Задержался у турникета – притворился, что ищет магнитную карточку.

Он не знал, что и подумать, – парень тоже остановился.

Поглядывает украдкой.

Выжидает.

Он приложил карточку к турникету и встал на эскалатор.

У него заболел затылок. Стены показались грязными.

На перроне почти никого нет.

Парень следует за ним. Метрах в десяти.

Подошел поезд на Норсборг.

Тедди не стал садиться, но и парень остался на перроне.

Через десять минут подошел следующий поезд, и оба сели в один и тот же вагон.

Что происходит?

У Эмили сразу возникло ощущение заброшенности. Она не ожидала.

Яблони, судя по всему, много лет никто не обрезал, из гравия торчат тут и там зеленые стрелки травы – если не почистить, к осени вместо дорожки будет лужайка.

А дом в прекрасном состоянии. Красная фалунская краска. Очень много затейливой деревянной резьбы – наличники, полотенце под коньком. Между деревьями просвечивает дымчатая синева моря.

Вермдё. Энгсвик. Дом, где нашли труп.

Найти фамилию хозяина труда не составило. Дом записан на гражданина Испании Хуана Арравену Уэрту. Никакой информации о нем получить не удалось, ни в Интернете, ни у испанских чиновников. Она решила на этом не останавливаться: надо посмотреть в бюро инвентаризации недвижимости. Посмотреть, когда и у кого этот загадочный испанец купил дом.

Они припарковала машину на посыпанной гравием полянке. Вышли: она, Тедди и Ян из «Редвуд Секьюрити» – бывший снют, переквалифицировавшийся в консультанта по обеспечению личной безопасности. Он пару раз уже помогал ей. Одет как всегда: голубая сорочка и пиджак. Достаточно мятые для какого-нибудь офисного клерка, но впечатление солидное. Эмили обратила внимание, что на месте пульсометра у него теперь красовались часики «Эппл», похожие на миниатюрный смартфон.

– Хорошая штука, – похвалился Ян. – Руки свободны. И зашибенно, правда? Можно поменять браслет, и эта штука будет следить за моим здоровьем.

Зашибенно. Последний раз Эмили слышала это слово, наверное, в семилетнем возрасте.

Ян, как и всегда, казался очень хмурым. Плотно сжатые губы, небольшие, но остро прочерченные морщины в уголках рта. На самом деле Ян вовсе не был брюзгой. Эмили он очень нравился.

Она позвонила ему сразу после судебного заседания и сказала вот что:

– Я поменяла профиль. Занимаюсь уголовным делом и хочу пригласить тебя в консультанты.

Она не сказала, сколько и как она будет ему платить. Не сказала потому, что у нее на этот счет не было ровно никаких соображений.

Через несколько недель Швеция впадет в летнюю кому.

Всю дорогу они с Яном перебрасывались шутками, обсудили новые методы идентификации ДНК, покритиковали надежду шведского тенниса Элиаса Имера и посмеялись над новой карикатурно-эпической рекламой «Вольво». Тедди участия в разговоре не принимал. Сидел и молчал.

Она вспомнила о бесстыжем предложении, с которым обратилась к нему несколько дней назад. Что на нее наехало? Тедди вовсе не ее тип, это же очевидно. Бывший известный гангстер. Бывший заключенный, получивший огромный срок за отвратительное преступление. Лузер.

А может, виноват коньяк – когда она уставала, оглушительно действовала даже небольшая доза спиртного. Или стресс – она бросилась вплавь в совершенно не известные ей воды. На следующий день предстояло первое в ее жизни судебное заседание по уголовному делу, где она неожиданно для себя оказалась адвокатом. Понять можно – решила расслабиться. Полечиться сексом. Не вышло.

А заседание суда… конечно же все, чего она опасалась, сбылось на сто двадцать процентов. Что еще ждать? Она же зеленая, как майская трава. Новичок.

Когда записанное на видео заседание закончилось, ей дали возможность побыть с клиентом наедине. Она спрашивала, понимает ли он ее, он кивал. Но… что он действительно понял из ее вопросов? И насколько адекватны были ответы?

Неизвестно. Но все же она придвинула стул к его постели – надо было информировать клиента. Хотя бы для очистки совести.

– Вы знаете, что я никогда не работала с уголовными делами? И что я получила диплом адвоката всего несколько дней назад?

Беньямин промолчал.

– Так что должна сразу признаться – экспертом в уголовном праве меня не назовешь. Вам нужен защитник с многолетним опытом.

Глаза закрыты, веки слегка подрагивают. Скорее рефлекторно.

Ввязалась в историю. Не послушалась Магнуса Хассела и взялась за это дело.

Беньямин Эмануэльссон… судья вынес постановление о максимальных ограничениях. Никаких контактов с окружающим миром. Запрет частично касался и Эмили. Ее обязали согласовывать каждый свой шаг со следствием.

Но Беньямин попросил ее насчет Тедди. Пусть Тедди попробует понять. А может, она уже нарушила правила? Обратилась к Тедди? А что, если Беньямин притворяется? Вдруг он просто манипулирует ею, использует для передачи информации? Или для получения каких-то сведений, которые могут повлиять на ход следствия?

Выводы: ее должность в «Лейонс» под угрозой.

И не только. Под угрозой вся ее карьера и только что приобретенный титул. Короче, не сошла ли она с ума, взявшись за это дело?

Стоило ли?

Неизвестно. Важно: что он собой представляет, этот Беньямин? Какая подоплека? Кто убитый? Что произошло в Вермдё?

Она сделала еще попытку.

– Беньямин, ты меня слышишь?

Наконец-то! Слабый кивок.

– Ты понял, что я тебе только что сказала? Я адвокат, это правда, но у меня нулевой опыт в таких делах. И все равно хочешь, чтобы я тебя защищала?

И снова: слабый, но вполне осмысленный кивок.

Вход в дом все еще оцеплен бело-голубой полицейской лентой. На стене стандартное объявление: ОЦЕПЛЕНО в соответствии с гл. 21 § 15 Уголовного кодекса. Нарушение влечет судебную ответственность.

Для кого-то влечет, для кого-то нет. У Эмили официальное разрешение, подписанное прокурором Рёлен: разрешается осмотреть место преступления. И Янне, гений криминалистики, приглашенный ею суперконсультант – чем черт не шутит! Возможно, Ян и найдет зацепку. Полицейские детективы и криминалисты могли что-то и упустить.

Перед заседанием она получила памятку. Полицейские нашли окровавленную одежду в лесу. Возможно, одежда принадлежит Беньямину. Возможно, кровь на ней – это кровь жертвы. Мало обнадеживающее начало. Остается надеяться, что анализы ЦКЛ, Центральной криминологической лаборатории в Линчёпинге, не заставят себя ждать чересчур долго.

Парень уже неделю под стражей, но никакой новой информации ей не передавали. Она уже поняла: это типично для шведского уголовного суда. Прокуратура и полиция проводят первую фазу расследования под секретом – ни подозреваемый, ни его адвокат ничего не знают. И только когда первую фазу сочтут законченной, прокурор представляет имеющиеся материалы. Большинство адвокатов терпеливо выжидают, когда им представят необходимые материалы. Эмили решила пойти другим путем – попытаться что-то узнать самой.

Янне аккуратно отодвинул ленту оцепления. Эмили даже не заметила, когда он успел натянуть латексные перчатки.

– Пожалуйста, ни до чего не дотрагивайтесь, – предупредил он.

Потянул входную дверь – не заперта.

В доме застоявшийся, тяжелый воздух.

Маленькая прихожая. Вешалка. Никакой одежды. Может, ее и не было, но… скорее всего, одежду забрала полиция.

Кухня на первом этаже. Полупустая, будто в этом доме никто, никогда и ничего не готовил. И ящики пусты, только в одном нашлись две тарелки и несколько вилок и ножей. Никакой бакалеи, холодильник тоже пуст. Одно из окон отсутствует. Вместо него – толстая полиэтиленовая пленка, закрепленная по периметру рамы степлером.

– Окно наверняка уехало в полицию, – сказал Янне. – И холодильник тоже снюты подчистили. А вот все остальное выглядит странно.

– Чем? Почему странно?