Много дней подряд Джейме прокручивал в голове важный разговор, надеясь, что вот-вот буквально завтра ему предоставится шанс. И это было странным поведением, поскольку он никогда не готовился в таким вещам, просто стремился обаять собеседника по максимуму и заболтать. Никогда парень не жаловался на подвешенность языка, да и харизма била без промаха. И все-таки хотелось подстраховаться, сделать шпаргалку.
Разумеется, он скажет ей все. Вообще все. Это будет честно. Она от меня ничего не скрывает, значит, надо рассказать ей все, как есть, сделав упор на том, что это в прошлом, что он принадлежит ей, что плохо спит, практически не ест и… хранит верность.
Нет, звучит как-то не очень. Словно я ее беру на жалость. Эх, если бы мы были героями какого-нибудь фантастического боевика, я бы мог открыть ей свой разум, и Бри все бы про него узнала. Не требовалось бы никаких слов, его эмоции, его мысли, его фантазии — все бы вылилось на девушку разом, окружило образами, убедило силой и глубиной переживаний, наполнило безысходной тоской по ней и тягой коснуться. Жаль, что это была банальная затертая реальность, приходилось пользоваться несовершенным человеческим языком.
Чем больше Джейме думал, тем сильнее его охватывал мандраж. Отчего-то раньше он был стопроцентно уверен, что эти переговоры проведет с блеском и легко. Теперь с каждой лишней минутой раздумий его восторженная решимость плавно сползала к усталой обреченности. Внутренний голос предательски нашептывал: «А что если она не станет слушать? Что если авария добила ее, и она решила больше не участвовать в этом бардаке? Что если она просто… больше не любит его?
Да, не может быть такого! Я же до сих пор ее люблю. Я же вот лежу тут, как последний никчемный дурак, придумываю идиотские схемы, которые сделают честь последнему прыщавому юнцу, не умеющему не то что на свидание позвать — у доски стишок ответить не покраснев до корней волос. Ну не должно быть так, чтобы она меня забыла так быстро… Или может?»
Ее каталку привезли только через пару часов. Она еще спала, ее запавшие глазницы были синими, а руки нервно сжимались во сне. Он ждал.
Последние алые лучи заката пронзали сумрак, когда она проснулась. Заворочалась и открыла глаза, озираясь. Потянулась к капельнице, осмотрела катетер, покрутила головой и увидела его. Она расширила глаза и выдохнула от радости: «Жив…»
— Благодари Подрика.
— Серсея сказала… она сказала… — она начала всхлипывать и не могла остановиться. — Она сказала — ты умер… я …я …тебя убила…
— Я сам себя чуть не убил, Бри, — он старался успокоить ее, гася бешеную ненависть к сестре. — Я обезумел, когда понял, что теряю тебя навсегда…
— Ты… я… ненавижу тебя… — Бри задыхалась от слез. — Я не верю… не верю твоим словам…
— Я заслужил. Я виноват. Господи, как я мечтал тебя снова слышать… говорить с тобой… объяснить. Не верь мне, если хочешь, но и Серсее тогда уж тоже… Она научилась врать раньше, чем ходить…
— Ты… и все вы… Ланны… — она зашлась в истерике, и Джейме, испугавшись за нее, дернул кнопку вызова медсестры. Прибежала Джоанна, что-то вколола ей в капельницу и сидела, гладила ее по щекам, утирая слезы. Бри успокоилась, но не заснула. Джоанна встала с кровати. Джейме показалось, что в ее глазах блеснули слезы.
— Бриенна, девочка моя, — она говорила с ней так нежно, как никогда не говорила с Серсеей, — я прошу тебя. Он дурак и он тебе врал, но он хороший парень. Просто выслушай. Дай ему сказать все свои объяснения. А дальше уже твое дело… Я прошу лишь милосердия.
Джоанна обернулась к нему, и Джейме понял, что сейчас она о чем-то его попросит…
— Джейме, прямо сейчас обещай, что ты не будешь врать Бриенне, — сталь в ее голосе была чистой, голос словно отрезал отжившие части его тела. — Никогда больше.
— Обещаю, мама.
Она вздохнула, коснувшись его волос.
— Разговаривайте! У вас есть время до рассвета.
И вышла, прикрыв дверь.
========== 7.4. Объяснение / Бриенна ==========
В долине Тигра и Евфрата
Где древних тайн земля полна.
С неповторимым ароматом
Есть роза чудная одна
В недобрый час тоски и гнева
В час пробуждения тёмных сил
Спустился белый ангел с неба
И эту розу посадил.
Припев:
Там где она расцветает
Там никто не солжёт,
Там никто никогда не солжёт.
Лишь звёзды небесные знают
Где она расцветёт,
Где однажды она расцветёт.
Пусть вид её порою жалок
Как скромный золушки наряд
Но ложь сворачивает жало
Её заслышав аромат.
В любую крепость дом иль замок
Он проникает без труда
И ощутивший этот запах
Солгать не сможет никогда.
Припев:
Там где она расцветает
Там никто не солжёт,
Там никто никогда не солжёт.
Лишь звёзды небесные знают
Где она расцветёт,
Где однажды она расцветёт.
Песня из к/ф «Не покидай»
Дверь закрылась за Джоанной, и свинцовая тишина упала на Бри. Она была ошеломлена известием, что он жив. У нее почему-то не укладывалось в голове, что так можно врать. Серсея вставала перед ее мысленным взором, хрипящая от бешенства, изрыгающая проклятия и все равно красивая. Как и ее брат-близнец Джейме. Ее Джейме. Когда-то …
Он лежал рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки, и все же их разделяла пропасть. Она не знала, с чего начать. Сил смотреть на него тоже не было. Больше всего хотелось сбежать от этого разговора.
— Бриенна, — она услышала его голос. — Что ты хочешь узнать?
— Не знаю. Ничего. Все, — ее голос дрожал. — Я боюсь тебя спрашивать. Теперь я знаю, что есть вещи, которые не хочешь знать. Жаль, осознаешь это, когда уже знаешь.
— Понимаю, — голос Джейме звучал с непонятной тоской. — Я многое узнал за последние месяцы, о чем не подозревал. Тяжелые открытия…
— Неужели тяжелее, чем-то, что твой парень… встречается со своей сестрой… — она была зла. Слезы текли по ее лицу.
— Это сложный вопрос. Я не считал ее своей девушкой. И слишком легко относился к нашим отношениям, пока не появилась ты.
Даже если это была правда, он все еще пытался смягчать ее. Снова эта адаптированная сказочка для дошкольников. Бри вспылила:
— Не увиливай. Ты говорил мне, что никогда с ней не спал! Она говорила…неоднократно…
— Бри, постарайся понять, пожалуйста. Это непросто. Я сам до конца все понял, уже когда ты жила у Старков. У нас с ней… была близость. Я был глуп, я был уверен — важна лишь невинность. Я думаю, Серсея до сих пор девственница. Ты спрашивала — и я ответил, что не спал с ней. Подразумевая именно это.
— Извращенцы! — выдохнула Бри. — Я вообще не представляю, как тебе это в голову пришло.
— Я не врал в очень многом — это начиналось как детские игры. В детстве мы часто засыпали вместе, когда-то учились целоваться друг на друге или изучали анатомические отличия девочек от мальчиков…
— Но только у вас это вылилось в… этому есть название? — Бри кипела.
— Есть, — устало вздохнул он. — Инцест.
— Мне намекали, — она всхлипывала и никак не могла успокоиться. — Все вокруг что-то знали, я не слышала намеков, ничего не хотела знать… Санса, Аша… Мне говорили, берегись Серсеи, но думала, что это банальная сестринская ревность… ну максимум ее персональное извращение… но чтобы так…
— У Серсеи всегда были парни, ей нравилось очаровывать, — он начал задумчиво, припоминая сцены из прошлого. — Годам к тринадцати она уже сводила с ума парней постарше, к пятнадцати заигрывала со взрослыми мужчинами. Я видел, бесился и был уверен, что моя ревность — нормальна для брата. Однако я зачастую слишком опекал ее, она бесилась и весь свой арсенал направляла на меня. Мне не с чем было сравнивать, но в глубине души я понимал, что происходящее ненормально.
