Принёс я домой и потребовал от мамы, чтоб налила стакан. Мать, конечно, не собиралась угощать нас алкоголем. Почему нас? Да тут же появился Павлик, рыжик и ещё кто-то. Удивительно, но больше никого из взрослых женщин в доме не оказалось. Короче, расселись мы за столом, а мать и говорит, мол, без закуски нельзя. Налила нам по тарелке борща, отрезала по куску хлеба, поставила по кружке компота и вышла с кухни. Ну, мы навернули борщ, ждём, когда же нам принесут вина? Тут мать вернулась, убрала тарелки и спрашивает:

- Чего вы ещё хотите?

Мы в один голос заявили, что вина. Мама рассмеялась, сказала, что нам ещё рано пить такие напитки, но всё же принесла чистые стаканы, расставила на столе напротив каждого из нас, и разлила из бутылки искристую жидкость. Я заметил, что бутылка была открыта, и спросил, почему? На что мать ответила, что не могла сама открыть, не умеет пользоваться штопором, и что пришлось просить помочь дядю Серёжу. Я поверил. Мы дружно чокнулись и почти залпом выпили. Откуда нам было знать вкус вина?.. Осушив посуду, мы дружно крякнули, подражая взрослым, стукнули донышками стаканов о стол, и принялись за компот. Лишь спустя годы я догадался, что мать взяла другую такую же бутылку (у нас частенько шахтёры заливали, особенно после аварий, да и ни один праздник не пропускали, поэтому бутылки всегда были), налила в неё обычного сока и угостила нас. Заодно накормила. Сами ведь пришли обедать... И не капризничали... А это вообще можно было причислить к чудесам!..

(Фото N15 - Тундра)

Ещё я любил сидеть на холме в тундре и часами смотреть вдаль, или в воду. На трапах устраивался и смотрел на солнце отражённое в воде. А мне всё говорили, не смотри, ослепнешь. Я боялся, но всё равно смотрел. Ведь только так можно было разглядывать солнце без бутылочного стекла.

Бараки

Вы когда-нибудь в жизни видели дома-бараки? Нет?! И правильно. Чего на них смотреть. Дома, как дома. Низенькие, длинные, с маленькими окошками. С громадными, пузатыми тамбурами вместо парадных. Фантасты свои шлюзы не придумывали, они их просто срисовали с этих домов. Это сейчас и здесь сплошные архитектурные излишества, а там, на далёком севере, не до этого. Выжить бы да не замёрзнуть... Хотя с другой стороны, какой идиот решил, что тут дома строить надо? Кочевники против нас идеалы потому, что не только любят свою землю, но и ценят её. Пусть подсознательно, но суть-то от этого не меняется. О чём я? Да о том, что тундровый покров восстанавливается не за год, и даже не за 10 лет. Сотни лет пройдут, прежде чем зарастёт то безобразие, которое сотворили люди со своей техникой. И ради чего всё это? Ради всё того же металла. А кому он нужен? Мне?! Так нет. И даром не надо. Смотреть на него? Но есть вещи приятнее, эстетичнее - книга, например.

(Фото N16 - П. Комсомольский, ул. Шахтинская, забор детского сада, рядом дом N35 - автор Алексей Александрович Кузёма)

Барак, где жил я с родителями, имел два входа, громогласно объявленных парадными!.. Если стоять лицом к дому, наш подъезд находился справа. Обширный тамбур, за ним дверь в общий коридор. Слева дверь в комнату, где жили Смирновы. Справа комната Вихровых. Перед дверями располагались печные заслонки с поддувалами. Пол под ними был обит железными листами на тот случай, если вдруг выпадет уголёк, чтоб не загорелось.

С этими печами у меня особые отношения. Был печальный случай, был.

Играя в коридоре с Павликом, мы бегали с табуретками, изображали себя шофёрами в автомобилях. Носились мы друг другу навстречу, создавая иллюзию активного движения. И вот, когда я оказался у входной двери, из комнаты Смирновых вышла тётя Рая и давай шерудить кочергой в печи. Дело обычное. Необычным было то, что, разбивая кусок угля, она не заметила, как из печи вылетел уголёк и залетел мне за шиворот. От страха и боли я зажал уголёк воротником рубашки. Боль была адская. Орал я, конечно, как слон. Помню лишь, что мама просила отпустить рубашку, чтоб вынуть уголёк. Но я не отпускал.

С тех пор у меня остался шрам от ожога чуть ниже шеи. У отца в том же самом месте было два таких шрама, доставшихся ему в подарок от горения в танке.

Но продолжим знакомство с внутренним строением барака.

Эти две комнаты были самыми большими. Дальше коридор упирался в кухню. Но перед ней он раздваивался, то есть раздавался в обе стороны. В глубине находились двери других комнат. Справа тёти Жени, что работала в профилактории, слева наша.

Слева от кухни была дверь в туалет, где находилось поддувало нашей печки. Тётя Женя топила свою комнату из кухни. Справа в углу располагалось поддувало её печи.

Слева в кухне вдоль стены туалета стояли столы. Где, чей был, не знаю. Наш был прямо, у самого окна, и располагался вдоль. Подоконник увеличивал полезную площадь нашего места.

Все жили по-разному. Разделения на более богатых или нищих не было. У тёти Жени я почти не бывал, но, заглядывая из коридора в распахнутую настежь дверь, наблюдал почти пустую комнату - шкаф, прямо напротив дверей, и маленький столик у окна. Кровати я не видел, потому как она, скорее всего, скрывалась слева за печкой, в самом тёплом углу. Ведь комната тёти Жени была угловой, и наверняка очень холодной.

У Вихровых приходилось бывать чаще, однако не настолько, чтоб посмотреть телевизор. Что-то я никак не могу припомнить, чтоб нас приглашали посмотреть хоть один мультик?.. Хотя нет, вру! Как-то раз было, но тёти Тамары и её дочери Светы дома не было, а пригласил меня посмотреть её сын Игорь. Больше такого не повторялось. У них первых в нашем доме появился "Рекорд". Позже, почти одновременно у нас "Знамя" и у Смирновых. Правда, какой у дяди Серёжи и тёти Раи, не помню. Кажется, вроде то же "Рекорд", но цифр не припомню.

Радиоприёмник с проигрывателем первым появился у Смирновых, потом у нас. А вот у тёти Тамары я такого не помню. Ещё помню, что у Вихровых под окном стоял стол, заваленный книгами, там же располагался и телевизор. У Смирновых же я бывал чаще. Хотя расположение в комнате помню смутно, ничуть не лучше, чем у соседей напротив.

У Смирновых за печкой стояла кровать, слева от окна, а справа в углу телевизор и радиоприёмник с проигрывателем внизу. Где был шкаф и кровати детей, не помню.

На фасад выходили окна тёти Тамары Вихровой, если стоять лицом к тамбуру, то справа. Туда же и окна Смирновых, только слева от тамбура. Тамбур - это такая пристройка перед основной дверью в здание. Кстати сказать, что все двери у нас открывались внутрь. Представьте себе утро после пурги?! Попробуйте открыть дверь наружу!.. Вот именно. А ещё там стояла громадная пустая бочка. В неё складывали снег после того, как открывали дверь. Как использовалась вода из этой бочки, я не помню. Скорее всего мыли посуду, потому как за питьевой водой надо было идти к колонке, которая находилась не так уж и близко. Хотя, вполне возможно, что просто выливали оттого, что чистым снег бывал лишь несколько часов, позже он покрывался тонкой плёнкой чёрной сажи, и в употребление не годился. Но это лишь предположение. Как было на самом деле, увы, не знаю. А колонку с водой вскоре построили на перекрёстке дорог, на самом углу дежурного магазина.

(Фото N17 - Начало 60-х годов (маленький домик на верёвке бельё старые столбы и провода, виден посёлок, террикон и дым) - автор Алексей Александрович Кузёма)

В этом же тамбуре находились полки, где жители нашей коммуналки хранили продукты. Поэтому-то я и не понимал, зачем на севере холодильник?

Дверь в тамбур никогда не запиралась на замок. Оттого однажды случился конфуз. Кто-то у Тёти Раи стащил кусок масла. Она решила, что это сосед из дома напротив, алкоголик и ворюга. Так она считала. Я же, будучи очень справедливым мальчиком с малолетства, тут же отправился в милицию заявлять. Долго я стоял у распахнутой двери, не решаясь войти, пока не вышел какой-то худой и длинный мужик, похожий на пацана, и захлопнул дверь. На мои справедливые требования немедля разобраться и посадить вора в тюрьму, он никак не отреагировал. Это было моё первое знакомство с правоохранительными органами. И впечатления от этой встречи были не в пользу милиционеров.