– Дедушка Песков, чаще всего его называли так. Можно сказать, верховный бог их пантеона, по некоторым версиям это их первопредок. Указывает кочевникам безопасный путь в песках, показывает, где можно найти воду… Главный защитник… Его дочь – Великая Мать, там, где она ночует, вырастают оазисы, скотина, которую она погладит, никогда не болеет, тучнеет, и обязательно разродится обильным приплодом. Ну, конечно, и роженицы молятся ей… Хотя молятся – неверное слово… Тучанки Аго Улку считают этих богов не то чтоб богами, скорее древним племенем, которое жило здесь до них, было сильнее и мудрее… и может быть, до сих пор живёт где-то в пустыне, неуловимое, не обнаруженное, и приходит на помощь потомкам по воле прихоти… Есть много историй об исчезнувших племенах – как вот о тех, что поглощены туманом, о тех, что спустились в пещеры и больше не поднялись наверх, о тех, что переплывали море и не достигли другого берега.
Винтари отпил богатырский глоток чая.
– В общем, старушка Тучанкью всегда рада слопать сотню-другую своих детей, то ли чтоб превратить их в существ какой-то другой природы и посмотреть, что получится, то ли чтоб потомки упражнялись, строя гипотезы… В этом смысле мир похож на любой другой, разве что да, без важной компоненты про людей с неба. На небо у них никто не улетал. Ну, одного героя, конечно, унесла в своё гнездо огромная хищная птица, но он вернулся домой, не повезло птице.
– Кстати, ты знаешь, что кое-что из древних историй получило научное объяснение? Археологические раскопки дают иногда удивительные находки…
– Ну, для меня само по себе довольно удивительным было, что на Тучанкью есть археология… Да, слышал. В тех же пещерах, например, нашли кости этого самого исчезнувшего племени. Бедняги надеялись укрыться там от преследования враждебного племени, отравились водой, насыщенной ядовитыми газами…
– Не совсем так. Многие да, умерли от отравления. Но обследование многих скелетов показало, что они умерли насильственной смертью. Следы ударов копий, топоров…
– Поубивали друг друга с отчаянья?
Дэвид отрицательно мотнул головой.
– Оружие не похоже на то, которым пользовалось племя. Другие металлы. Так вот, дальнейшее исследование этих пещер показало ещё более удивительные находки. Засечки на камнях, предметы быта, костровища… а главное – захоронения в пластах известняка. Строение скелета сильно отличалось от тех, первых… Там, в этих пещерах, жило ещё одно племя, Диус! Жило в течении нескольких веков. Неизвестно, когда и от чего они туда спустились – может быть, как те, вторые, искали укрытие… Может быть, приняли чужаков за врагов, и потому поубивали… Удивительно, что они сами смогли прожить в таких условиях так долго. Без света, без растительности, питались мясом мелких подземных зверьков, грибами, моллюсками… Даже иммунитет к ядовитой воде выработали, неполный, правда.
– Но всё равно вымерли ведь?
– Вымерли. Как исследования показали, их подвёл каннибализм. Обычай объедать умерших сородичей, прежде чем похоронить. Яды накапливались в тканях, в органах… В итоге племя выродилось, последние были карликами полуметрового роста и жили не дольше двадцати-тридцати лет.
– Поучительно… А меня заинтересовала другая находка – в пещере на юге нашли какую-то древнющую тупиковую ветвь эволюции. У них другое строение черепа, эти вот иглы расположены больше не на спине, а на голове, как волосы… И на передней части головы отверстие, подобие некого студенистого тела – вроде… глаза. Правда, затянутого кожей… По истлевшему практически до скелета трупу уже ничего не определишь, а интересно б было, почему эволюция выбраковала этот вариант… Кстати, о глазах. Твои мне с утра не нравятся. Ты плохо спал?
Дэвид нахмурился.
– Так, ничего особенного… Мне кошмары снились.
– Не удивительно. Я после этой поездки вообще едва с ума не сошёл. Конечно, истерзанные трупы и пожарища мне ещё два месяца назад перестали сниться, но всё равно как-то не по себе было. Всё-таки законсервированные в болоте тела…
– Нет, я совсем не о том, - Дэвид ожесточённо тёр руки, потом замер, задумчиво проворачивая на пальце кольцо – подарок Андо, - я видел сны о доме…
– И это не странно. Мы торчим на этой Тучанкью… Чёрт, уже месяцев девять. Мне иногда снится, что я родился здесь. Что я тучанк, чёрт побери. Тучанкская принцесса из древнего племени. Я думаю, наверное, это очень хороший знак, с точки зрения тучанков. Взаимопонимание, взаимопроникновение…
– Там случилось что-то плохое.
– А вот так думать не надо. Это просто твоя тревога, ты скучаешь, это естественно… Мы на Центавре на стены не лезли только потому, что не до того было, события вперёд нас бежали… А здесь мы уже целую вечность. Меня держит в здравом рассудке только понимание, что теперь уже недолго. Побывали на всех континентах, и в крупных городах, и в богом забытых дырах, пообщались со старейшинами, учёными, сумасшедшими, оставшимися здесь центаврианами, провели несколько эфиров, наладили печать, что меня особенно радует… Я слышал, у них дата голосования по вопросу назначена. Значит, наше возвращение не за горами.
– Не за горами, да… Когда знаешь точное число дней, это даже ещё тяжелее. Каждый день превращается в вечность. Может быть, уже поздно… Я три часа как встал, а у меня ощущение, что ночной кошмар стоит у меня за плечами, если резко обернуться, его можно увидеть…
– Да что тебе такое снилось?
– Я не помню… Не помню как факта. Просто само ощущение… Словно весь мир вокруг исчез, а под ногами разверзлась бездна. Бездна без звёзд, чёрная, как само отчаянье… Мир, свет, голос – всё безвозвратно потеряно. Как сама жизнь. Вот эта тьма и стоит за плечами, и смотрит мне в затылок. Она уже знает, а мне только предстоит узнать…
– Дэвид, в последний сеанс связи мы говорили с отцом. Всё было хорошо, и с ним, и с Деленн, и со всеми… Постарайся себя не накручивать, ладно? Следующий сеанс через три дня, если, конечно, мы не промахнёмся опять и попадём в Эллаэн вовремя.
Сон не шёл - и этому, честно говоря, она была даже рада. Маловато оставалось времени на сон, это только дразниться… Ничего, позже отоспится. Просто полежать с закрытыми глазами - и то хлеб. За эти два с лишним месяца она хорошо это поняла. Есть, говорят, у минбарцев какие-то продвинутые техники медитации, помогающие быстро отдыхать и восстанавливать силы. Не помешало б сейчас… Но увы. Приходится задействовать старую, не менее продвинутую и проверенную студенческую технику «последняя ночь перед экзаменом». Как же далеко и забавно это всё…
Широкая, просторная по бреммейрским меркам лежанка долговязой землянке Виргинии была как раз впритык - макушкой она отирала древесную труху и пыль со стены, а ногами касалась плотной шерстяной занавески, которой задёргивалась лежанка. Это, впрочем, тоже было уже привычным. Здесь хотя бы можно лежать вытянувшись… Рядом, свернувшись клубочками, спали воины-бреммейры, в темноте их силуэты были почти не различимы, но она их хорошо различала - по ментальному фону. От ментального фона спящих она, за редким случаем, не блокировалась - не было особой нужды. Их мысленный фон ощущался, как нить-дорожка образов - лёгких, переливчатых-переменчивых. Рйактат-Шау крепко спит, но и сквозь сон чувствует тепло нагретой каменной плиты под собой, слышит тихое поскрипывание прогревающихся, сохнущих стен старого дома, и ему хорошо от этого. Рйактат-Шау сам деревенский, он в таком доме вырос, и ему живо вспоминаются сейчас шуршащие в своём гнезде куулы - это местные животные, похожие на черепах, только куда как более шустрые, их держат за очень вкусные яйца, которые они несут в изрядном количестве, увы только, мелкие, мельче перепелиных, и в углу у печи детёныши гьякту - местного аналога коз, которые приболели и хозяева кормят их пророщенными семенами кукту - лучше средства нет от детской хвори, их и самих лечили примерно так… Деревенские и в остальном отдают предпочтение народным методам - к некоторому ужасу Виргинии порой. Например, если раны долго заживают и начинают нагнаиваться - к ним привязывают тряпку, смоченную смесью соли и масла зёрен кукту. Соль у бреммейров отличается от земной и формулой, и вкусом. И жжётся ещё сильнее земного аналога. А они с этими компрессами умудряются и ходить, и бегать, и улыбаются - помогло же! Конечно, помогло - ещё немного, и до кости прожгло бы… Когда удавалось захватить медикаменты, Виргиния радовалась этому едва ли не больше, чем оружию и продовольствию. Правда, ей из всего этого подходило мало что. Приличные антисептические мази, конечно, уже больше сочетаются с болевым порогом землян, зато плохо сочетаются с земной кожей. Длуткйу-Ансам как-то, потрогав пальцем её плечо, покачал головой с жалостливым и одновременно восхищённым выражением лица.
