Мужчина был полностью согласен: Алана была ужас какой красивой, а потому что отчего-то в нём внезапно проснулось это желание подарить что-нибудь драгоценное, чтобы и правда отблагодарить за то, что она согласилась поплыть с ними. Так странно, а ведь раньше он об этом даже и не думал — для него то, что русалка оказалась на корабле, было логичным и правильным, а не удачей и чудом.

Алана протестующе замычала, бросая на Тики умоляющий взгляд, словно говоря, что не нужно ей ничего, и мужчина удивлённо нахмурился. Он слышал, что русалки наоборот падки на всякие побрякушки.

— Почему не хочешь померить? Куплю любое, что понравится, обещаю, — уверенно улыбнулся Микк, и девушка в ответ лишь горестно опустила плечи, проведя ладонью по лицу, после чего потянула его за рукав и прошептала в ухо, касаясь холодными губами кожи:

— Нам до замужества не положено носить украшения.

Тики убито завел глаза и вздохнул.

— Ну что за жуткие законы, — сердито буркнул он себе под нос, заставив девушку прыснуть и посмотреть на него почти умоляюще. — Что, даже волосы закалывать нельзя? — поинтересовался он тихо, и Алана в задумчивости прикусила губу, словно вспомнила о чем-то. Наконец девушка махнула рукой, будто оставила безнадежную затею отвлечь его от идеи покупки украшений, и Микк заулыбался, тут же снова обращаясь к торговке. — Покажите нам гребни и заколки, пожалуйста.

Женщина сразу засветилась, засуетилась и предложила им пройти в лавку.

— Вы моряк, — приговаривала она, — я вам покажу с жемчугом товар! Знаете же, наверное, легенду эту, что русалки плачут жемчугом!

Тики напряжённо замер, переведя взгляд на удивлённо хлопнувшую длинными ресницами Алану, и сглотнул.

— Легенда? — с восхищением выдохнула девушка, шагнув к ней, словно желая стать к торговке ближе и не упустить ни одного слова.

— Да, — довольно протянула женщина, вытаскивая тонкий ящик на стол. — Поговаривают, будто слёзы у русалок в жемчуг превращаются, да ещё такой невиданной красоты, что ими вся корона у морского царя усыпана, — загадочно проговорила она, и Алана прыснула в кулак, покачав головой.

— Ну что за странная легенда, — легко рассмеялась она, с восторгом рассматривая гребни, и Тики обеспокоенно вгляделся в её чистое спокойное лицо. Он был уверен, что эта тема будет неприятна девушке, но та отчего-то даже не показала ни одной негативной эмоции, словно упоминание русалок совершенно не тронуло её. — А у нас поговаривают, будто мясо русалочье бессмертие дарует, представляете? — с весёлым смешком поделилась Алана, и мужчина крупно вздрогнул, пытаясь выглядеть беззаботным и спокойным, хотя внутри у него всё сжалось.

Ладони у девушки были тонкими и даже не дрожали, а улыбка на лице была такой естественной и открытой, что нельзя было прочитать в её жестах хоть какой-нибудь подвох.

Женщина схватилась за сердце и возмущённо ахнула.

— Вы что, с той стороны океана, из Мугдана? — удивлённо поинтересовалась она, и Алана приподняла брови.

— А откуда вы узнали? — с лёгкой улыбкой спросила девушка, лукаво сощурив глаза, такие же спокойные, как штиль на море.

— Только там такие варварские легенды, — эмоционально покачала головой торговка, и русалка в ответ рассмеялась, махнув ладонью.

— Да будет вам! — звонко воскликнула она — и тут же благоговейно прижала ладонь ко рту, когда увидела украшенные жемчугом черепаховые гребни. — Ой, как красиво!

Тики подошел сзади и благосклонно хмыкнул, соглашаясь с ней. Гребни были и правда изумительной красоты. Уж в чем, а в такого рода украшениях зиндианцы толк знали.

— И то правда, — кивнул он. — А ленты в волосы вы продаете? — Алана на это вскинула на него удивленный взгляд и совсем как-то просветлела, словно поняв, что он задумал.

Микк улыбнулся ей, стараясь не смотреть в глаза слишком долго, и снова перевел взгляд на недоуменно вскинувшуюся торговку.

— Так вы же заколку хотели, — вздохнула она, и Микк потер лоб рукой.

— У нас, понимаете, в семье все непросто, — пояснил он. — Невесты украшений не должны носить, а просто на память моя спутница побрякушки покупать не хочет.

Женщина многозначительно мыкнула, сразу же хлопнув в ладони и просветлев приятным лицом.

— Так эта красавица ваша невеста! — истолковала она по-своему слова Тики и благодушно всплеснула руками, на что Алана вздрогнула, ошеломлённо приоткрыв пухловатые губы. — Счастья вам и процветания, милые люди!

Мужчина, отчего-то слишком вдохновлённый и развеселившийся, позволил себе воспользоваться ситуацией и, чтобы не вызывать каких-либо подозрений, притянул охнувшую русалку к себе, легко приобнимая её за плечи и мимолётно целуя в макушку (Мана говорил, что так можно).

— От всего сердца благодарствуем! — высокопарно воскликнул он, ощущая себя каким-то слишком… возвышенным. Как будто прикоснулся к чему-то недосягаемому. Алана была хрупкой и тонкой, а пахло от неё морской водой, и кожа у неё была совершенно бледная и нежная на вид.

Женщина умиленно проследила за ними, беззаботно прижав ладони к груди, и принялась перебирать из вытащенного ящика разноцветные ленты, украшенные камнями и вышивкой.

— Д-да, спасибо, мы… — залепетала выбитая из колеи Алана, невероятно милая в этом своём непонимании, и Микк, уже вжившийся в роль легкомысленного жениха, но не позволяющий себе больше положенного (ужасно не хотелось оскорбить девушку своим поведением), спросил:

— А у вас красные ленты есть?

Русалка вскинула на него ещё более ошарашенные глаза, неописуемо красивая в данный момент, и, трогательно привстав на носочки (она была на голову ниже), шепнула в ухо на имперском:

— Зачем красные? Совсем спятил, идиот? Зачем такие яркие?

О, вот и вернулась её сбивающая с ног хмурость и нахальность. Тики даже вдруг понял, что ему нравится это — нравится, как она хмурит светлые брови, как щурится, как надувает и недовольно кривит губы, как грубо выговаривает некоторые звуки, как вообще себя ведёт.

Тики тихо засмеялся и шепнул ей на ухо:

— Будешь царевной, не переживай, — вслух же пояснил удивленно вскинувшей брови торговке: — Мы ведь в Поднебесную путь держим, там незамужние девушки носят красно-золотое. Да что я рассказываю! — мужчина махнул рукой. — Вы уж наверно знаете!

Алана тут же изменилась в лице, снова просветлев, и несмело ему улыбнулась, разрумянившаяся и смягчившаяся. Но глазами сверкнула на синие и нежно-голубые цвета. И Микк, конечно, улучив момент и прижав палец к губам, когда девушка отвернулась обратно и гребням, молча показал женщине на те ленты, что русалке так понравились.

Торговка понятливо закивала и тут же уложила украшения в бархатный мешочек, тихо-тихо, пока Алана не увидела. Решила, видно, что Тики хочет сделать сюрприз «невесте» — и, в общем, не прогадала.

Когда Алана наконец выбрала гребень — черепаховый с золотой окантовкой и жемчужной выделкой на ручке, мужчина порадовался ее заискрившимся глазам и подумал о том, что платье, про которое он так кстати вспомнил, когда они подплывали, обязательно ей понравится.

С этим он и обратился в торговке.

— А скажите, у вас здесь есть лавки, в которых продают ханбоки?

Алана заинтересованно приподняла бровь, с улыбкой посмотрев на него, и женщина задумчиво нахмурилась, сведя густые брови к переносице.

— Одна лавка точно есть, — кивнула она, неуверенно скривив губы, — в самом конце базара, за прилавком с книгами. Да только хозяин там сумасшедший, постоянно порет какую-то чушь на непонятном языке, так что на ваш страх и риск, дорогие, — посоветовала торговка, и Тики, сердечно поблагодарив её и заплатив, потащил признательно поклонившуюся Алану на улицу.

— А что такое ханбок? — любопытно сверкнула глазами девушка, смотря на него всё с тем же прищуром, но уже без видимого страха. А был ли там вообще страх? Могло ли вообще быть, что это сам Микк придумал этот страх и ненависть в её серебристых глазах?

— Это платье, радость моя, — добродушно ответил мужчина, аккуратно прижав русалку к себе, чтобы та не сталкивалась с прохожими в такой тесной толпе.