Поправить не получилось

Утром следующего дня его пыталась угробить злая Газель. На полном скаку вылетела на тротуар и загнала Максима на крышу чьей-то машины. Железяке конкретно не повезло, а Ванин отделался скрученными в жгут нервными окончаниями. Газель, прихрамывая на разбитые фары и оторванное зеркало, умчалась убивать кого-нибудь еще, а Максим долго смотрел ей вслед, разглядывая заляпанный номер.

Вечером того же дня группа горластых детей аулов, решила сыграть с ним в 'Твоя здесь не стояла'. А когда дело не выгорело, в дело пошли травматы. И вот тогда Максим озверел. По-настоящему. Бил в полную силу, не задумываясь о последствиях. Горластые дети, кто как сумел, заползли в черный джип и через больницу укатили обратно в кишлак. Максим отделался черным в половину груди синяком и раскрученной спиралью нервов. Вот и отдохнул, называется. Поправил здоровье. С него живого не слезут. Будут другие Газели, другие дети свободных гор, будут подброшенные наркотики, падающие с крыш кирпичи. Не слишком ли жирно за единственную пощечину и жалкие обвинения упоротой юности? Упечь в тюрьму и грохнуть, это ведь не одно и тоже? Или одно? И Хотеева из-за него убили? Единственного племяша майора Кравцова под это дело пустили, лишь бы Ванина упечь? За оплеуху? Совсем идиоты? Нет, дело еще не закончено. Дело будет закончено, когда он, Ванин его закончит.

На следующий день, мучимый терзаниями Максим, решил позвонить Кравцову.

- Слушаю, Максим.

- Федор Петрович, вы говорили, Илья сайт какой-то создал?

- Информационный по нашему району. Посетить хочешь?

- Есть такое желание. Не сходится что-то у меня. Я к вам подъеду?

- Лады, подъезжай. Расскажешь, чего там не сошлось.

В гостях у Кравцова Максим провел три часа. Два из которых - перед монитором компьютера. Когда он закончил, ему было известно практически все. Интересы, мотивы, заказчики. Здесь же, на стареньком принтере были распечатан фактический приговор заинтересованным лицам. В рамках подготовки к "Миссии невыполнима" Федор Петрович отправился за покупками по составленному Максимом списку. Отправился не возражая, а вернувшись, застал Ванина разбирающим хозяйский компьютер. Еще два часа ушло на отладку покупок и в полночь Максим объявил боевую готовность номер один.

- Только не опоздайте, - попросил он, набирая номер Краснова, зная, что время для того детское.

- Сашка, здорово! Твоя уехала? Уехала? Отлично. Денег срубить хочешь? По-быстрому! Как каких? Ильюха помер, а дело его живет... Серверная в подвале.... Да кому она теперь нужна? Ну и что, что опечатано? Кто там компы считать станет? Не? Не хочешь? Ну и дурак! Без тебя справлюсь. Отбой!

- Думаешь, клюнут? - спросил Петрович.

- А куда им деваться с подводной лодки? Не опоздайте!

- Смотри, осторожнее там!

Максим успел и вдоволь покопаться в утробе компьютеров серверной и выломать свежекупленной фомкой третью стенку шкафа, и очутившись внутри самого куба, внимательно рассмотреть идущие вниз ступеньки, прежде чем его наконец-то премировали мощным ударом в затылок. Нельзя сказать, что он был не готов к такому повороту событий. Тело послушно сложилось и замерло. Отсчитывая затылком ступени, его приволокли в преисподнюю и оставили на холодном полу. Максим сделал все возможное, чтобы прийти в себя прежде, чем ребра сведут знакомство с чужим сапогом, но не успел.

Поморщившись, он приоткрыл глаза и понял, что находится там, где и рассчитывал находиться. Небольшое, мест на сто пятьдесят бомбоубежище - дитя холодной войны. Лишний бетон? Привет от строителей коммунизма? Ну-ну. Сверкая никелем в углу гудела электричеством невнятная установка, напротив светился монитором компьютер, а прямо над Ваниным возвышался Савич. Геннадий Павлович. Невысок ростом, крепкий, жилистый, подвижный. Божьей милостью бригадир всея сантехническая часть. В руках, кроме размашистого газового ключа, тот держал пистолет. Хороший такой электрический инструмент, где-то на девяносто гвоздей в минуту.

- Краснов? - коротко спросил Ванин.

В ответ Геннадий Павлович засадил ему в предплечье гвоздь. Стопятидесятку.

Боль была адской, но Максим, пересилив, спросил еще раз.

- Краснов сдал?

Савич хотел засадить еще один гвоздь, но сдержался и улыбнулся.

- Крепкий орешек. Ты не торопись с вопросами, береги силы, шеф прибудет, там самое веселье наступит! А на Сашку ты зря обиду держишь. Хороший мужик. Веселый.

- Что же он, веселый, на друзей то стучит?

- А потому, что честный! Не хочет, чтобы гнида, вроде тебя, воровством промышляла!

- Понятно. Дозу амфетамина с транквилизатором этот честный мне вкалывал?

- Обижаешь, начальник! Я сам. Лично. Этими самыми руками. Когда Сашка на улицу выбежал. Но только амфетамин. Транквилизаторов ты, парень сам наглотался. Нельзя столько огурцов сразу.

- Огурцов? - опешип Максим вспомниная, что Краснов традиционно до пятой не закусывает, - А я думал, так одна Сашкина жена делает...

- Делает. По рецепту Катюхи моей. Все знают, какой ты у нас любитель соленых огурцов. Вот и пришлось заменить. Хотеева, конечно, никто убивать не планировал, Боже упаси. Тебя с наркотой подставить и только. Дозу вколоть, в комнате марафет навести. А дело то вон куда зашло. Жаль парня. Видно судьба такая.

- Умереть от шокера твоего? - напрягся Максим. Плечо ужасно саднило от торчащего едва не в половину гвоздя, но Ванин не спешил его вытаскивать.

- Почему моего? - обиделся Савич. - Сам сюда пришел, никто не звал. Расстроился за железки свои, вот и решил место будущих работ обследовать. Спустился, принялся ручонками в темноте шарить, а тут у нас высокое напряжение. Куда тело девать? Грех был тебя и с убийством не подставить.

- Это ты потому со станции прибежал, что вспомнил, как третью дверь не запер? Иначе, как бы Илья сюда добрался? Я ее фомкой пять минут уговаривал.

Бригадир не успел ничего ответить, как над головой зашаркало по ступеням. Так итальянская обувь брезгливо оттирает советский бетон.

- А вот и шеф, - обрадовался Савич.

Да. Это был он. Три недели не виделись. Депутат Заксобрания, родной брат владелицы сети стоматологических клиник, Лев Алексеевич Пронин. Савич покосился на ствол в руке своего босса и отложил гвоздезабивной пистолет в сторону.

- Вот мы и встретились, гаденыш! - вместо приветствия расставил точки над "и" Лев Алексеевич. - В Бога веруешь?

- Господин депутат, - оборвал его Ванин. - Прежде чем вы начнете меня убивать, ознакомьтесь пожалуйста с этими документами.

Под нервно подергивающемся дулом, он вытащил из кармана сложенные вчетверо листы.

- Что это? - отрывисто спросил Пронин.

- Ознакомьтесь.

Лев Алексеевич взял распечатки, и начал знакомиться. По мере прочтения его загривок наливался нехорошей краснотой. Депутат с ненавистью посмотрел на Максима.

- Липа, - кашлем вырвалось у него. - Ты не мог этого знать.

- За что же вы тогда хотели меня убить, Лев Алексеевич? Неужели за оплеуху?

- Идиот. Никто не хотел тебя убивать. Наказать, что поднял на меня руку, да. Посадить не получилось, так хоть припугнуть. Чтоб в бега подался. Чтобы сам себе жизнь испортил.

- Вот как? - изумленно приподнял брови Максим. - То есть вы не предполагали меня убивать из подозрения, что я мог с Хотеевым насчет станции фторирования воды пообщаться?

- С шизом этим? Да он и знать то ничего не мог!

- Там все написано, Лев Алексеевич. Статистика обращения населения в стоматологические клиники до и после вашего появления в этих краях, данные по расширению сети клиник вашей сестры, данные по забору воды на контрольных точках, и наконец, данные электросчетчика серверной. Вам она понадобилась лишь для того, чтобы скрыть потребление этого замечательного электрокоагулятора?

Максим кивнул на гудящую аппаратуру.

Лицо Пронина светилось багрянцем приближающегося апоплексического удара.