Я люблю тебя, но мне страшно тебя коснуться, когда ты так похож на Адама.

— Просто ты… Мне страшно, когда ты так улыбаешься, — выдохнул он в итоге, и Аллен недоверчиво вскинул на него глаза. — Страшно, что ты обернешься ко мне с этой своей улыбкой, и окажется, что того Аллена Уолкера, которого я знаю… Его нет. Просто нет.

Юноша вымученно приподнял уголки губ и сразу же опустил их, закусив нижнюю.

— Я похож на Адама, да? — невесело хохотнул он, старательно отводя взгляд. — Ты боишься, что я стану таким же? Или что я… уже такой? — его голос сорвался, и Аллен судорожно вздохнул, прикрыв глаза.

Тики крепко прижал его к себе, вынуждая вздохнуть в шею и сцепил руки у него за спиной, стараясь быть как можно более ласковым и спокойным.

— Просто в такие моменты ты… чужой, — попытался объяснить он, просто не зная, как это ещё смягчить. Вся злость улетучивалась от одного только виноватого вида юноши, и становилось напротив ужасно стыдно за свои слова.

— Прости… — тихо выдохнул Аллен, пряча взгляд. — Но я ничего не могу поделать с этим… вот так ирония, правда? — вдруг ядовито хохотнул он. — Я похож на Адама больше, чем на своих родителей.

Тики словно обдало льдом. Он устало вздохнул, проклиная сам себя, и ласково поцеловал юношу в висок. Тот вздрогнул и крепко вжался в него, словно искал защиты и утешения.

— Сомневаюсь, что ты хочешь меня препарировать, — неловко усмехнулся Микк. — Просто это… какая-то психологическая защита, — он снова осторожно погладил Аллена по спине.

Юноша хохотнул в ответ, уткнувшись носом в шею, и шумно вздохнул.

— Ты прав. Но Тики, — проникновенно начал он, — ты такой один, а людей вокруг меня всё также много. Я ничего не могу поделать.

Аллен облизнулся, вдруг задумчиво взглянув в глаза Микку.

— Знаешь, Уолкером я назвался, потому что хотел сбежать от Семьи. Я ненавидел её, ненавидел лаборатории Ковчега, ненавидел самого Адама, себя тоже ненавидел, — он хмыкнул, и Тики вновь напрягся, хотя и пытался расслабиться всеми силами. — Будучи Кэмпбеллом, я был очень мягкотелым и слабым, а потому хотел измениться… и стал Алленом Уолкером, — высокопарно протянул юноша с кривой улыбкой.

— Какая прелесть, — постарался ухмыльнуться в ответ парень. Этот разговор не тянул на легкий совсем никак, но и говорить об этом без улыбки — хоть какой-нибудь — было выше его сил. Иначе можно просто с ума сойти. Тики вообще очень рад был бы все это похоронить в прошлом, но, учитывая то, как Аллен себя иногда вел и как сам Тики непозволительно болезненно реагировал на это… это не так-то просто. — А почему именно Уолкер? — полюбопытствовал он.

— А не знаю, — Аллен передернул плечами и улыбнулся уже не так криво, как прежде. — Первое, что в голову пришло. Когда Комуи предложил поменять документы, я просто без лишних раздумий подмахнул нужные бумаги и вписал первую пришедшую в голову фамилию, — со вздохом поделился он. — А почему… почему именно Тики Микк? — юноша немного нахмурился и прикусил губы, словно собирался спросить о чем-то нехорошем. — Там… в журнале… она называла тебя просто «Тики». А сначала никак не называла, — он еще сильнее нахмурился и мотнул головой. — Прости, просто я…

Тики тихо хмыкнул, на самом деле немного радуясь тому, что они спрыгнули с темы его раздражения — потому что они прояснили, что именно ему не нравится, и почему Аллен пока не может этого исправить, так что… В общем, Тики просто потерпит и впредь постарается не так часто об этом думать, потому что… потому что.

Это Аллен, и он никак не похож на Адама. Вот и все.

— Ну, часть этой истории ты уже слышал, — задумчиво отозвался парень. — Имя появилось, когда мой номер стал слишком длинным из-за количества экспериментов, — он пожал плечами и опять успокаивающе повел рукой по спине дернувшегося было снова извиняться юноши. — Лулу дала мне его в качестве кодового названия проекта или как-то так… Не знаю, не вдавался. Просто в документы записали как имя и определили меня ученым в Семью — они предполагали, я буду их подспорьем далее, значит, для работы ближе к правительству у меня должен быть опыт. А фамилия — это фамилия моего отца. Я не знаю, кто он. Такого ученого в бункере Семьи никогда не было, так что это и неважно.

Для Тики это и вправду не было важно.

Потому что обида уже давным-давно растворилась, а ненависть к Семье и собственной матери росла с каждым днём всё сильнее и сильнее, пока не превратилась во что-то такое, что и позволило ему сбежать.

И, как он уже, кажется, тысячу раз думал за эти три месяца, оно того, чёрт подери стоило.

Чтобы освободиться, чтобы прижимать к себе Аллена, чтобы думать о ещё не рождённом малыше, чтобы играть с Тимом в пиратов, чтобы…

Чтобы этих самых «чтобы» было бесчисленное множество.

Аллен робко улыбнулся, явно стесняясь своего вопроса и жалея о нём, но нежно потёрся носом о щеку Микка той самой животной повадкой, совершенно выбивающей парня из колеи.

— Только не убегай к своим кошкам так часто, — пробормотал Тики, чувствуя себя полным идиотом.

— А ты ревнуешь? — хитро поинтересовался Уолкер, удовлетворённо заглядывая ему в глаза.

— Нет, просто… ну… чёрт подери, у тебя же есть я, Аллен, — уже откровенно обиженно проговорил Тики, стыдясь своей обиды. Совершенно глупой и необоснованной, но в то же время обоснованной до самой последней чёрточки. — А ты сбегаешь к ним, и я чувствую себя… бесполезным.

Юноша коротко засмеялся, тут же закрасневшись, и легко чмокнул Тики в губы, заставляя сердце замереть — и тут же забиться с удвоенной силой.

— А это моя месть за разговоры о енотах на каждом углу, — заявил он, мерцая глазами, и прижал ладонь к груди Тики напротив сердца — как будто проверяя, так ли быстро оно бьется, как должно в такие моменты. Микк порывисто прижал его к себе, зарываясь носом в волосы, — и зажмурился до цветных пятен перед глазами. — И ты не бесполезный, — пробубнил ему в куда-то в грудь юноша. — Ты очень важный.

— Правда? — ощущая себя ребёнком, спросил Тики и разулыбался, когда Аллен возмущённо выдохнул:

— Ну конечно! Да как ты вообще смеешь об этом думать?

— Ты молчишь о беспокоящих тебя вещах, и мне кажется, что ты просто мне их не доверяешь, — признался парень. — Что ты… сомневаешься, — он качнул головой и заскользил губами от виска тихо вздохнувшего в ответ на ласку юноши к его щеке, призывая не протестовать, а слушать. — Но на самом деле, ты, как видно, просто скрытный засранец, — хмыкнул он, — вот и все.

Вообще-то это был камень в огород того момента, когда Аллен повелся на слова Адама, но это был очень беззлобный камень, потому что Тики просто не мог долго обижаться на юношу. Он обнаружил эту особенность еще тогда, когда Уолкер смолчал в их с Кандой перепалке, стоило только азиату прямо поинтересоваться у юноши, чью именно сторону он принимает.

Но это было уже давно.

И вообще-то именно дурного Канду, пожалуй, стоит благодарить за то, что Аллен сейчас вот так ерзает у Тики на коленях.

— Прости, — промямлил Уолкер спустя несколько минут, втянув голову в плечи. — Просто… я всё время думаю, а нужны ли тебе мои переживания? — и сразу же поспешно добавил, увидев, как Микк возмущённо нахмурился: — Но, видимо, я всё-таки должен ими делиться, да?

— Хорошо, — со смешком отозвался Тики. — Поставим вопрос иначе: зачем я тебе вообще нужен? — Аллен удивленно моргнул и несмело пожал плечами.

— Висеть на тебе и успокаиваться? — предположил он с легкой улыбкой, явно чувствуя, что разговор окончательно свернул с серьезного русла.

— Прекрасный ответ, — хмыкнул Микк, — если бы ты не ходил успокаиваться к кошкам.

Аллен смешливо фыркнул.

— Кошки мягкие, и они снимают всякую боль, — он хитро сверкнул глазами, — даже ту, которую ты уже не в состоянии снять своим чудесным массажем, — мягко проворковал юноша, улыбнувшись.

Тики хохотнул.

— Хочешь, могу попросить их провести для тебя один сеансик, — деловито продолжал Уолкер, задумчиво приложив пальцы к губам.