Мой дом
За сараями вдоль дороги, так же в стороне и обращённое тыльной стороной, тянулось строение под номером 18. Это и было наше тогдашнее жилище. Третье окно от левого угла... От сараев, разумеется. Сначала шло окно тёти Жени, потом общей кухни, затем небольшой простенок, в котором находился туалет, и лишь после этого наше окно.
Соседей через стенку я не помню. В окна к ним заглядывать я не любил. Однажды полюбопытствовал и, представшее перед моим взором зрелище, отбило всякую охоту навсегда проявлять бессмысленную любознательность. Там было так пусто, пыльно и грязно!.. Совершенно голые стены, абсолютно непрозрачные стёкла от сажи... И не интересно, что я и сам больше никогда туда не заглядывал. И вообще, людей, живших в соседнем "парадном", я никого не помню.
- Я убранство своей квартиры в посёлке помню отлично. - Вспоминала Тамара Скиба. - Мы с Ирой жили в холодной комнате. В ней постоянно прорывало батареи отопления. Там была открывающаяся форточка, я долгое время могла в неё пролазить, чтобы почистить от снега порог. Заметало так за ночь, что никому не выйти из дому. В комнате была тумбочка, на ней телефон. Наш номер на коммутаторе был 0-13. Телефон стоял на вышитой мамой салфетке. Кровати стояли две. Когда уехала старшая сестра, мне досталась наша с Иркой двойная кровать. В 10 вечера нам выключали свет, но у нас были фонарик и мы могли читать под одеялом. Была полочка из обыкновенной нетёсаной доски, покрытая газетой. Стол был квадратный, покрытый клеёнкой в клеточку. По функциональности он был обеденный, но мы за ним делали уроки. Уроки мы делали, где попало. Могли в зале, где стоял телевизор "Темп-3" на тумбе, на закрытом крышкой пианино, могли лёжа на диване в том же зале. Межкомнатные двери были украшены полотняными вышитыми мамой шторами. Такие шторы были почти у всех моих одноклассников, мода 50 - х. Стены побелены извёсткой. Как сказал химик в институте - самый чистый способ содержать квартиру. Пыль в основном от обоев. В 1970-ом году купили сервант в мебельном у остановки. Полировка ещё цела, стёкла побились от времени. Сервант продолжает жить на даче. В спальне родителей стоял шифоньер из дерева и фанеры. Качество отличное. Этот шкаф тоже жив у нас на даче. Его можно разобрать и собрать и сейчас. В кухне была тумбочка, она также в селе, несколько раз перекрашенная. На даче есть печка, какая стояла у нас в Воркуте, только чугунные плиты сверху менялись не раз. На кухне был бронзовый кран, из него шла студёная вода. Нас заставляли ею чистить зубы. Мы смачивали руки и размазывали порошок (вроде бы чистили). От такой водички бодрость наступала в одно мгновение. Двери в кухню не было и поэтому, когда купались, закрывали одеялом".
- У нас всё было по-другому...
(Фото N13 - В комнате Смирновых (портрет, 16-04-1965)
Печка представляла собой каменный, или может быть кирпичный, из-под извёстки не было видно, что там внутри, куб, точнее, прямоугольник почти под самый потолок. Вот так выглядела наша печь. Правда, фото данной печи за моей спиной сделано в комнате Смирновых 16-го апреля 1965-го года. Если присмотреться, то видны трещины в извёстке. Такой же портрет должен быть и у Павлика Смирнова. Даже лыжные костюмы у нас были одинаковые. Наши родители вызвали фотографа, или он сам пришёл (тут я не знаю, не помню) но фотографии делали в их комнате. Возможно потому, что в их комнате было светлее. Там по утрам (весной и осенью) солнце в окно светило. Когда мы переехали на юг, я очень часто разглядывал этот портрет, и углублялся в воспоминания...
Настоящую русскую печь мне довелось увидеть чуть позже, и она совсем не была похожа на нашу. Поддувало находилось в комнатушке перед туалетом, а в комнате со стороны двери, чуть выше пояса взрослого человека, располагалось квадратное отверстие с железным дном. В этой импровизированной духовке мать подогревала еду. А готовила в кухне на грубе, так называли печку с чугунными кругами над огнём. Если убрать все круги, то пламя было открытым, что соответствовало большому огню в газовой плите. Если надо было сделать пламя меньше, добавляли круги вплоть до полного отсечения огня. Но про кухню чуток позже.
Шкаф, привезённый с севера, до сих пор жив, а за окном завершается 2016 год!.. Дверь комнаты открывалась наружу. При входе входящий упирался в комод, стоящий слева у стены; следом за ним знаменитый шкаф; справа, за печью в нише, образованной тыльной стеной с окном и видом на дорогу, а так же стеной туалета, пряталась панцирная кровать; под окном расположился круглый стол; под потолком над столом висела самодельная лампа дневного освещения"; справа от шкафа стояла кроватка сестры, позже там занял место диван, а в углу по диагонали от двери находилась тумбочка с телевизором. Радио приёмник стоял на комоде. Обычно рядом с ним пристраивали маленькую ёлочку под новый год. Я всегда мечтал иметь большую, но ставить её негде было. Будучи совсем маленьким, я любил часами сидеть на комоде возле этой малютки и смотреть на горящие лампочки, миниатюрные игрушки, и мечтать, мечтать, мечтать... А вот в кружку с чаем смотреть не любил. Там плавали волосинки, чаинки, прочий мусор. Глядя на это безобразие, пить подобное не хотелось. Хоть водоворот получался отменный!.. А волны!.. И снова мечты уносили моё детское воображение в неизведанные дали.
О чём мог мечтать маленький мальчик? Конечно, об игрушках, конфетах, сказках... Меня завораживала разноцветная игра света. Я и на улице любил торчать у ёлок и смотреть на цветные огни.
Очень любил смотреть в окна. Там всегда было интересно.
(Фото N14 - П. Комсомольский , начало 60-х. Вид от наших одноэтажных бараков, на двух этажные - автор Алексей Александрович Кузёма)
Однажды совершенно случайно, а может и не совсем случайно (что было скорее всего), оказался у бревенчатого двухэтажного дома. Из окна напротив лился ровный, приятный глазу, мягкий, голубоватый свет лампы дневного освещения. В то время лампы с таким цветом, и вообще подобные лампы были в новинку. Сквозь тюль просматривалась комната. Слева в дальнем углу располагалась высокая кровать, видно с периной, так как была она неестественно высока, накрытая красивым покрывалом с кистями по краям. Справа виднелся телевизор на коротких ножках. Под самим окном находился круглый стол (что за дикая любовь там была у людей к круглым столам?! У нас в доме тоже был круглый стол, у соседей был круглый стол). Слева от окна выглядывала огромная цветущая китайская роза. Это было здорово! Среди глубоких снегов нежные цветы юга! Прямо посреди стола пристроилась на высокой тонкой ножке хрустальная ваза, наполненная до краёв апельсинами и шикарными, громадными персиками. Шкурка последних была так тонка, что даже сквозь примёрзшее стекло просвечивала мягкая, сочная плоть. Вглубь комнаты видно не было, так как я стоял ниже края окна, и потому приходилось немного задирать голову, чтобы рассмотреть всё это добро. Мешали видеть внутренность помещения, также, и наклеенные прямо на стекло бумажные украшения. Да и портьеры были слегка сдвинуты". Я смотрел не потому, что мечтал о жилье, я просто смотрел, мне нравилось смотреть в красивые комнаты. Если за окном было пусто, я просто уходил. Меня никто не гонял. К примеру, в своё окно я смотреть не любил. Там было скучно. Не любил смотреть в окна магазинов. А вот витрины с конфетами просто обожал разглядывать. Этикетки на винных бутылках были такими яркими, что не обратить на них внимание было просто кощунством.
Как-то раз нашёл запечатанную бутылку вина в траве под доской почёта, что на углу находилась почти напротив хлебного магазина. Этикетка там была красивая: золотистая гронка винограда на фоне ярко-жёлтого солнца. Причём гроздь была прорисована очень тщательно. Ну я и попёр эту бутылку домой. Радостный такой! Ага, пятилетний карапуз с бутылкой вина прижатой к пузу!.. Сейчас за такое чёрти чего бы припаяли родителям, а тогда это не было зазорным. Несёт себе малыш, видимо, батя послал. Не станет же малец сам пить?..
