Дени потянулась к груше, потом, вдруг передумав, потянулась к яблоку. Наконец, взяв тоненькую вилку, она наколола кусочек персика, отправила его в рот, сделала странное выражение лица и больше к персику не притронулась. Потом ее внимание привлек соленый арбуз, и она набросилась на него, словно гончая на добычу. Подозрение Тириона окрепло.
— Муж мой, — улыбнулась Дейенерис и, заливисто хохоча, потянулась к блюду с целыми фруктами. — Что-то ты суров нынче утром. Лови.
Она бросила в него персиком. Он поймал его с трудом, улыбнулся в ответ и надкусил, забрызгав лицо сладким соком. Дейенерис смеялась как ребенок. Придворные вежливо улыбались, но часть лиц была откровенно шокирована.
— Глупо отказываться от даров, правда же? — Дени вернулась к своему арбузу. — Как же вкусно, почему я раньше это не пробовала?
— Не знаю, ваше величество, — улыбнулась ей та, которую уже много лет никто не звал Маргери Тирелл. Она была одной из тех вдов, о которых много и часто говорил он Королеве. Множество знатных родов возглавили женщины, а Дейенерис это поощряла. В отдельных случаях Тириону такая политика казалась разумной, однако не каждая из леди обладала стержнем, необходимым правителю. Разум не гарантировал правительницам отсутствие женской придури, зато почти всегда вылезало наружу отсутствие логики, порывистость суждений… Леди готовы были начать войну из-за косого взгляда или одинакового с соперницей платья. Он любил свою Королеву, но был убежден, что править должен мужчина. Хотя неохотно он соглашался и на правление уравновешенной леди в летах. При Маргери Хайгарден процветал, но количество стычек с лордами Марок с одной стороны и на границах Дорна с другой превышало всякое здравое разумение.
— Ваш стол настолько обилен, леди Тирелл, что и года не хватит опробовать все яства, — заметил Тирион, спеша отвести внимание проницательной женщины от Королевы. Если его догадка верна, Тиреллы должны узнать последними. Вдова Шипов церемонно ему поклонилась.
Тирион доедал персик, мысленно улыбаясь. Он не Станнис Баратеон, он всегда берет то, что ему предлагают. Это уже потом он Таргариен, но вначале Ланнистер. Тайвин хорошо воспитал своего сына, пусть и приемного. Он был жесток, этого Тирион ему так и не простил, но в его действиях всегда была логика — кровавая и бесчеловечная, но безупречная.
— Да, если бы я ела так каждый день, я бы непоправимо растолстела, — улыбнулась Дейенерис. — Как это все утомительно. Хранительница, проводите меня в сад, мы так давно не слушали музыки ваших певцов.
— Наши певцы лучшие в Семи Королевствах — и по праву, — гордо произнесла Хранительница Юга. Она встала, подавая руку Королеве, и дамы скрылись в саду. Маргери была выше и гибче, по сравению с ней Дейенерис выглядела невысокой пышечкой. Богатства Хайгардена на фигуре Хранительницы Юга не отразились никак: она по-прежнему была прекрасна, а маска на ее лице добавляла ее очарованию флер сплетен и легенд. Поговаривали, что ее лицо обезображено, но чаще в балладах звучала совсем другая версия, поэтический вымысел, который вряд ли мог быть правдой. Она была так прекрасна, что один взгляд на ее лицо убивал мужчин. Про женщин в песнях речь не шла, однако он знал, что у нее было множество любовников, которым она не открывала лица. Даже ее слуги никогда его не видели. Тирион помнил ее миловидное личико и огромные трогательные глаза по Королевской Гавани. В ту пору у будущей королевы не было причин его прятать, она благоухала свежестью своей юности. И была подобна розе в ее гербе. Они все изменились с тех пор, и не в лучшую сторону.
В саду под ногами лежали спелые яблоки, алыми боками выглядывая из травы. Воздух пах плодами, бегали дети, дюжина ярких бабочек стайкой летела перед ними, спасаясь. Увидит ли он однажды своих детей? Какими они будут, неужели печальной пародией на своего отца? Задумавшись, он замер и чуть не пал жертвой этого раздумья. Мальчишка чуть постарше Киры выбежал из-за яблони резво, едва не сбив Хранителя Запада с ног. Своей каштановой шевелюрой и карими глазами он напомнил ему испуганного олененка. Над его губой смешно выпирала крупная родинка, а в приоткрытом от неожиданности рту Тирион заметил отсутствие нескольких передних зубов.
— Извините, — пролепетал тот и со всех ног принялся догонять стайку товарищей, едва видимую за деревьями, но зато хорошо слышимую.
Тирион никогда не рассматривал вблизи бастардов Маргери. Ей наследовал Уиллас, брат-калека, состояние которого не позволило ему обрести как ноги, так и наследников. Ему же наследовали дети Гарлана, большей частью девочки, и собственные бастарды Маргери. Она не отрицала и не подтверждала, что они были. По-видимому, мальчик был ее сыном, подумал Тирион. Их глаза были похожи, да и кожа отливала тем же цветом. Впрочем, он вполне мог ошибиться. В бывшем замке Гарденеров дети играли вместе, не разбирая сословий своих родителей. Как и в Водных садах. У Дорна и Простора было больше общего, чем хотели показать оба королевства. Да и история конфликтов между ними исчислялась веками. Когда-то в самом начале своего царствования Дейенерис хотела помирить дома двумя династическими браками, желая выдать Арианну Мартелл за Уилласа Тирелла, а Тристана женив на одной из кузин леди Маргери. Тирион отговаривал ее как мог, но Королева тогда проявила упрямство. Оба дома воспротивились ее воле и, нехотя уступив его убеждениям, она в конце концов согласилась. Тирион обрел одну из своих самых верных сторонниц в Арианне Мартелл. Девушку возвысил брак с Эйегоном, к которому она отнеслась философски. Эйегон не чувствовал себя уместным в Дорне, Арианна не рвалась на Драконий камень, но это не мешало их супружеской чете производить на свет детей. Тирион искренне соболезновал потере двух дочек Арианны, а она скорбила о том, что у Королевы нет наследников, хоть и претендовала однаждв занять престол.
Его брак с Сансой Старк был огромной ошибкой, заключенный против воли обоих политический союз прервал их начинающуюся дружбу, привел к непоправимым последствиям. Прочувствовав на своей шкуре всю тяжесть брака между детьми враждующих родов, он во всех случаях старался избегать подобной практики для других людей. Единственным известным ему исключением из правила были Эдмар и Рослин Талли.
Еще в прошлом году Тирион обещал Королеве показать Утес. Он и сам скучал по его громаде, гулким залам и дыханию моря под собой, соленым брызгам на теле и свежему бризу. Он давно не был в своих владениях, но кастелян замка исправно слал свои отчеты, а целая сеть независимых осведомителей перепроверяла все факты и доносила настроения народа до Тириона. Как ни странно, Ланниспорт процветал. Как обычно, его там не любили, потому он не задерживался в Утесе надолго.
Однако, уловив направление мыслей Королевы, а также терзаемый предчувствием, он предложил ей полететь в Риверран, сделав остановку по пути. Он обещал ей сюрприз, если она подождет около недели. Дейенерис, в последнее время менявшая свои желания ежеминутно, неожиданно согласилась.
Они пролетали над Горьким мостом, когда Дейенерис почувствовала себя нехорошо и резко снизилась. Не мешкая, Тирион остановил своего дракона, соскочил и побежал через поле к ней. Королева была бледна, ее подташнивало.
— Не надо было столько есть в Хайгардене, — сказала она сама себе назидательно, едва только краски вернулись к ее щекам.
— Мы ночуем здесь, — решительно заявил Тирион. — Место ничем не хуже прочих. К тому же примечательное.
Два дракона закрыли от них обзор с двух сторон, костер полыхал, замыкая контур их жилища. Это время года еще было тепло, они вполне могли и не разводить костра, но так Тириону было спокойнее. Дейенерис лежала на походном одеяле, положив голову на колено Тириона, а тот рассказывал историю с интонацией сказочника. Дени обожала слушать историю Семи Королевств в его исполнении.
— Немногим менее двадцати лет назад, после смерти короля Роберта на этом месте его брат Ренли провел турнир, который потом назвали турниром у Горького моста.
