Дом семьи Камелот Тики покидал с ощущением отвратительной горечи на языке и совершенно трезвый, несмотря на солидную порцию марочного коньяка.

Роад он, конечно же, ждать не стал. Да и какая к чёрту Роад, когда его тошнило просто от нахождения в здесь? Сейчас ему хотелось лишь увидеть Малыша. Увидеть его, убедиться, что тот всё такой же мягкий в его руках и лукаво-ехидный для остальных, обнять его, поцеловать.

Успокоиться.

За эту неделю Тики старался никак не беспокоить Аллена, но постоянно показывал ему, что ждёт, что желает его: то мимолётно чмокнет, когда Неа отвернётся, то погладит по колену, пока они сидят за столом, то шутливый поцелуй пошлёт, отчего редиска зальётся румянцем и возмущённо надуется, и это было прекрасно: всё эти знаки внимания, совершенно невинные, на самом деле, больше игривые, чем с каким-то сексуальным подтекстом. Потому что мужчина был безмерно рад, если уставший от изнуряющих экзамен Малыш улыбался или смущался, отводя взгляд, ведь ни на что другое за это время он просто не был способен.

А сейчас Шерил ему говорит, что его милый и ужасно уютный Аллен был всегда желанным наследником — то есть именно таким, каким его слепил Адам. Таким, каким он быть не должен. Таким, что все в клане ждали его возвращения.

Тики доехал до кафе, даже не заметив пролетевшей, казалось, за мгновение дороги, и буквально ввалился в помещение, когда до выступления было ещё с полчаса, потому что на сцене были расставлены инструменты, за столиками в зале сидели редкие посетители, а Аллен, в пышном чёрно-белом платье, сидел за столиком с каким-то незнакомым мужчиной в кожанке и с бритой наполовину светловолосой головой.

Микк бросился к нему, чувствуя себя совершенно странно: бешено, ревниво, испуганно и жаждуще одновременно, и, когда сразу же с разбега подхватил ошарашенно вскрикнувшего Аллена на руки, крепко прижимая его к себе и утыкаясь носом ему в шею, слыша, как шуршат юбки и заполошно бьётся сердце юноши, только тогда, кажется, наконец успокоился и облегчённо выдохнул.

Вот он, его мальчик. Его Малыш, ужасно жертвенный, пытающийся взвалить всё на свои плечи, ласковый и добрый.

Его. Не Адама или Семьи, а полностью его.

Аллен встревоженно выдохнул, сразу же подобравшись в его руках, чтобы устроиться поудобней (он был таким лёгким, что даже удивительно), и мягко провёл ладонями по чёрным кудрям, мимолётно коснувшись губами макушки.

— Что случилось, Тики? — взволнованно поинтересовался он, чуть отстраняясь и заглядывая мужчине в лицо, и Микк взглянул в его заботливые серые глаза, сглотнув.

Вот идиот. Всполошил Малыша, отвлёк его от чего-то, скорее всего, важного, потому что мужчина за столом с интересом наблюдал за ними, а на самом столе были разложены бумаги с какими-то таблицами и расчётами, да ещё и поставил в не самое удобное положение, потому что люди в зале тоже уставились на них кто с удивлением, а кто с любопытством.

— Прости, прости, что-то я… помешал тебе, да? — поспешно пробормотал Тики, чувствуя себя совершенно высушенным, уставшим, потерявшим весь настрой и силы, и сел на стул, так и не выпуская Малыша из объятий, потому что ему казалось, что тот делился с ним своей энергией, как бы глупо это ни звучало.

— Ох, Тики, ну что с тобой? — встревоженно шепнул Уолкер, но получив в ответ лишь кривую улыбку, вздохнул и обратился уже к светловолосому незнакомцу: — Простите, господин Бак.

Господин Бак лишь махнул покровительственно рукой и заинтересованно подпёр рукой щеку.

— Может быть, представишь нас, Алиса? — с улыбкой поинтересовался он, и Аллен с готовностью вежливо кивнул.

— Тики, — мягко провёл юноша по плечу мужчины, словно успокаивая его, и, указав на собеседника, продолжил: — Это — господин Бак, глава местной полиции. Господин Бак, это Тики, — Малыш запнулся, облизнув напомаженные губы, и, залившись краской, пискнул: — Мой парень.

— О, я только что услышал горестные вздохи большей половины города, — хохотнул Бак, мужчина примерно тридцати лет на вид, если присмотреться, и Аллен смущённо кивнул, вновь бросая встревоженный взгляд на Тики, у которого ужасно потеплело на душе после признания редиски.

Тики протянул мужчине руку, и они (коп не растерялся) на европейский манер пожали друг другу руки.

— Прошу прощения, — вздохнул Микк. — Вы были заняты, а я…

Однако мужчина только великодушно мотнул головой и понимающе прищурился (от его глаз лучиками разбегались веселые морщинки).

— Это все нервы… С моей-то работой и не к такому привыкнешь, — он улыбнулся. — Пустяк. А тут еще и такая девушка…

Малыш снова залился краской — и совершенно искренне огрызнулся, умудряясь при этом и уважительность сохранить, и оскорбить:

— Ох, господин Ба-а-а-к… Будете так шутить — я скажу хозяину, что вы на его сестренку глаз положили…

Что удивительно — полицейский тут же сам залился краской, забормотав себе под нос сконфуженные извинения, и уткнулся носом в бумаги. Аллен благосклонно кивнул, принимая такое поведение, и незаметно повел по колену Тики ладонью под столом.

Мужчина тут же ощутил себя огромной собакой, которую успокоили одним только ласковым словом, одним только жестом. Или — почувствовал себя Адамом, успокаиваемым той волшебной женщиной, Хинако.

Правда, в противовес ласковому жесту полный беспокойства и подозрения взгляд ничего хорошего не обещал. Так что… Раз уж говорить о Шериле Тики не хотелось (а ему не хотелось) — надо было придумать, как выкрутиться из ситуации без вранья. Врать мужчина не любил просто до ужаса, хотя нередко и приходилось — издержки профессии.

Насколько Микк понял, бумаги на столе являлись сводками об уровне преступности в районе. В общем-то, это было не так уж и удивительно, учитывая, что Аллен являлся банте. Он, надо полагать, сотрудничал с полицией хотя бы на каком-то уровне. Вот только… почему обсуждает все этот Бак с… девичьей ипостасью Малыша? Знает всю подоплеку? Или все-таки…

На самом деле коп никак не показал, что в курсе о двуликости Аллена Уолкера. Могло ли быть так, что он, как и тот рыжий друг редиски (Лави?..), не знал про Алису?

Мысли об этом — о почти бытовом и насущном — еще немного отвлекли Тики от жестоких и безнадежных слов Шерила, а близость Малыша — успокоила расшалившиеся нервы, и мужчина почти совсем расслабился, когда «господин Бак» собрался уходить.

Правда, осматривался Микк теперь все равно подозрительно и наблюдал за людьми зорко. Каждый мог оказаться шпионом, таким же, как и сам Тики, здорово подпортивший Уолкерам жизнь своим появлением, на самом деле.

— Так, Алиса, — вдруг серьёзно взглянул на Малыша, нахмурившись, и, уже встав, сел обратно на стул. Юноша тревожно подобрался, спокойно опустив голову чуть набок, и облокотился локтями о столешницу, неосознанно позволяя любоваться Микку на свою тонкую шею и виднеющиеся острые лопатки. — У меня есть кое-что, что я хотел бы обсудить с самим Уолкером, так что пусть позвонит мне сегодня-завтра, как отоспится от экзаменов, а то на него смотреть было страшно на той неделе, — хохотнул он, качнув головой, и сложил всю пачку документов в рюкзак, вздохнув. — Ты уж будь осторожна, хорошо? — взволнованно попросил мужчина, слегка поджав губы. — Если то, что у тебя внезапно обнаружился парень, люди воспримут ещё вполне нормально, пусть большинство парней и с горем, то вот то, что тебе переломали все кости во время очередной драки в подворотне, воспримется крайне отрицательно и тяжело.

Аллен лишь улыбнулся в ответ, чуть поклонившись и при этом упершись ягодицами в бёдра Тики, который всё ещё продолжал обнимать его и гладить пальцами, не меняя положения рук, до бокам, и легкомысленно пожал плечами.

— Не волнуйтесь за меня, господин Бак, — ласково проговорил юноша. — Мы с Алленом помогаем Вам, а Вы, в свою очередь, помогаете нам, так что это не такая уж и большая цена за собственную безопасность, если хотите знать, — многозначительно усмехнулся он, и мужчина закатил глаза, словно слышал это множество раз до этого.