– Анизокория? Да… Дэвид, мне жаль, если Офелия ввела тебя в панику. Хотя, конечно, у неё есть для паники некоторые основания… Но мы пока не можем сказать ничего конкретного. Не можем сказать хорошего, что всё в норме, что наши опасения беспочвенны, но не можем сказать и плохого. У малыша есть некоторые мозговые аномалии…

Ребёнок поворачивает головку, зрачки сужаются и расширяются в зависимости от того, сколько света в них попадает, и иногда может почудиться, что всё это глупости, они одинакового размера… Но в какой-то момент один из них сужается почти до точки, в то время как другой занимает половину глаза.

– Аномалии?

– Я не знаю, как тебе объяснить. Во-первых, от медицинских терминов у тебя останется только хаос в голове, во-вторых… Мы такого пока не видели. И совсем не уверены, что это непременно что-то нездоровое.

Дэвид выпрямился.

– То есть?

Франклин ткнул на кнопку, переключая экран, по-видимому, на другой показатель.

– Ты знаешь, что Андо… не был обычным человеком. И отнюдь не только в плане своего характера. Это касалось и вполне биологических параметров. Телепатия такого уровня, и тем более телекинез такого уровня, в частности - это не то, с чем врачи какого-либо мира много имели дело, понимаешь? Я не имел возможности наблюдать Андо, быть может, врачи Драса могли б поделиться со мною своими данными, но строго говоря, они не обязаны это делать. Андо был гражданином Нарна, вполне логично, если его семья изберёт своим миром тоже Нарн. Моё беспокойство - это неопределённость. С одной стороны - этот малыш, вместе с матерью, получил очень сильное ментальное воздействие, которое обычного ребёнка могло и убить. С другой - он сын человека, мозг которого, определённо, должен быть аномальным и в сравнении с обычными телепатами. Я просто не могу судить о здоровье этого ребёнка по привычным параметрам. Анизокория - это, разумеется, тревожно. Вероятно, она именно травматической природы. И мне хотелось бы, конечно, просить Офелию остаться подольше… Но скорее, нарнские врачи тут окажутся компетентнее меня.

Дэвид кивнул. Да, всё так. Андо был, можно это так назвать, наполовину ворлонцем - можно ли было ожидать, что это никак не отразится на его потомстве? Хотя бы если вспомнить возросшую до ужасающей мощи силу Адрианы…

– Вероятно, вы правы, дядя Стив. Я просто накручиваю себя.

– Как и Офелия. Хотя её сложно в этом не понять, она мать, и после того, что она пережила… Чудо, что она сохранила беременность, чудо, что она полностью пришла в норму, и она считает, видимо, что рассчитывать на ещё одно чудо не вправе. Естественно, ей захотелось с кем-то поделиться своими переживаниями - ну, с кем-то кроме врачей…

Парень сглотнул, с трудом отрывая взгляд от машущего ручками младенца.

– Ну, она и не хотела… Это совсем смешно, дядя Стив. Она удивилась, неужели она произнесла это вслух, свою тревогу, свой страх, что она родила инвалида, что с Элайей что-то очень сильно не так, не сравнимо с её сводным братом, Аланом, но в чём-то похоже… Вы говорите - естественно, но, насколько я успел узнать Офелию, она так не любит беспокоить людей, и я… я не могу понять, это какой-то бред…

– Что бред, Дэвид?

Он наконец нашёл в себе силы посмотреть доктору прямо в глаза.

– Она сказала, что не говорила этого. Не говорила. И Виргиния, стоявшая там, рядом, подтвердила. Она подумала об этом, да, но не говорила это вслух.

Франклин не сразу нашёл слова. Всё-таки, это было то, чего он меньше всего ожидал услышать.

– И… что ты этим хочешь сказать? Дэвид, я помню то, что ты рассказывал о… вашей связи с Андо, о кольце, о том, что ты чувствовал через него происходящее с Андо, видел сны о его детстве, видел Офелию до того, как познакомился с нею, и смерть Андо почувствовал до того, как узнал о ней. Но ведь с тех пор… это всё прекратилось, так?

– Да.

– И хотя, разумеется, Офелия - очень близкий Андо человек, но она отдельный человек. Эта связь, если она действительно была, не может распространяться на неё.

– Всё верно, но… Да, действительно, это просто нервы. Её, мои…

Ничем иным это и не может быть. Ничем иным, кроме переживаний и недосказанности, того, что он почувствовал в недомолвках доктора ещё тогда - он подозревал, что с ребёнком не всё хорошо, но ведь он совершенно правильно сказал, нельзя судить о здоровье того, на кого понятие обычной человеческой нормы вообще не распространяется. В самом деле, почему бы не быть ещё одному чуду? И даже глаза… Может быть, и это пройдёт со временем. Он пытался вспомнить, каким он был, голос Офелии, когда она произнесла это, какими точно словами… И действительно ли ему в этот момент живо представилось младенческое личико с огромными глазами с разновеликими зрачками… которых он ещё не видел на тот момент, не мог знать… Голова снова закружилась, но он усилием воли взял себя в руки.

– Ну, ведь мои мысли сейчас ты не слышишь?

– Нет. Дядя Стив, это глупости, кем-кем, но телепатом я быть не могу. Скорее - перенервничавшим и перенервировавшим других подростком.

– Я тоже думаю, что не можешь. То есть, хоть минбарские тесты и отличаются от земных, так ошибиться они не могли. А для нервов у тебя было предостаточно причин. Думаю, излишне говорить, что тебе нужно успокоиться…

– Вы совершенно правы, дядя Стив. Главный вопрос - как… Слишком много всего за это время…

– Что произошло?

– Не знаю, видит бог, не знаю. Наверное, как я ни старалась бодриться, всё-таки нервы дают о себе знать. Тьфу, какая теперь разница, он всё равно бы узнал, доктор Франклин старый друг их семьи, да и он попросту увидел бы, сколько времени это можно не замечать… Надеюсь, доктор успокоит его. Наверное, зря я согласилась переехать в резиденцию…

– Так-так, прошу вас, помедленнее. Меня, конечно, ставит в некоторый тупик то, что я действительно ничего не слышала, хотя стояла к вам ближе, чем Дэвид, но это правда мелочи… С Элайей в самом деле что-то не так?

Офелия закивала, зажмурившись, пытаясь удержать подступающие слёзы.

– Врачи говорят - рано судить… Какие-то аномалии в функционировании мозга, и это разноглазие - обычно ведь это очень тревожный признак. Но Андо тоже был… аномальным, наверное, его мозг тоже привёл бы врачей в замешательство, так может, для Элайи это всё вполне нормально… Но я боюсь, что нет.

Виргиния, чтобы как-то занять себя и отвлечь смятённую и расстроенную женщину, решила помочь со сборами и оглядывала фронт работы - собственно, почти всё уже было уложено, остались всякие мелочи. Изначально вещей у Офелии, понятно, не было вообще, но понемногу ей приносили кто одежду, кто вещи для малыша, кто книги и разные милые вещицы, а потом и её багаж нашёл её, кое-что из её вещей, по её просьбе, принесли сюда.

– Э нет, вот бояться точно не надо. Вы и так достаточно пережили, чтоб самим себе ужасы воображать. Аномалии… Если на то пошло, и телепатия - аномалия в работе мозга, а мы к ней привыкли. Врачи перестраховщики. Работа у них такая. Всё будет хорошо, увидите.

– Не будет. Мать чувствует, когда с её ребёнком беда.

– Рискую обидеть вас как мать, но ничего подобного. Как-то, было мне 15 лет, мы с двоюродной сестрой и друзьями выехали на остров на отдых. На второй день случилась буря… Связи не было всего сутки, но мама за это время успела напредставлять решительно всё, на что способно её богатое воображение. Спасибо, похоронные венки не заказала. Между тем, с нами всеми было всё хорошо. Не кончилась еда, ни одну палатку не сорвало ветром, даже ноги никто не промочил. Мамам свойственно волноваться. Особенно когда речь идёт о первом ребёнке. Вокруг Милли и Джо она уже так не квохтала, хотя они и спокойнее, куда меньше, чем я, склонны к авантюрам…

Губы Офелии дрогнули в робкой улыбке.

– Да уж, ваш пример, пожалуй, кое-чего доказывает. Вы, конечно, хлебнули неприятностей, но ведь вышли из них с победой. Да, вас, наверняка, бессмысленно расспрашивать об Андо…