Литмир - Электронная Библиотека

Стоящий рядом с монархом Преданный резко и шумно вдохнул, застыв в недобром ожидании неизбежного, и Джон просто-таки кожей ощутил желание Шерлока прикоснуться и сжать его руку в своей. Ватсон и сам желал этого рукопожатия, этой скромной, но такой необходимой сейчас, обнадёживающей близости, и лишь присутствие посторонних удерживало обоих от неожиданного всплеска обострённых опасностью чувств.

Оправдывая худшие предположения короля, вражеский отряд, отойдя от прибрежной полосы на каких-нибудь триста ярдов, повернул налево и направился прямиком к Данеру, произведя среди понадеявшихся на личное присутствие Его Величества и уверовавших в собственную защищённость обитателей ужасную панику и хаос. Перепуганные горожане, выбегая из дома в том, в чём их застала беда, хватая кто детей, кто оружие, а кто и наиболее ценное имущество, поспешили к крепости, вновь ища спасения за её стенами. Ирландцы же, наступая с неумолимой неотвратимостью, ринулись вслед за беженцами, почти без усилий сминая пытающихся оказать сопротивление жителей, а также немногочисленных шотландских воинов из патрулирующих город дозоров, которые ценой своей жизни старались прикрыть мирных граждан от безжалостного оружия интервентов.

Сие жестокое зрелище ни сострадательное сердце Шотландца, ни его уязвлённая рыцарская гордость вынести уже не смогли. Не отводя глаз от бурлящего, всё более окрашивающегося кровью человеческого потока, он повернулся к замершим в готовности командирам:

— Всех стрелков на восточную стену. Пусть занимают верхний и средний ярус обороны и открывают огонь, как только прицельная стрельба станет возможной. Нам не нужны случайные жертвы. — И тут же зыркнул на вытянувшегося в струнку лейтенанта Фергюссона: — А вы что стоите? Немедленно отворить ворота — мы должны впустить горожан, пока их полностью не перебили. Капитан! — это уже относилось к Лестрейду, внимательно ловящему каждое монаршее слово. — Возьмите мою личную охрану и ещё полсотни всадников и прикройте гражданских. Просто прикройте, никакого лишнего героизма! И пусть солдаты готовятся к атаке: мы нанесём ответный удар сразу после того, как мирные жители будут в безопасности.

Командир лейб-гвардии, снедаемый жаждой действия, а потому откровенно удовлетворённый порученным заданием, кивнул государю почти с благодарностью и тут же приступил к исполнению приказа с присущей ему ответственностью. Не прошло и десяти минут, как сотня конников под предводительством отважного капитана вылетела через распахнутые настежь ворота крепости и устремилась навстречу данерцам и их преследователям, разделяясь на две равные части и обходя толпу с флангов.

Ирландцы, заметив приближение королевских гвардейцев, мгновенно поумерили лихость, с которой ещё минуту назад наседали на беззащитных горожан, и поспешили собраться в шилтроны, ощерившиеся джеддартами*** и копьями, представляющими немалую опасность для несущихся во весь опор лошадей. Избавившиеся же от преследования мирные жители ринулись под защиту вновь готовой принять их цитадели, в то время как стрелки, не опасаясь больше в сутолоке попасть в кого-либо из своих соотечественников, открыли по неприятелю массированный огонь, компенсируя недостаточную из-за всё ещё значительного расстояния прицельность настоящим шквалом стрел и пуль.

Прикрываясь щитами, вражеские солдаты сперва попятились, спотыкаясь о собственных убитых и раненых, а затем и вовсе побежали, подгоняемые свистом и улюлюканьем вдохновлённых столь лёгкой победой шотландцев, вновь взявших верх — традиционно и вполне предсказуемо.

Капитан Лестрейд, провожая чужаков взглядом хищника, вынужденного отказаться от почти пойманной добычи, с видимым сожалением отдал конникам приказ вернуться в крепость, в душе надеясь, что король ещё даст ему и его ребятам возможность продемонстрировать коварным соседям мощь шотландского оружия.

Но как бы Ватсону ни хотелось немедленно уничтожить зарвавшихся оккупантов, он, памятуя о высказанных Шерлоком предположениях, да и сам подозревая в противнике скорее хитрость, нежели беспросветную глупость, не спешил атаковать заметно поредевшие после обстрела ряды неприятеля, который, ретировавшись на недоступное для стрельбы отдаление, остановился, перегруппировываясь. Это выглядело странным, но ирландцы, казалось, не обращали никакого внимания на оставшихся на поле боя раненых соплеменников, чьи стоны оглашали окрестности, вызывая в сердцах эдинбургских подданных борющееся с ненавистью сострадание. Мучения несчастных, пусть они и были врагами, не доставляли обитателям крепости никакого удовлетворения, являясь живым напоминанием о том, почему худой мир всегда бывает лучше доброй войны.

Стараясь унять нетерпение, подстрекающее сейчас же вывести две сотни имеющихся в распоряжении конников, из которых четверть составляла его личная, подготовленная по высшему разряду охрана, а остальные были опытными стрелками, чьи арбалеты редко промахивались даже во время стремительной скачки, Джон, в ожидании сведений от высланных вглубь острова дозоров, наблюдал за противником сквозь узкие бойницы брустверной стены, в сотый раз проигрывая в голове разработанный до мельчайших деталей план атаки.

— После битвы нужно будет подобрать тех из них, кто останется жив, — мрачно пробурчал он, глядя на поверженных ирландских воинов и, вместе с тем, будто стыдясь собственного добросердечия. — Включая пострадавших от обстрела. Негоже заставлять раненных страдать. В конце концов, мы не варвары.

— Они бы наших не пожалели, — не удержался от замечания стоящий рядом пожилой лейтенант, возраст и обезображивающий щеку шрам которого выдавали в нём бывалого ветерана, успевшего немало повоевать.

— Перед Богом каждый отвечает только за себя, — строго взглянул на несогласного Ватсон. — И нам доведётся расплачиваться за свои грехи. Некоторым, возможно, довольно скоро. Не стоит их приумножать, не так ли? Я не приказываю вам возлюбить своих врагов, лишь проявить к раненым милосердие. Тем более, что это не разбойники, с которыми нам довелось столкнуться вначале, а ополченцы — это видно и по оружию, и по тактике ведения боя. Первые пришли на нашу землю по своей воле и за наживой, эти же — по приказу, который они не могли нарушить.

— Ваше Величество! — слегка запыхавшийся лейтенант Фергюссон невольно прервал поучительную речь короля и доложил, всё ещё розовея от непривычки личного общения с правителем государства. — Прибыли разведчики. Докладывают: ни неприятельских войск, ни следов их пребывания в нашем тылу не обнаружено. Только то, что оставили после себя шайки ирландских мародёров. Их, кстати, тоже найти не удалось.

— Все дозоры вернулись? — не особо радуясь известию уточнил монарх, с тревогой ощущая, как и без того смущающие разум его возлюбленного подозрения вновь приобретают прежнюю навязчивость и остроту. Выстроенная в более-менее приемлемой логике гипотеза рушилась на глазах, ввергая ясный ум Шерлока в невыносимую для него пучину невяжущегося между собой абсурда.

— Четыре из пяти, сир, — без запинки отрапортовал лейтенант, вытягивая руки по швам. — Остался тот, который выслали в сторону Аллоуэя.

— Значит, если нам и стоит ждать неприятностей с суши, то, судя по всему, нападение наиболее вероятно с северо-восточной стороны, — озвучил очевидный вывод король. — Но в любом случае, мы успеем разобраться с торчащим у нас под носом противником до того, как подкрепление подойдёт к Данеру. Позовите командиров дозоров, я хочу расспросить их лично. И расслабьтесь, лейтенант, — обратился он к Фергюссону, чьи движения всё больше напоминали заведённого болванчика, — вы ведь не на параде.

Наскоро переговорив с дозорными, лишь подтвердившими слова молодого офицера, Его Величество, наконец, отдал приказ о долгожданной атаке. Но как только большая часть объединившегося шотландского гарнизона, покинув пределы крепости, ставшей тесноватой для такого количества укрывшихся за её стенами, и выстроившись в боевом порядке, двинулась на неприятеля, вражеский отряд, совершенно не героически повернувшись к атакующим спиной, стал отступать так быстро, как это только позволяли тяжёлые оружие и амуниция.

212
{"b":"599824","o":1}