Первое, с чем столкнулся новый командующий волгоградского корпуса, это было халатное отношение офицеров корпуса к своим непосредственным обязанностям, во многом вызванное происходящими в стране событиями, хроническим безденежьем, развалом и отсутствием каких-либо перспектив дальнейшей военной службы. Одним словом неопределенность. Офицеры тогда массово бежали из армии. Над корпусом висела угроза сокращения и переформирования.
"Лучший способ дискредитировать армию и саму воинскую службу в глазах общества - вывести войска на поле боя неподготовленными", - так считал генерал и сделал упор на боевую подготовку частей корпуса. Его подчиненные считали, что он выслуживается и делает на них карьеру.
1 декабря 1994 года в корпус получили боевое распоряжение: выдвинуться в район сосредоточения на станцию Кизляр с последующей задачей разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики.
- Сам я мог не идти сюда со своим корпусом, - рассказывал позже полковнику Рохлин. - Да конечно командующий войсками округа сказал мне тогда, что я могу послать командовать любого из трех подчиненных мне генералов. Но как бы я тогда выглядел? Я, эдакий самодур, который не давал людям ни дня отдыха, месяцами держал их на полигоне, снимал с должностей тех, кто не справлялся с задачами боевой учебы, и вот в минуту опасности вдруг оказался бы в стороне, послав людей умирать? Как после этого можно было смотреть в глаза своим офицерам и солдатам?-
Слова Рохлина обожгли Владимиру душу, мурашки побежали по его спине "вдруг оказался бы в стороне, послав людей умирать, как я смотрел бы тогда людям в глаза?". Что этот генерал тоже болен, как и он?
Родионов вместе с начальником оперативного отдела штаба поколдовали над картой. Передовые позиции волгоградского корпуса располагались районе высотки на подступах к дворцу Дудаева, там шли самые ожесточенные бои, обладание этим зданием нефтяного института позволяло артиллерийским наблюдателям корректировать огонь артиллерии по всему городу. А в городской больнице располагался штаб Рохлина. Потом разговор продолжился и плавно вернулся к недавним событиям 31 декабря.
-Поговаривают, что Паша Грачев хотел, что бы город взяли к 1 января, мол, у него день рождения. Но это все чушь, я не верю. Он сам воевал. Он не такой дурак как его пытаются нам представить. Хотя и зажрался на своей должности! - спокойно рассказывал генерал. Так не спеша, он подробно изложил Владимиру все, что знал о произошедших событиях той роковой новогодней ночи 31 декабря в Грозном, участником которых сам и являлся. Он рассказал, как его по рации то и дело подгонял командующий объединенной группировкой войск Квашнин, как был недоволен им лично министр обороны, ворчавший: "Что же этот ваш хваленый афганец? Что он отстает, когда другие подразделения уже выполнили задачу и вышли в заданные районы". Но разве выйти в заданные районы значило выполнить боевую задачу? Нет, это совсем не чего не значило для Рохлина кроме одного - поспешишь, людей насмешишь. Причем кровавыми шутками! Город был ловушкой для войск, и никто кроме волгоградского корпуса к этому был не готов.
А сводный полк корпуса Рохлина не спешил в город не из-за нерешительности его командования, он опытный генерал не повел свои войска в город кучей, цыганским табором, как это сделали другие. Свои тылы корпус оставил с боевым охранением в пригородах, в городе они бы только мешали ему и были легкой добычей для боевиков. Колонна корпуса, осмотрительно продвигаясь вглубь города по заданному маршруту, постепенно уменьшалась - его танки и БМП примерно через каждые 50 метров, для сохранения чувства локтя, становились на блокпосты, прочно закрепляя за собой занятую территорию, прочно прикрывая тылы и фланги наступающей группировке. Таким образом, все силы корпуса были равномерно распределены на протяжение его зоны ответственности, а дороги для маневра силами и коммуникации остались свободны.
Продвигаясь к центру города, сводный полк волградского корпуса использовал обманные отвлекающие маневры, спутавшие карты противника. "Война это путь обмана" - любил повторять генерал.
А ведь было и такое, что, уже начиная с 15.00 31 декабря, многие командиры частей, вошедших в город, радостно докладывали "наверх", о том, что Грозный ими взят и им уже пора, обратно домой, пора грузиться назад в вагоны и готовить дырки в мундирах себе под ордена. Получалась прямо маленькая успешная война, о которой так мечтает каждый офицер! Пришел, увидел и победил. А где же была до зубов вооруженная армия Дудаева, численностью почти пятнадцать тысяч человек с танками и артиллерией, о которой говорила разведка, которая еще недавно получила боевой крещение в боях с вооруженными Россией противниками Дудаевского режима, разбив их наголову? О ней все забыли?
И только его, Рохлина грубо отчитывал по рации командующий войсками в Чечне Квашнин. Но генерал твердо действовал по своему плану. Он вообще всегда старался действовать по-своему, и в этом был залог его военного успеха. Командование прошедшей к вокзалу майкопской бригады удивленно сообщало в радиэфире об увиденном ими, - покинутый людьми вокзал, казалось, еще дышал жизнью, сохранными были помещения, кассы и киоски вокруг, словно люди совсем недавно буквально несколько минут оттуда ушли. А из подвалов и окон близлежащих домов опытные бойцы Дудаева уже ловили в прицелы гранатометов борта танков, рассматривали в мощные оптические прицелы импортных снайперских винтовок лица солдат и офицеров.
"Тихому не верь, быстрого не бойся" - так гласила чеченская пословица. И как только на город упали сумерки, по всем средствам связи пронеслось, разрывая зловещую тишину - "Добро пожаловать в Ад!". А из мегафонов прямо с окон казалось еще недавно мертвых домов, понеслось над городом грозное эхо, зазвучавшее, словно боевой клич: "Аллах Акбар!"
И начался настоящий огненный ад. Это был разгром. 81 полк, зашедший в город со всеми тылами и техникой, попал в огненное кольцо засады. Подбитая горящая техника запрудила дорогу еще пока целым боевым машинам, им не куда было деваться, их расстреливали в упор, как в тире. Они огрызались яростным огнем. Боевики привязывали гранаты к парашютикам от сигнальных ракет и бросали их из окон домов на колонны. Граната при этом взрывалась в воздухе и поражала большую площадь.
Родионову о сыне стало известно, что он в том тяжелом новогоднем бою пропал без вести, никто не видел его гибели или пленения. По сбивчивым рассказам офицеров 81 полка Владимир восстанавливал шаг за шагом жуткую картину боев. С их слов стало известно, что БПМ сына было подбито, взорвалось и сгорело. И кто-то даже видел, как он с бойцами успел его покинуть. Те двое бойцов бывших с сыном попали в эту ночь в плен боевикам, о чем была получена информация по каналам ФСБ от правозащитников. Они оба были из его взвода. Даже была предоставлена видеозапись, как оба этих парня испуганно общаются с независимыми журналистами в подвале Президентского дворца. Через ФСБ полковник попросил у правозащитников уточнить судьбу своего сына. В ответ ему сообщили, что действительно какой-то лейтенант, из мотострелковой части раненный в ногу, находится в плену. Захвачен он был вместе с этими двумя бойцами из взвода Родионова младшего. Фамилию офицера, однако, установить не удалось. Но появилась очень большая надежда, которая приятно успокаивала, что это и есть Игорь, и что он жив. Таким образом, сын числился в списках, пропавших без вести. По настойчивой просьбе Родионова пока ситуация окончательно не прояснится решено было его гражданской жене ничего не сообщать. А в пункт постоянной дислокации в Самару передали, что Родионов находится в тыловом госпитале на лечении и пока из-за неразберихи как впрочем, и многие другие связь с домом потерял. В Афганистане пусть и крайне редко так же неосмотрительно записывали людей в списки погибших, а потом эти люди находились. Никто не жена и невеста сына ни о чем знать ничего пока были не должны. Он во всем разберется. Время еще есть и сам Родионов тут.
