— Андрей просит моей руки. Но я не могу выйти замуж. Ты знаешь моё желание вернуться в лоно церкви.

— Что же делать? — Елена в растерянности села на стул. — Мы не можем этого допустить. Анна ждёт ребёнка. Может, мне поговорить с Руничем?

— Нет, сестра! Не могу тебе этого позволить. Так мы только ухудшим своё положение. — Даша повернула к Елене бледное лицо. — Я обещала подумать, и к тому же, выдвинула своё условие.

— Какое?

— Я сказала, что мне нужно время, чтобы привыкнуть к нему и, быть может тогда, я смогу ответить на его чувства взаимностью. А до тех пор, наши отношения будут платоническими. Я кое-что придумала, сестра. Но не знаю, одобришь ли ты меня.

— Говори, я слушаю.

— Ты должна стать мною, а я тобой.

— Даша!

— Не перебивай меня. Я, то есть Елена, уеду в наше имение, а ты, с фальшивыми документами, которые Андрей Михайлович сделал для меня, станешь госпожой Рунич.

— Госпожой Рунич… — прошептала Елена.

— Когда я поступлю в монастырь, ты откроешь Андрею всю правду. Только так мы станем свободными.

— Это плохая идея, Даша.

— Но у меня нет выбора, сестра. Только наше сходство спасёт меня и Анну. Леночка,

— Дарья упала на колени у ног сестры. — Только ты можешь спасти нас.

— Хорошо, — голос Елены дрогнул. — Поднимись, Даша. Я помогу тебе, помогу вам.

— Спасибо, сестра! — Дарья с чувством благодарности обняла её.

***

Зимняя, студёная ночь.

Не зажигая света, Елена сидела на кровати и смотрела в темноту за окном.

Мысленно она вспоминала своё счастье. Оно было такое короткое, мимолётное.

Любовь казалась ей зыбкой и туманной как предрассветное марево, готовое исчезнуть от яркого солнечного света, в любой момент.

Арсений вошёл неслышно. Подойдя сзади, положил ей на колени белую розу, обнял за плечи и поцеловал в склонённую голову.

— Дорогая моя.

Елена подняла на него печальные глаза.

— Не мог уснуть, не повидав тебя. Какая-то тревога на душе не даёт мне покоя. — Он сел на пол возле её ног и взял в ладонь её тоненькую руку. — Извини, эту мою слабость.

В ответ она прошептала:

— Роза…

— Это единственный цветок, который не увядал в моём саду разбитых надежд. Когда я смотрю на розу в твоих руках, в моей душе умолкает страдание. Как будто наступает конец бесконечного, бесцельного пути. Благодаря отцу я увидел, как умирает любовь, а благодаря тебе я вновь ожил. Ты помогла мне. С тобой я смогу от многого отречься. И от плотских удовольствий тоже. Хочу быть причастным к твоей судьбе, любимая. Жить. И радоваться жизни вместе с тобой.

— Я должна сказать тебе кое-что, — останавливая его, медленно произнесла девушка.

— Что? — в безмятежном спокойствии Арсений смотрел на неё.

Елена опустила голову. Она не могла видеть глаза любимого и понимать, что сейчас ей придётся сделать ему больно.

— Анна хочет, чтобы мы покинули этот дом и переехали в имение Луговое.

— Ты, конечно, отказалась? — голос молодого человека дрогнул.

Она молчала.

— Ты отказалась?

— Всё не так просто, — с трудом произнесла она.

— Не просто? Наоборот, всё предельно ясно.

— Даша просит помочь ей.

— В чём?

— Твой отец потребовал, чтобы Даша стала его женой.

— Он всё-таки настаивает?

— Да. Именно поэтому нам надо потянуть время, и… я должна заменить Дашу. — На одном дыхании выпалила Елена. — Она станет мною и уедет в имение, а я останусь здесь под её именем.

— Как это, ты заменишь Дашу? — не веря своим ушам, переспросил Арсений. — И ты станешь подвергаться домогательствам этого авантюриста, моего отца? Неужели ты решишься на этот абсурдный шаг. Твоя сестра… — горячо заговорил он. — Она пользуется твоими сестринскими чувствами. Открой глаза! С твоей помощью она стремиться достигнуть своей цели, а что будет с тобой, ей всё равно. Как ты этого не понимаешь?

Боясь взглянуть на него, Елена молчала.

— Неужели ты так слепо любишь её?

— Ты совсем не знаешь Дашу.

— Зато я знаю тебя, лучше, чем кого-то другого. Если ты согласишься на эту авантюру, ты изменишь самой себе. Ты изменишь нашим мечтам.

— Арсений, я сделала выбор.

— Неправильный выбор! — воскликнул он. — И ты это знаешь.

Она не подняла голову.

— Лена, посмотри на меня.

— Не надо, — пролепетала девушка.

— Посмотри.

— Прошу, не надо. Пойми, сейчас моё место рядом с моей семьёй.

— А я?

— Арсений, я должна быть с сёстрами.

— С сёстрами и с будущим мужем.

Елена не знала, что ему ответить. Труден был разговор.

— Ну, что же, значит с мужем.

— Не говори так! Мне больно это слышать.

Они оба умолкли. Тянулись минуты тяжёлые и томительные.

« Лучше бы он говорил обидные слова, но только бы не молчал», — лихорадочно думала Елена. Едва слышно прошептала:

— Пожалуйста, прости меня.

— Простить тебя?

— Милый, ну пожалуйста.

Арсений не ответил.

— Ну, чего ты хочешь? — губы девушки дрожали, но она сдержалась и не заплакала.

— Лена, я хочу видеть, что ты меня любишь. Неужели я хочу много?

— Я люблю.

— Тогда ты не должна этого делать.

— Но ведь я… — она не знала, что ему сказать, как объяснить. — Сеня, только не это. Я обязана помочь Даше. К тому же этот брак будет фиктивным, без супружеских притязаний со стороны твоего отца.

— Вижу, ты меня не слышишь.

Он встал. Отвернулся от её пытливого взгляда и с горечью произнёс:

— Я думал, что наша любовь станет духовным союзом, слиянием не только тел, но и душ.

— Но, ты ведь не думаешь, что ты для меня всего лишь любовник?

Отвернувшись и глядя в стену, он не пошевелился и промолчал. Это молчание было для Елены как затягивающаяся мука. Её губы дрогнули. Она хотела позвать его и, не смела.

— Если бы со мной так поступил кто-нибудь другой, а не ты… — наконец, тихо, сквозь зубы, проговорил он. — Но ты… Ты вошла в меня, как неизлечимая болезнь.

— Пожалуйста, — прошептала она, чувствуя, как по телу катиться ледяной холод и иголками вонзается в сердце.

Почти не дыша, смотрела на его губы, которые торопливо и горячо говорили:

— И мой сладкий грех, это ты. На всю жизнь… люблю тебя.

— Боже мой! — выдохнула она и обняла его за шею. — Я тоже буду любить тебя всегда. Слышишь?

Арсения затрясло как в лихорадке. Она нежно поцеловала его в губы.

— Я верю, что когда-нибудь мы будем любить, не мучаясь и не прячась.

— Если доживём до этого времени. — Он опустил голову. — Или когда умрём… встретимся там.

— Арсений!

С силой встряхнув его за поникшие плечи, Елена строго смотрела ему в глаза. Под этим взглядом, он медленно опусти взор и, хрипло хохотнул.

— Такая темнота на сердце… Теперь я знаю, ты — мука, посланная мне за грехи, чтобы я, заживо, горел в аду!

— Нет! — испуганно вскрикнула она.

— Будь милосердна не только к сестре, — тихо и просто попросил он.

Наступила тишина, только тиканье, стоящих на комоде, часов, нарушало её. Никто из них не произнёс ни слова. Опустив глаза, Елена старалась казаться спокойной.

Не дождавшись её ответа, Арсений, закрыв за собою дверь, ушёл.

В слезах Елена упала на кровать и уткнула лицо в подушку, чтобы никто не услышал её рыданий.

Ссора тяготила её. Девушке хотелось бежать к нему, просить прощение, умолять помириться. Совесть и раскаяние не давали ей покоя. Они грызли её изнутри.

Однако, как только Елена вспомнила сестёр и ещё не рождённого ребёнка, она смогла совладать с собой.

***

Войдя к себе, Арсений прислонился спиной к косяку двери. Силы оставили его. Руки и ноги — дрожали, стучали зубы. Дикий нервный озноб сотрясал всё тело.

Тяжело дыша, сделал несколько шагов, с деревянным стуком, повалился на кровать. И лежал так, потрясённый и обессиленный. В голову лезли мысли, одна, бредовее другой.

«Какой же он мерзавец! Ненавижу! Леночка моя, только не ты. Нет. Нет!»