***

Пятый этаж оказался поистине богат на интересные просторные помещения. В оранжерее было действительно много разных растений, от небольших прелестных цветов до пышных раскидистых кустарников, в некоторых случаях верхушками практически касающихся ярко-голубого потолка (очевидно, изображающего небо). Это место можно было назвать мирным уголком природы в безжалостном мире убийств и выживания. Хитаги восторженно бегала от одной клумбы к другой, иногда особенно подолгу задерживаясь у какой-нибудь из них. Марти мог лишь удивляться: он и не подозревал о её любви к цветам. Она согласилась уйти лишь после того, как простояла почти пятнадцать минут возле клумбы с одинокой орхидеей, которую она наконец-то обнаружила.

Также внимание одноклассников привлекло додзё. В помещении было много места для тренировок, его стены украшали разнообразные тренировочные мечи, а в дальней части находилась площадка для стрельбы из лука, по бокам которой расположились деревья сакуры в цвету. Додзё выглядело очень приятно. Особенно здесь понравилось троим парням. Когда Минато рассматривал оружие на стенах, он не мог скрыть восхищённого блеска в глазах. Дэймон же выглядел так, будто как минимум оказался в раю. А после того, как Марти обнаружил среди мечей шпагу, одноклассники смогли значительно обогатить запас восторженных возгласов на английском.

В конце концов, хоть они и проводили исследование по группам, периодически пересекаясь в каком-нибудь помещении, все одновременно оказались перед последней дверью. Это дверь была сама по себе маленькая и непримечательная. Единственное, что выделяло её среди остальных дверей в здании — на ней не было таблички с названием кабинета. Заинтригованные одноклассники достаточно долго не решались зайти внутрь, боясь встретить там какую-нибудь ловушку Тау. Наконец, Акихико решительно открыл дверь. За ней оказалось узкое помещение с лестницей, ведущей наверх. Одноклассники переглянулись и неуверенно шагнули внутрь. Комнатка оказалась действительно тесной, поэтому подниматься им пришлось рядком. С каждым шагом становилось будто холоднее. Оказавшийся первым в цепочке Акихико довольно быстро дошёл до последней ступени и упёрся в дверь. Он нерешительно взялся за ледяную металлическую ручку и вопросительно взглянул на остановившегося рядом Минато. Тот кивнул. Тогда Акихико отворил.

Едва дверь открылась, одноклассников обдало морозным воздухом, так что они невольно поёжились. Из темноты дверного проёма внутрь ворвался вихрь. Ещё прежде чем они хоть что-то увидели, холод пробрал их до самых костей. Акихико секунду медлил, а затем сделал шаг в эту ледяную тьму. Из-под его ноги послышался скрипящий хруст.

— Снег! — удивлённо воскликнул Ёшики.

И действительно, когда одноклассники вышли из небольшой дверки, по их глазам резануло обилие искрящегося сине-белого. Они оказались на открытой площадке, каждую поверхность которой — пол, скамейки, фонарные столбы — припорошил снег. Площадка была огорожена забором-сеткой. Свежим морозным воздухом было трудно дышать. Сомнений не было: они оказались на крыше.

Одноклассники сделали неуверенные шаги, чтобы тут же провалиться по колено в сугробы. Не улучшало ситуацию и то, что был сильный снегопад, и снежинки так и норовили залепить глаза. Отплёвываясь и периодически чертыхаясь, парни попытались пробить себе путь дальше по крыше. Наконец, Акихико, как самому выносливому, это удалось. Его ноги промокли насквозь по колено, но он добрался до перегородки и посмотрел вниз.

— Из-за метели ничего не видно… — разочарованно констатировал он.

Внезапно со стороны двери послышался знакомый смех с нотками издёвки. Фонари зажглись, освещая площадку. В то время как все ученики вышли на крышу, Тау стояла, опершись на дверной косяк.

— Вы находитесь на крыше пятого этажа. Надеюсь, вам ясно, что из этого здания не выбраться вашим привычным способом? — насмешливо уточнила она. — Выход только один — убийство… — Кукла негромко посмеялась в кулак.

— А крыша нам для романтического любования снегопадом? — язвительно поинтересовался Дэймон, потирая плечи и стуча зубами.

— А почему бы и нет? — оживилась Тау.

— Ну, даже не знаю. Может, потому что тут чертовски холодно? — хмуро заметил Ёшики, который был в числе тех, кто решил посмотреть, что за сеткой.

Тау оглядела учеников, словно видела их в первый раз: парни с мокрыми по колено ногами (среди них особенно выделялся Марти в рубашке с коротким рукавом и посиневшими от холода губами), трясущиеся девушки, — и все без исключения промёрзшие до костей. Затем кукла беззаботно хихикнула.

— Не волнуйтесь, я подготовлю вам куртки и обувь. В конце концов, банальная смерть от обморожения сама по себе довольно глупая и скучная. — Тау безжалостно оскалилась, а затем сделала шаг назад и буквально растворилась в тёмном коридоре.

Одноклассники переглянулись и, в последний раз поёжившись от холода, поспешили вернуться в тёплое здание. После сырости снега и пробирающего мороза у них было только одно желание — согреться. Лишь один человек не торопился покидать эту холодную неприветливую часть школы.

Марти, по примеру остальных, уже собирался было бежать к теплу — своему верному другу-чайнику — но, в последний раз обернувшись, остановился в дверях. Его поразило, что Хитаги осталась на том же самом месте, что и минуту назад, и совершенно не выглядела как человек, который собирается уходить. Девушка стояла, запрокинув голову к чёрному утреннему небу, и завороженным взглядом следила за танцем снежных хлопьев. Марти осторожно подошёл ближе и, кашлянув для привлечения внимания, вкрадчиво поинтересовался:

— Ты не идёшь?

Хитаги не ответила. Она словно не заметила его присутствия, поглощённая удивительным зрелищем снегопада. Марти остановился рядом и, приняв ту же позу, что и она, некоторое время так же глядел на небо. Впрочем, он не видел в снеге ничего особенного, да ещё и одна из снежинок попала ему в глаз, так что он быстро переключил своё внимание на Хитаги. На её лице отражалось совершенно детское восхищение, губы были неплотно сомкнуты, а в глазах плескались огоньки зачарованности. Хитаги заворожено протянула раскрытую ладонь к небу. На кончик её пальца легла одна снежинка и практически тут же растаяла. Девушка слегка улыбнулась, казалось, она вот-вот рассмеётся невинным детским смехом. Внезапно она заговорила. Её голос звучал тихо и мечтательно, будто она не до конца понимала, что говорит. Словно она находилась в трансе.

— Когда-то я так же наблюдала за снегом. Вот только между мной и им было стекло. И я стояла, прижавшись к этому стеклу и наблюдая, как тихо падают снежинки в свете уличного фонаря. Мне казалось это самым прекрасным из того, что я видела в своей жизни… Мне так хотелось узнать, каков снег по ощущениям. Мне говорили: холодно и мокро. А я просто не могла понять, как это — холодно и мокро. Не могла и представить…

Хитаги горько усмехнулась и только тогда с извиняющимся видом взглянула на Марти. Тот смотрел на неё, не в силах понять того, что она до этого говорила. Смысл слов был ему предельно ясен, как и смысл высказывания в целом — в голове не укладывалось, как можно не знать таких простых ощущений. Сейчас Хитаги выглядела для него, как человек из иного мира — такая странная, с непонятными проблемами и переживаниями… и такая по-детски невинная.

Чтобы перевести тему, Марти неловко рассмеялся.

— А моим самым ярким “снежным” воспоминанием является тот день, когда я в детстве играл с родными в снежки, — беззаботно проговорил он. — Той ночью была сильная метель, а наутро были такие сугробы, что мы в них едва не тонули. Я, кстати, отлично уворачивался от снежков, — гордо заявил Марти, а затем с кривой усмешкой добавил: — Правда, после этого я неделю провалялся в кровати с простудой…

Хитаги с неподдельным интересом выслушала его короткий рассказ, а в конце хихикнула. Теперь она была вновь похожа на ту девушку, которую знал Марти. Почувствовав себя комфортнее, он зябко повёл плечами и предложил: