Парень коротко хмыкнул и, чуть подумав, осторожно положил руку юноше на живот, заставив его дернуться и тут же расслабиться, как если бы он снова поддался своим инстинктам.

На самом деле… Аллен, возможно, никогда не задумывался об этом, но он сам был, по мнению Тики, тем самым воплощением симбиоза биологического и социального, о котором говорил с таким жаром. Конечно, каждый человек был сам по себе биосоциальным существом, но Аллен в этом плане был куда совершеннее — и мыслями, и телом.

— Снимай тогда, — стараясь не улыбаться слишком явно, разрешил Тики, взглядом указывая удивленно вскинувшему на него глаза Уолкеру на браслет.

— То есть: снимать? — не понял юноша, но осторожно прикоснулся пальцами к коже и щёлкнул застёжками. — В них что-то спрятано? — с восторгом воскликнул он, и Микк добродушно хохотнул, закатив глаза:

— Только если частота, по которой можно дозвониться до Линка.

— Что? — пискнул Аллен, неверяще взглянув сначала на Тики, потом на обратную сторону браслетов, и, воодушевлённо рассмеявшись, бросился парню на шею, потеревшись носом о кожу. — Ты ж моё сокровище, черт раздери!

— Да-да, я знаю, я восхитителен, — отозвался Микк, напрочь игнорируя очередную порцию ошеломленных взглядов и легко целуя Уолкера в уголок губ. Юноша многообещающе сверкнул глазами и кивнул.

Ну еще бы.

— Но для осуществления связи мы отправимся на Ковчег, — сразу предупредил парень, подхватывая браслет и щелкая снова его застежками на своей руке.

Аллен удивлённо приподнял брови, но ничего против не сказал — лишь кивнул, поднимаясь с его колен, и, потянувшись, сказал Комуи, что следующие несколько часов будет недоступен. При этом он несколько раз душераздирающе зевнул, из-за чего никто ничего против не сказал, и все даже принялись отправлять его из кабинета чуть ли не всей толпой. Тики, улыбаясь как-то совершенно по-идиотски, но определённо точно с каким-то странным удовлетворением, подхватил уже запинающегося Уолкера под локоть и потащил на Ковчег.

— А почему из Ордена нельзя было связаться? — сонно поинтересовался юноша, когда они достигли трапа корабля.

— Потому что я не хочу делать Ордену такой сказочный подарок, — отозвался Тики, пожав плечами и коротко хмыкнув. — Я согласился поделиться с тобой, и мне откровенно наплевать, что подумает об этом Комуи или Кросс.

— А, так это была месть, — понимающе кивнул юноша.

Микк качнул головой, чуть потрепав его по волосам и скользнув рукой к затылку.

— Нет, это просто нежелание делиться ценной информацией.

Аллен фыркнул, при этом ещё и хохотнув, и понятливо кивнул с важным видом.

— Ладно-ладно, убедил, — улыбнулся он и вновь широко зевнул, погладив заурчавший живот. — Мы есть хотим, — жалобно простонал юноша, хитро стрельнув глазами в сторону Тики.

Тот щелкнул его по носу, заставив чихнуть и недовольно поморщиться, и улыбнулся, отчего-то испытывая дикое желание снова сказать о своих чувствах. Обычно это вырывалось в постели и как-то само собой, непроизвольно, когда Тики в горячке лез обниматься и целовать Аллена везде, где достанет. И это было чем-то вроде… тенденции. Хотя как она таковой стала за столько короткое время — неясно.

— Идем тогда сначала есть, — поняв, что на секунду как-то неловко замолчал, задумавшись, Тики тряхнул головой. — Джерри в штабе Ордена, так что… — он улыбнулся и потянул юношу в сторону нужного коридора. Тот поудобнее перехватил его руку и пошел с ним вровень.

— Ты хотел мне что-то сказать, верно? — Аллен тоже чуть улыбался.

Мягкий, ласковый, нежный. Его.

И от осознания хотелось прижать Уолкера к себе настолько крепко, чтобы тот начал возмущенно сопеть ему в шею, распаляя и возбуждая.

Тики неловко пожал плечами, вновь чувствуя себя совсем мальчишкой, и вместо ответа просто притянул юношу к себе и мазнул губами по его скуле.

Аллен мягко улыбнулся и взглянул на него совершенно сияющими глазами.

— Я тебя тоже люблю, — рассмеялся он сразу же, видно, найдя в этом что-то смешное.

Его мальчик вообще в последнее время пытался как можно чаще говорить ему о чём-нибудь, хотя половина сказанного являлась шипением, рыком или мычанием. В постели же юноша вообще лишь расслабленно стонал, мурчал и даже иногда мяукал, вызывая у Микка непреодолимое желание заласкать его всего.

Потому что, оказывается, Аллен не умел обличать свои эмоции в слова, предпочитая выражать все это своими животными повадками.

Тики притянул его к себе, и они так и остановились посреди пустого коридора в обнимку, потому что… Потому что Ковчег редко бывал пустым, ну, а Тики — Тики просто хотел прикасаться к Аллену постоянно и не знал, как смирить свои порывы. Уолкер сам тянулся к нему — это верно, но та осторожность, которая родилась в нем по отношению к юноше еще давно, после слов Хевласки о гаптофобии — она жила в нем и до сих пор, и каждый раз Тики боялся того, что Аллен отпрянет, стоит только его коснуться, хотя знал, что этого никогда больше не произойдет.

— Поцелуй меня и накорми наконец, — юноша вскинул голову, мягко сияя глазами, и скользнул ладонью по позвоночнику Тики.

И тут у него заурчало в животе. Микк хохотнул, легко чмокнул его в губы и повел на кухню.

Уолкер стал есть намного больше и чаще, и Джерри, проникшись к капитану жалостливыми чувствами и волнением за будущего «ребёночка», как ласково именовала его почти половина экипажа (жутко смущая самого Аллена, сразу же сбегавшего от этих слов куда подальше), пересмотрел расписание кормёжек и решил одаривать капитана едой каждые три часа.

Но юноша хотел есть чуть ли не постоянно.

Поэтому Тики продолжал исполнять роль того, кто подкармливает его. И, в общем-то, ему это нравилось. Наблюдать за расцветающим от вида пищи прямо на глазах Алленом было приятно.

Через полчаса они направились к рубке, которой мало кто пользовался, потому что Ковчег никаких контактов, по сути, с внешним миром не поддерживал. Первое время Тики это коробило, а сейчас он даже понимал, что это, чёрт возьми, круто: никто тебя не дёргает, никому ты не нужен, занимайся своими делами и будь доволен. Аллен говорил, что ненавидит рации, телефоны и прочие устройства дистанционной связи: Ковчег был совершенно изолирован от внешнего мира.

При том, что все эти устройства были в отличном состоянии — Джонни следил за каждым, потому что иногда (хотя ну очень редко) капитан находил нужным настроиться на необходимую частоту и переговорить то с заказчиком, то ещё с кем-нибудь.

Рубка оказалась небольшой, по площади чуть больше каюты, вся забитая телефонными устройствами с мигающими огоньками и длинными столами, расположенными вдоль каждой стены.

Тики сел на стул, снял браслеты, усадил рядом уже почти клюющего носом Аллена, который ни в какую не хотел его покидать (и хотел услышать Линка), и набрал нужную частоту в аппарате.

Динамики приемника зашипели, на экране загорелся значок поиска. Аллен подобрался на стуле, чутко вслушиваясь, и прикусил губу.

Когда в колонках раздался знакомый Тики голос, он вскинулся и перевёл на парня удивленный взгляд.

— Привет, Линк, — усмехнулся Микк.

— Это работает, чёрт подери! — восторженно воскликнул Уолкер, вмиг проснувшись и подпрыгнув на месте. Иногда он напоминал Тики ребёнка, вот правда. — Приве-е-е-ет, мсье Говард!

— О нет, — обречённо донеслось с той стороны. — Ты всё-таки нашёл их, Тики, — невозмутимо (а оттого ещё более угрюмо) проговорил Линк, заставив Микка хохотнуть и удивлённо воззриться на хитро потирающего ладони Аллена. Тот лишь пожал плечами, словно совершенно здесь не при чём.

— Я вижу, ты за меня рад, — дружелюбно оскалился Тики, едва сдерживая усмешку. Мысль о нескольких тоннах зерна не давала ему покоя. — Может, явишь нам свой прекрасный лик?

Аллен хрюкнул, зажимая себе рот, а динамики устало вздохнули голосом Говарда.

Спустя пару секунд на экран выскочило изображение.

— Так вот как ты выглядишь, цветочек аленький! — заулюлюкал Уолкер, вновь цитируя какую-то, скорее всего, сказку. Он, оказывается, знал много различных легенд, мифов и сказок, иногда рассказывая наизусть Тиму то про древних языческих богов, то про принцесс, то про животных и так далее.