Небольшая горстка неудавшихся захватчиков, среди которых, к огорчению Шерлока, не нашлось ни одного достаточно осведомлённого офицера, была пленена и отправлена в подвал крепости, гостеприимно отворившей кованные ворота перед государем и вызволителем.

Простой люд, нашедший пристанище за надёжными стенами бастиона, отдав дань почтения уставшим от долгого перехода и короткого, но изматывающего боя воинам, поспешил к своим домам, от всей души надеясь, что лиходеи не разрушили Данер до последнего камня. Впрочем, пользуясь чужим имуществом для собственного благоустройства, ирландцы, видимо, из практических соображений, не поторопились разорять близлежащий городок, оставив его хотя и основательно разграбленным, но всё же почти невредимым.

Данерский гарнизон, изрядно потрёпанный, однако, ещё достаточно боеспособный, безропотно потеснился, впуская под защиту крепостных стен утомлённых, но довольных избавителей. Местный доктор, взяв в подмогу нескольких сообразительных парней, оказывал помощь раненым, дотошно осматривая самые пустяковые царапины. Командир гарнизона — ещё один представитель клана Кеннеди, имеющий этому не только легендарное, но и документальное подтверждение — крепкий мужчина средних лет в чине капитана, которому явно были более по душе обязанности мирного коменданта, нежели полководца, рассыпался в благодарностях и похвалах эдинбургскому войску, расторопно организовывая прибывшим и ужин, и место для ночлега.

— Вижу, от недостатка провизии вы не страдали, — добродушно заметил король, с невольным удовлетворением наблюдая накрываемый в офицерском помещении стол. Вид простых, но сытных яств настойчиво напомнил о том, что освободители, спеша выполнить свою благородную миссию, закономерно пренебрегли дневным приёмом пищи, и растративший силы монарший организм теперь настойчиво требовал пополнить их запасы.

— Ни от недостатка провизии и воды, сир, ни от нехватки боеприпасов, — принимая благодушие за похвалу, подтвердил капитан, позволяя себе самодовольную улыбку.

— Вот как? — к благодушию Его Величества добавилась нотка сарказма. — Судя по тому, как вяло отстреливались ваши солдаты, я полагал, что как раз с последним дела у вас обстоят не лучшим образом.

— Прошу прощения, государь, — тут же принялся оправдываться капитан Кеннеди, — но подниматься на стены было чистым самоубийством. Эти ядра… Ирландцы пускали их на удивление часто и метко. Должно быть, у них появились бомбарды какой-то новой конструкции. А людей у нас, в отличие от всего прочего, оставалось не так уж и много. Разумеется, мы старались обучить стрельбе из ручниц и скрывающихся в крепости жителей Данера, но их успехи в этом деле оставляли желать лучшего…

— Мне не нужны ваши оправдания, капитан, — прервал объяснения монарх, вовсе не желающий упрекать побледневшего коменданта ни в трусости, ни в ошибочности принятых решений. — Но хотелось бы всё-таки узнать, почему вверенный вам гарнизон оказался почти разбитым, тогда как враг, насколько я могу судить, не понёс никаких значительных потерь?

— На Данер напали ночью, Ваше Величество, — голос господина Кеннеди стал тише и глуше, а по лицу от волнения поползли красные пятна, — и так внезапно, что мы даже не успели опомниться. Никто не ожидал подобного вероломства со стороны королевства, с которым у нас подписан мирный договор. Основная часть гарнизона размещалась в городе, за пределами крепостных стен. Люди уже спали и не были готовы к налёту. А эти… Они убивали всех, кто попадался под руку… С какой-то молниеносной быстротой и невиданной жестокостью…

— Это были всадники? — чувствуя внезапную сухость во рту хрипловато уточнил Джон.

— Нет, — с уверенностью заявил комендант и даже замотал головой для убедительности. — Они были похожи на тени: бесшумные, тёмные, смертельно опасные… Какая-то совершенно неизвестная тактика, сир. Ирландцы никогда не пользовались такой. Когда мы поняли, в чём дело, было уже слишком поздно. Многие погибли, остальные, отбиваясь, вместе с мирным населением отступили к крепости.

— И почему вы не упомянули об этих особенностях в донесении? — досадливо поморщился король.

— Я спешил, государь, — мужчина неуверенно замялся. — И не думал, что это может быть настолько важным.

— Что ж, теперь это уже действительно не так важно, — жёстко заметил Шотландец, махнув всё ещё закованной в латную перчатку рукой. — Враг разбит, завтра утром мы организуем боевые поисковые отряды, которые зачистят побережье от остатков этого отребья. Полагаю, у ирландцев надолго отпадёт охота вторгаться на наши земли. Особенно после того, как этот инцидент будет рассмотрен Королём-Императором, и сэру Бриану, вне всяких сомнений, причастному к этому вопиющему безобразию, придётся ответить за своё коварство перед Советом Наций по всей строгости закона.

Джон стянул рукавицы, бросив их на широкую скамью. Вошедший без стука капитан Лестрейд, доложивший, что дозоры расставлены, а солдаты размещены и накормлены, с тем же одобрением, что и государь, оглядел уставленный яствами стол, а появившийся вслед за ним королевский оруженосец без особых, излишних в военное время церемоний подошёл к монарху, чтобы помочь тому освободиться наконец от тяжести боевых доспехов.

Когда с амуницией было покончено, Джон, облегчённо вздохнув и окинув взглядом собравшихся к ужину офицеров, недоумённо воззрился на Грега:

— И куда это запропастился Его Высочество? Допрашивает пленных?

— Никак нет, сир, — невозмутимо доложил командир королевской стражи. — Он беседовал с ними не более десяти минут, заявив, что ничего вразумительного от этих болванов узнать совершенно невозможно, а затем поднялся на смотровую площадку башни, желая оглядеть окрестности. Послать за ним?

— Нет, я сам, — проигнорировав удивлённые взгляды местных чинов, Ватсон решительно поднялся с занятого было места во главе стола. Но в дверях всё же задержался, великодушно поясняя: — Мне тоже захотелось взглянуть на окрестности, знаете ли.

Капитан Лестрейд лишь вздохнул, с тоской косясь на исходящий ароматом запечённый окорок и украдкой сглатывая наполнившую рот слюну — он как никто знал, что ожидание государя к столу может и затянуться…

Вступающий в свои права вечер уже набросил сумеречную вуаль на выгнутые спины близлежащих холмов, приглушая сочную изумрудную зелень нетронутых пожарами полей и пастбищ. Расположенный в какой-нибудь сотне ярдов от бастиона Данер постепенно покрывался россыпью тускловатых огоньков, быстро возвращаясь в проторённое русло привычной жизни, словно и не было ни этих, казавшихся бесконечными, дней в осаде, ни разграбленных домов, ни выжженных дотла селений, ни нескольких сотен трупов, всё ещё лежащих на поле недавней битвы.

Вид обезображенных кровавой смертью вражеских тел под стенами, вопреки всему миролюбию и рассудительности шотландского короля, не вызвал у Джона ни сострадания, ни сожаления. Те, кто остался там, внизу, получили своё — заслуженно и в полной мере. Шотландец лишь надеялся, что для короля Бриана и его подданных — а теперь он был абсолютно уверен в том, что без ведома и руководства сего коронованного паршивца здесь не обошлось — это послужит впечатляющим уроком. Продолжать бессмысленное противостояние у Ватсона не было ни малейшего желания. «Понадобится немало дров, чтобы сжечь всю эту падаль,» — мелькнула за нахмуренным лбом Его Величества окрашенная отвращением мысль. Ему искренне, от всего сердца хотелось верить, что ещё немного — и бессмысленной военной неразберихе наступит конец.

Однако, напряжённо замершая меж башенными зубцами фигура Преданного, пристально всматривающегося в одному ему понятные детали пейзажа, будила в душе монарха навязчивые, хотя, казалось, совершенно необоснованные сомнения собственным чаяниям.

— Любуешься закатом? — бодро полюбопытствовал Джон, стараясь скрыть тревогу за беспечным тоном и прекрасно понимая, что все его усилия в этом смысле совершенно напрасны.

— Солнце скрылось за горизонтом четверть часа назад, — педантично отрапортовал Шерлок, не отрывая взгляд от потемневшего моря. — Это было действительно красиво, но не настолько, чтобы всё ещё переживать впечатления. И в данный момент меня больше беспокоит то, что произошло на земле, а не в небе.