крайне удивлены случившимся. И хозяин расстроен. Такие неприятности! Кто мог предположить. Солидный, уважаемый господин и вдруг совершил такой ужасный поступок. Ваш отец был человеком взрослым и ответственным. Он знал, что делает.

— Нет, он не знал! — Ушаков закрыл лицо ладонями. — Он был беспомощен, из-за своей проклятой болезни. Почему он не пришёл ко мне? Я бы понял и простил его, лишь бы он был жив… — молодой мужчина заплакал. — Отец!

— Хозяин уехал в полицейский участок. — Вставил слово Леонид. — Туда же забрали тело вашего отца. Для освидетельствования.

Василий Ушаков поднялся и кинулся в выходу из «Дюссо».

***

Полковник сыскной полиции Николай Данилович Филонов кивнул головой своему помощнику, давая знать, чтобы он записывал то, что будет говорить Андрей Михайлович Рунич, проходивший свидетелем в деле о смерти Антона Денисовича Ушакова.

Он сидел во главе длинного стола в прокуренном и душном кабинете. Напротив него, всегда невозмутимый и самоуверенный, господин Рунич. Чуть поодаль — сын покойного и, в углу кабинета, помощник записывающий протоколы допросов.

Андрей Михайлович внимательно рассматривал крупные и выразительные черты лица Василия Антоновича Ушакова.

Высокий ростом, широкоплечий, сероглазый и темноволосый.

Особенно притягивали внимание Рунича, крепкие ладони с длинными пальцами. Умные глаза внимательно следили за каждым его движением.

И никакого сходства с отцом!

«Видимо внешностью он пошёл в мать», — мысленно подумал Андрей.

— Господин Рунич, как вы думаете, что побудило Антона Денисовича Ушакова самоубиться в вашем заведении? — задал ему вопрос полицейский.

— Это нужно спросить у него самого. — Усмехнулся краем губ Андрей Михайлович. — Мне это неизвестно.

Присутствующий на допросе сын покойного, поднялся со стула и обдал его ненавидящим взглядом.

— Что вы разговариваете с этим мерзавцем, господин полицейский? — отрывисто и чётко произнося слова, сказал он. — Его нужно арестовать и посадить в тюрьму!

— Объяснитесь, молодой человек. Где моя вина?

— Это вы довели моего отца до отчаянья! Вы, как стервятник поджидали его гибели!

— Нет! — Рунич тоже поднялся с места. — Не я довёл, а его страсть к игре. Я, первый, пытался отговорить вашего отца продолжать игру, но это было невозможно.

— Убийца!

— Щенок!

Чувствуя, что атмосфера допроса накалена до предела, полковник стукнул кулаком по столу.

— Господа! — его рассерженное лицо покраснело. — Успокойтесь. Немедленно! Не хватало ещё устроить здесь драку. Андрей Михайлович, скажите, умерший много вам задолжал?

— Много. — Рунич перевёл дух.

— Если не секрет, сколько?

— У него не было наличных денег, и я ему одолжил, и в качестве гарантии… — он посмотрел на молодого Ушакова и продолжил обращаясь к нему. — Вам следует знать, что ваш отец, сегодня, подписал некую бумагу в мою пользу.

— Нет, — губы Василия Антоновича побелели.

— Вы правильно поняли. — Злой огонь играл в бездонных глазах хозяина «Дюссо». — Он передал мне всё своё имущество. Всё! Чтобы вы тут обо мне не говорили, я — порядочный человек. Я решил, что, пока, имение останется за вами.