— Вы не ответили на второй вопрос, — заметил Исао, всё ещё пребывая в сомнениях.

В этот момент в разговор вновь вступила Чиюри.

— На самом деле, тебе мало что грозит, — подала голос она. — Неудачное завершение эксперимента для нас — в первую очередь попадание не в тот мир или невозможность вернуться в этот. Первое, впрочем, вполне исправимо, если ты пойдёшь на сотрудничество и как можно более полно ответишь на все вопросы профессора. А второе тебя вообще вряд ли волнует, — уже более резко сказала она, глядя на Исао с какой-то неприязнью.

— Конечно, как и в любом эксперименте, здесь есть неприятные исходы для вас, в том числе и летальный, — продолжила мысль Юмеми более мягким, чем у ассистентки, тоном, впрочем, особенно не смягчающим смысла сказанного. — Однако вероятность этого примерно равна вероятности умереть в обычной повседневной жизни даже не в Генсокё, а во внешнем мире.

Последние слова не особенно успокоили Исао. Однако оставаться в Генсокё он также не был намерен, поэтому всё-таки всерьёз решил рассмотреть эту возможность как можно быстрее убраться отсюда. Но некоторые вещи всё ещё не давали ему покоя.

— Последний вопрос: почему вы решили сделать пунктом назначения именно моё время, а не собственное? В этом есть какая-то выгода?

Юмеми скрестила руки на груди и серьёзно объяснила:

— Ну, у вашего времени есть несколько достоинств. Во-первых, вам самому будет комфортнее оказаться в родной эпохе, а не в будущем. В Генсокё редко оказываются подходящие люди из внешнего мира, так что нам стоит считаться с их потребностями.

— А вторая причина? — со смутным нехорошим предчувствием поинтересовался Исао.

— Теория великого объединения, — без промедления повторила уже упомянутое сегодня словосочетание Юмеми. — В ваше время она ещё не считается общепринятой, так что мне будет намного легче продвигать мою не-единую магическую теорию мира, которая прямо ей противопоставляется.

В глазах Юмеми читалась уверенность в своих действиях. В этот момент Исао настигло осознание: в желании доказать свою правоту она не остановится ни перед чем, будь то вступление в полемику со светилами научного мира или переписывание истории. От последней мысли по его спине пробежали мурашки. “Жуткая женщина…” — подумал он, глядя в спокойное лицо собеседницы, ради собственных убеждений без колебаний решившейся перечеркнуть то будущее, к которому она принадлежит.

— Ещё вопросы? — тем временем поинтересовалась Юмеми, пытливо глядя на собеседника и надеясь прочитать по его лицу все его мысли.

Исао поколебался, а затем неуверенно мотнул головой.

— Вопросов, вроде как, пока больше нет… — начал он. — Но мне бы хотелось кое-что обдумать насчёт участия этом эксперименте. Взвесить все “за” и “против”, если хотите. А для этого мне нужно немного времени. Не возражаете, если я озвучу свой окончательный ответ утром на свежую голову?

Юмеми, кажется, немного растерялась. Удивлённо хлопая глазами, она медленно произнесла:

— Ох, конечно, это логичное решение… — Затем она торопливо повернулась к Чиюри и смущённо поинтересовалась: — А что, уже вечер, да?

Чиюри тяжело вздохнула и закатила глаза.

— Ну, по моим расчётам, уже практически глубокая ночь, — проговорила она и как бы невзначай заметила: — К тому же, я не уверена, что после той долгой горной дороги сюда Исао-кун ясно соображает.

От замечаний Чиюри Юмеми смутилась ещё больше.

— Не подумала… — пробормотала она. — И неужели сейчас и правда так поздно? С тех пор как я перестала выходить отсюда, я совсем потеряла счёт времени… — Юмеми ненадолго затихла, впав в задумчивость, а затем потрясла головой, отгоняя ненужные мысли, и, вновь взглянув на Исао, проговорила: — Хорошо, Акамива-сан. Тогда можете переночевать в одной из свободных комнат (у нас их довольно много), а утром дадите свой ответ. Надеюсь, он будет положительным! — улыбнулась она.

***

Пока его вели в одну из свободных комнат (обилие которых хозяйки объяснили тем, что в основе их логова лежит уже упомянутый Гиперкорабль пространств и вероятностей, который изначально был оборудован для путешествия группами, а в итоге частично переделан в жилище), Исао был уверен, что после впечатлений дня ещё долго не сомкнёт глаз, вспоминая многочисленные события. Однако едва он принял лежачее положение, усталость в полной мере дала о себе знать, и он практически сразу в самом ярком проявлении этого слова отрубился, оставив размышления и рефлексии на потом.

Спал он крепко, но последний виденный им сон был крайне неприятен. Он видел кровавые картины — множество жестоких смертей разных людей, которых он прежде ни разу не встречал. Ярче всего врезался в память образ смутно знакомой девушки. Она лежала в углу какой-то комнаты, спиной опершись о стену, с раскинутыми руками и застывшим удивлением на лице; в её тёмных волосах и на воротнике белой рубашки запеклась кровь. Сон окончился потоком бессвязных мыслей, часть которого перенеслась в реальность, когда Исао распахнул глаза и увидел перед собой потолок очередного места ночлега, уже третьего за время пребывания в Генсокё, если не считать лесной поляны.

Исао проснулся с чётким ответом на предложение Юмеми.

Позже, выйдя из комнаты, Исао неожиданно для себя увидел Чиюри. Она стояла у стены, скрестив руки на груди. В принципе, видеть её по сути у неё дома было более чем логично, но две детали всё-таки немного застали Исао врасплох. Во-первых, после её прохладного отношения, начавшегося со вчерашнего дня, он почему-то думал, что она будет его избегать, чтобы не тратить лишних нервов. “Впрочем, вряд ли у неё есть особый выбор, если её попросит начальница”, — подумал Исао.

Другая вещь, сперва заставившая Исао слегка растеряться, — внешний вид Чиюри. Дело в том, что он впервые за время их знакомства увидел её не в привычном кимоно. Сейчас на девушке были совершенно домашнего вида свободная (причём, судя по всему, ещё и великоватая) серая футболка с голубой надписью и короткие белые шорты, частично выглядывающие из-под верха, а её ноги были обуты в мягкие синие тапочки, украшенные рисунком-якорем. Когда растерянность отступила на задний план, первым чувством Исао стала небольшая зависть возможности носить удобную одежду, а затем он, коротко скользнув по Чиюри взглядом, непроизвольно подумал: “А ничего ножки же…”

Впрочем, подобные мысли быстро ушли вглубь сознания, когда Исао встретился глазами с Чиюри. Взгляд девушки был тяжёл, из чего было очевидно, что она пришла сюда исключительно по поручению Юмеми, а ей самой совершенно не приятно общаться с Исао.

— Долго же ты спишь… — хмуро заметила она, смотря на него исподлобья.

Исао ничуть не смутился и пожал плечами.

— Решил за время пребывания в Генсокё доспать хронический студенческий недосып, — беззаботно заявил он.

Чиюри ничего на это не ответила. Она покачала головой и, отделяясь от стены, с тяжёлым вздохом проговорила:

— Ладно, Юмеми просила привести тебя к ней, когда проснёшься. Надеюсь, у тебя уже готов ответ…

— Я никуда не пойду, — неожиданно для Чиюри заявил Исао.

Он с удовлетворением наблюдал, как она, собравшаяся было отвести его к своему научному руководителю, резко разворачивается и в искреннем недоумении хлопает ресницами, глядя на него. Исао с расслабленным видом прижался спиной к стене, скрестил руки на груди и, глядя Чиюри в глаза, спокойно произнёс:

— Я не сдвинусь с этого места до тех пор, пока ты не объяснишь своё поведение в течение всего времени нашего знакомства.

Чиюри ещё пару мгновений не отрывала от него глаз в удивлении. Затем на её лице появилась злая ухмылка, созданная смесью раздражения и самонасмешки, и она мрачно проговорила:

— А ты осмелел без близости дула пистолета и стульев… — Исао вскинул бровь, не понимая, при чём тут стулья, но Чиюри полностью это проигнорировала и с тяжёлым вздохом саркастически поинтересовалась: — Ты же специализируешься на относительной психологии, разве сам ещё всё не понял?