Иногда Теон провоцировал его сам. Временами Роббу казалось, что Теону любопытно, как далеко Робб зайдет, если дать ему зеленый свет. Он и сам не знал. У него не было ровно никакого опыта в этом вопросе. В свои восемнадцать лет он мог похвастаться тремя сорванными поцелуями девушек, не вызвавшими в нем ничего, кроме смущения и чувства неправильности происходящего. Что же касается Теона… Однажды он поцеловал его сам — жарко, неумело, глупо и зло. Теон не отшатнулся, в чем-то даже направил, но сам себе позже Робб твердо пообещал больше такого не допускать.

Взять под контроль и не выпускать. Нельзя дать слабину, раз уж он такой дефектный волк. Оступившись умрешь. Оступившись погубишь стаю. Подавить и контролировать.

Это должно было стать решением.

Только после раз за разом начали случаться какие-то непонятные Роббу до конца вещи. Стоило ему начать вести себя как нормальный парень, немедленно следовала жесточайшая провокация Теона. Однажды Старк проснулся под утро, хныча от предвкушения оргазма, и обнаружил помимо экстаза руку Теона на своем члене. Лукавый засранец удалился так же незаметно, как и пришел, воспользовавшись его постыдной беспомощностью, а на Робба свалилось чувство стыда. Коллекция же эротических видений пополнилась тем воспоминанием.

Это было не самым страшным.

Теон был прав. По какой-то причине ему перепало что-то вроде эмпатии к Роббу с тех пор, как он сознался. А может, это было и раньше? Теперь уже сложно было сказать. Кракен сросся с ним, обвив щупальцами. Где остался я, а где уже подконтрольное ему нечто — бессильное, безвольное, оставившее попытки сопротивляться?

Ему действительно начал сниться иной человек, выбрасывая из фантазий кракена. И это было страшно. С Теоном у него был хоть призрачный, ублюдочно-урезанный шанс.

========== 6.7. Зря / Арья ==========

Где мы жили, как мы жили,

Улыбаясь и печалясь?

Мы сегодня позабыли,

Потому что повстречались.

Навсегда, навсегда,

Навсегда…

Мы не знаем кто откуда,

И забыли кто мы сами.

Только знаем, это чудо,

И случилось это с нами.

Навсегда, навсегда,

Навсегда…

Ночь подходит к середине,

И поет на счастье птица.

Только знаем нам отныне

Невозможно разлучиться.

Никогда, никогда,

Никогда, никогда…

И так радостно, и грустно,

Нам поет лесная птица.

От того, что невозможно,

Нам с тобою разлучиться.

Никогда, Никогда

Никогда, Никогда…

Она проворочалась без сна три четверти ночи и забылась лишь под утро. Ей не хватало то воздуха, то тепла. Бросало в жар, и она открывала окна. Потом в холод, и девушка закрывала окна, подлезая к теплому боку Нимерии. Сука скулила и даже пару раз дала ей по плечу лапой, чтоб угомонилась. Для Нимерии Арья была сродни одному из беспокойных щенков. Много ты понимаешь, охотница, вздыхала девушка.

Джендри ее поцеловал. Она думала эту мысль, и раз за разом хотелось, зажав кулачки до боли, лететь спиной на кровать, зажмурившись. Визжа. Крича. Молча. Ей хотелось обнять весь мир, а потом спрятаться в коконе пледа. И снова обнять, и снова спрятаться. Более всего хотелось рассказать Бри. Добить подругу, только что расставшуюся с этим… Нет, он не достоин того, чтобы омрачать ее мечты упоминанием о себе.

То ли дело Джед. Дже-эд.

***

Слова Бриенны о Серсее и Ланселе еще звучали в ушах Арьи, когда она закончила фразу:

— …, а мы просто…

Пауза повисла в воздухе, которого неожиданно перестало хватать. Джендри смотрел на нее сверху, глядя в глаза. Он мучительно что-то решал, а потом его руки на талии девушки дрогнули. Арья испугалась, что он вот-вот отпустит ее. Отчаянно хотелось обвить его шею руками, но ладони стали словно чужими, налились свинцовой тяжестью.

Вот еще, я Арья Старк, что я, свой организм не контролирую, возмутилась она. И тут же с ужасом констатировала: не контролирую. Вообще. Организм тянулся к Джендри и не мог сдвинуться ни на миллиметр, хотя ей казалось, что она тянется к нему каждой клеточкой, что ее уже выгибает в дугу от притяжения сильного магнита. Но все, что она смогла сделать, это бессильно накрыть своими ладонями бока. Ее руки сползли по рукам Джендри, дрожа.

И он склонился к ней, приближая лицо. Его синие глаза медленно вплыли в поле ее зрения, становясь все больше. Я же хочу поцеловать его, хочу, почему я не двигаюсь? Как последний тушканчик… А лицо Джеда, медленно наклоняясь, плыло к ней, закрывая мир как набегающая планета, с характерным наклоном оси вправо, как рисуют Землю во всех учебниках. Какое-то было модное слово для этого наклона. А потом его губы вдруг соприкоснулись с ее.

Ощущение было странным. По меньшей мере. Мы что, оба целоваться не умеем?! — возопила девушка мысленно, но потом вдруг по всему телу побежали мурашки. От неожиданности Арья качнулась в сторону парня, и руки ее снова ожили. Это колыхание вдруг покончило с параличом тела. И тут Джендри, стремясь удержать от падения, плотнее прижал девушку к себе.

Ее губы чуть дрогнули, прижатые к его, словно желая сделать вдох, и она с ужасом почувствовала холодный воздух. Он отстраняется! Тогда Арья быстро впечатала свои губы обратно, попав нижней в просвет его рта. Мурашки снова захватили кожу, ноги стали ватными. А потом Джендри сжал ее нижнюю губу своими, и она почти сразу же повторила его движение, сильнее, совсем не нежно. А дальше…

Прошла прорва времени, когда она сама (кто бы мог подумать!) оторвалась от губ парня и хватанула воздух, словно выброшенная на берег рыба. Все время этого бесконечного поцелуя она внимательно смотрела на Джендри, тонула в его глазах, боясь сделать что-то не так или, скорее, не сделать что-то. Лишь теперь, уже оторвавшись, она вдруг испугалась, что только что поцеловала его почти сама, а ведь он по большому счету просто парень. Один из многих. И вообще, друг моих братьев. Черт. Если он расскажет об этом им? Пекло! В голове пронеслись видения. Джон с офигевшим лицом и бровями где-то под челкой, произносящий: «Что-что Арья сделала? Да, ладно!». Что скажет Теон, она даже представить боялась, но скорее всего уточнит какую-нибудь техническую информацию, да так, что она потом будет убивать его медленно, долго и тщательно. А Робб… Он же просто… Просто. Блин, после его лекции она наверняка, стопудово, будет краснеть даже при виде фотографии Джендри…

Весь этот кошмар она живо представила, пока приходила в себя. Разорвав контакт, она опустила голову, почти прижавшись лбом к груди Джеда, и стояла так, прожигая суженными глазами его футболку. Он пах так правильно! Черт, он всегда пах так правильно, и ей всегда хотелось это сделать. Впрочем, ей всегда хотелось вылить пару Сансиных лаков ей в сумку или написать во всех тетрадях Теона «я самовлюбленный засранец»… И много других прекрасных идей, за большинство из которых она жестоко поплатилась, но оно того стоило… Что ж. Арья подняла голову на Джендри.

— Предупреждаю, — начала она, поднимая взгляд с вызовом, — если ты…

— Арья, — остановил он, прижимая указательный палец к своему рту. — Молчи, пожалуйста.

— Что?

Девушка опешила.

— Можно, я скажу?

В его взгляде просьба. Он не смеется над ней? Он не будет нападать? М?

— Ну!

— Можно, я тебе кое о чем спрошу?

Блин! О чем? О чем тут можно спросить. Рррр. Смотрит странно. Не видела у него раньше такого взгляда. Какой-то он… Не понимаю.

— О чем?

— Ты сказала «а мы просто». Закончи, пожалуйста, фразу.

— Я хотела сказать, что мы просто… просто… — слова застряли в горле. Он хочет от нее признания, что ли? Он не охренел?

Джендри перехватил ее руку прежде, чем она успела его ударить.

— Я вижу, что ты злишься, — констатировал он факт, блокируя ее удар коленом, а потом вдруг крутанул ее вокруг оси, видимо, задолбавшись перехватывать все ее конечности по очереди, и прижал в своему животу спиной, продолжая фиксировать руки. Теперь она могла, извернувшись, пнуть его ногой, но по существу бой был уже проигран. — Но не понимаю, почему. Я правда хочу понять, что «мы просто»…