Милости просим к нам на опушку,
Покурим чабрец и посмотрим порнушку.
Мы не шпионы, мы странные люди,
За нами следят только те, кто нас любит,
Мы не шпионы, какая досада,
Нам даже в любви признаваться не надо.
Зайчик не прост, ох, как зайчик не прост,
Он шел один, но привел с собой «хвост»,
А гончих собак совратила лисичка,
Дайте им, детки, новые клички.
Мы не шпионы, мы странные люди,
За нами следят только те, кто нас любит,
Мы не шпионы, какая досада,
Нам даже в любви признаваться не надо.
А дальше — молчок, ведь серый волчок
Взял, дурачок, и поставил «жучок».
Но путать следы нас учили медведи
По азбуке Морзе и аз-буки-веди.
Мы не шпионы, мы странные люди,
За нами следят только те, кто нас любит,
Мы не шпионы, какая досада,
Нам даже в любви признаваться не надо.
Ундервуд «Не шпионы»
Утром гудела голова, утро было ужасным. Тетя Лианна, решившая вдруг остаться со всем семейством, узнав, что произошло с Бриенной, допекла ее до печенок. «Вот! — с ужасом думала Санса, — я уже начала перенимать ее ужасные фразы. Если так дальше пойдет, из меня вылупится вторая Арья. Бежать, и как можно быстрее»
Тетушка жила у них уже почти неделю, определенных занятий у нее, в отличие от вечно занятого дядюшки, который то читал вебинары в киберунивере, то торчал с Джоном в репетиционной, не было. Свободное время она, очевидно, пыталась занять разговорами с родственницами, но мама избегала ее, Арья где-то шлялась вечно, хотя раньше каждый приезд тетки она висела на ней мешком. Оставалась вечно занятая уроками, но условно самая свободная в семье («детка, но ты же не играешь в сборной!») Санса. Перспективу ежедневно общаться с теткой она постепенно начала воспринимать как тяжелую, но необходимую повинность. Её суждения повергали девушку в шок, то, что она называла свободой, казалось Сансе распущенностью, осведомленность — пренебрежением к чужим границам, воспитание детей — излишне вольным в одном и строгом в другом. Рейенира и Рикард вынуждены были учиться, несмотря на то, что формально на уроках отсутствовали. «У этих Таргариенов все с ног на голову», — думала Санса об этом.
На шестой день мучений она не выдержала и пожаловалась Сандору в соцсети. Он среагировал даже быстрее, чем она бы хотела, и ей стало немного неловко от его ответа.
— Что я могу сделать для тебя прямо сейчас? Чем помочь?
Да, если бы Джоф ее о таком спросил… О! Парни вообще не произносят таких фраз.
— Я не знаю, — честно созналась Санса.
— Пойдем в кино, — предложил Сандор на это, — ты отвлечешься, и тебе станет легче. Родственники — они как листья на деревьях. Хочешь — не хочешь, однажды они появляются. А потом так же исчезают. И мы на это никак повлиять не можем.
Санса подумала-подумала и ухватилась за этот шанс. За окном уже медленно, но верно начинало временами выглядывать солнце, сигнализируя о том, что март все-таки в этом году будет, но пока была стужа, метель визжала и выла в оконных щелях и печных трубах, узор покрывал стекла, а в комнатах еще держался след цитрусового и хвойного запахов, словно капля шампанского дрожа на донышке узкого бокала с зимой.
***
Санса любила всю вселенную этим утром. Зима еще держала природу за горло: иссохшей ледяной рукой трясла мир, но в воздухе разливалось что-то будоражащее, манящее неизбежным перерождением и полетом. В ее руках телефон, в который раз дрогнув, выдал слабую трель смс-ки, а может, это было сообщение в соцсети.
— Как настроение? — чирикнула за ее спиной Арья, читая через плечо текст смс. Братья выдернули ее из приватного пространства Сансы самым грубым образом — потянув за ноги на себя, а Робб добавил словесно:
— Ну, оставь ты ее в покое. Она же тебя не трогает?
Санса желала бы продолжить препираться, как и Арья, но испуг от продолжения текста, которое могла бы прочитать сестра, вбрызнув ей в жилы пьянящую дозу адреналина, на некоторое время выбил ее из колеи. Равно хотелось придушить младшую и дочитать, о чем же ОН пишет… Тем временем Арья, выбурчавшись, затихла сзади, и Санса медленно, прикрывая варежкой экран, открыла сообщение. У переднего пассажирского места были свои неоспоримые преимущества, к сожалению, работающие только в комплекте с поддержкой братьев.
— Как настроение? Сегодня все в силе? — писал ОН. Какой он все-таки разведчик…
— Доброе утро, всё остаётся по-прежнему, — напечатала Санса, быстро-быстро стуча по экрану коготками. Это стоило того, чтобы не появляться у Бри в больнице. Количество арьиной подруги в жизни Старков последнее время приближалось к чрезмерному. За столом все говорили о тренировках, а теперь — о больнице и «нервном истощении», бесконечно мусоля судьбу девушки.
***
— Доброе утро, все остается по-прежнему, — появилось на экране его телефона. Сандор улыбнулся раньше, чем сообразил, что улыбку стоило спрятать.
— Переписываешь с ней, да? — пихнула его под бок Алия. — Саня, какой-ты храбрый!
— Э… Алия. Это не то, что ты думаешь, — буркнул парень, сосредоточенно накинувшись на завтрак. Яичница показалась еще вкуснее. Мама вынырнула от плиты и уточнила:
— И когда же ты приведешь свою девушку познакомиться? Алия говорит, она хорошенькая. Прямо заглядение.
— Ма! — возмущенно подавился парень. — Ты о чем?
— Как о чем? По тебе же ви-идно, — пропела мать, отворачиваясь назад к плите. Сандор перевел взгляд на сестру.
— Да не кипятись ты! Тоже мне секрет, — захихикала младшая. — Ты же светишься так, что в тебя можно гирлянду втыкать вместо розетки… Уверена, дело в ней. Не помню за тобой других причин вырабатывать электричество.
— Не уверен, не обгоняй, — отрезал Сандор. — Откуда такие идеи-то только берутся?
Мать и дочь переглянулись и прыснули. Григор бухнул дверью, потом раздались тяжелые шаги и раскатистый рев:
— Сань, ну ты идешь, не?
Вслед за голосом на пороге явился и он сам, обдав кухню едким табачным запахом.
— Иди, давай, не мешай пищеварению, — махнула на него полотенцем мать. — На крыльце его подожди, давай, давай…
— Я мигом, — буркнул Сандор брату, спешно забрасывая в рот остатки еды не жуя. — Чай не буду. И приду поздно.
— Слушай, Штирлиц Иваныч, — прикрывая рот рукой, хихикнула Алия, — передавай привет, если у вас свидание.
— Нет никакого свидания. С ума посходили, — выходя из кухни, бросил Сандор, а вслед ему несся парный женский хохот.
***
Они выбрали фильм и зал скорее по принципу «где меньше людей», нежели по какому-то еще… Далеко над затихшим залом она сидела, расслабляясь в кольце его рук. Сначала Сансу накрыла его скользнувшая левая, через плечи, словно теплый платок по шее к локтю. Чуть погодя, словно приучая к присутствию, правая, накрывшая ее ладонь. Санса поежилась, оплывая внутри кокона, устраиваясь поудобнее. Подняла голову, положила на плечо. «Мы ведем себя так, словно все уже было. В этом есть какая-то фундаментальная неправильность. Наверное, так выглядят старики вроде моих родителей — крепкие, обстоятельные, скучные. И все-таки, как бы это было?» От мыслей голова туманилась.
Сандор, обнимая ее, дышал девушке куда-то над ухом, запуская жаркие мурашки вдоль позвоночника. На экране героиня бесконечно брела по пустыне куда-то в бесконечную небесную даль. От всего постапокалиптического пейзажа веяло безысходностью и отчаяньем. Девушка зябко поежилась, и Сандор сдвинулся ближе. Санса повернулась к нему лицом, встречаясь взглядом. Он поцеловал ее в лоб, прижимаясь горячими губами. От места касания жар пополз вниз по ее лицу, расцвечивая его неприметным в темноте румянцем и наполняя все ее существо горячим желанием поднять лицо вверх в надежде на продолжение, и лишь внутренняя гордость еще держала ее, требуя подчиняться, оставаться в роли. Порядочные девушки так не делают. И вообще, пусть он попросит. Он же должен узнать.
