Девушка вновь открыла глаза, когда он на секунду отстранился. У нее красивое лицо, и эти карие глаза цвета крепкого чая. Ему нравилось, как она на него смотрит. Его маленькая насмешница, щебечущая обо всем с подружками непоседа. И надоеда в конечном итоге. Когда она обернулась через плечо, чтобы посмотреть на время, он подавил зевок. С некоторых пор он начал мечтать о том, чтобы выспаться. А еще страшно скучал по своей кровати. В первую очередь потому, что она была только его. Кодекс Старков не позволял никаких вольностей для его детей, но давал ряд послаблений, пусть и незначительных, его воспитаннику. Однако в вопросах сна Эддард Старк был непреклонен. Спать каждый должен был в своей комнате, после одиннадцати никаких брожений, и именно поэтому каждый шаг в ночи отдавался гулким эхом по коридорам, а наутро незадачливого ночного путешественника ждал разбор полетов за завтраком. Лучший способ проснуться и одновременно почувствовать себя никчемным. Никем.
Он должен подчиняться. Должен, должен, должен! А-а-а! Джейни лукаво усмехнулась, оборачиваясь к нему.
— У тебя мало времени, — шепнула она, обнимая его за пояс. Руки ее скользнули еще ниже.
Джейни умела найти к нему подход. Наверное, именно поэтому они встречались уже полгода. Немыслимо долго для него. А может быть, потому, что только ее руки заставляли его начинать утро таким приятным способом. Джейни смотрела на него, прикусывая кожу на животе, рука чуть ниже все быстрее и быстрее методично двигалась по его телу. Он облизнул губы, показывая взглядом в сторону ее работающей руки. Джейни отрицательно качнула головой. Жаль, подумал он, проваливаясь в блаженное забытье. Однажды ты это сделаешь, уверен, но всему свое время. Сейчас может быть всего лишь ее губы вокруг его плоти убедили бы парня в том, что у их пары есть будущее. А спустя какое-то время этого будет недостаточно. А на большее она не отважится. Джейни храбрая девочка, но у Теона уж очень богатая фантазия.
Он закусил нижнюю губу, чтобы сдержать крик. Джейни была мастером или ему нравилась ее забота — не имело значения. Было хорошо.
— Жаль, что ты не можешь остаться, — зашептала горячо девушка, прижимаясь к его боку. Покорная, довольная. Она думает, что владеет его мыслями, телом. Что у нее есть власть. До чего самоуверенна. Он всего лишь кончил от прикосновения ее нежного кулачка. И все. Если она думает, что это что-то большее, ему искренне жаль милашку, но увы. Каждый должен отвечать сам за свои заблуждения.
— Ты же знаешь, что если бы мог… — он оставил паузу для плотоядной усмешки в ее сторону. Девушка ответила счастливой улыбкой.
— Конечно, знаю, милый. Но… — Джейни задумчиво накрутила локон на палец, — я могла бы тоже играть в эту игру. Как насчет того, чтобы в следующий раз мы сделали это в твоей комнате?
Нет и еще раз нет. Это ЕГО комната. И ничья больше. Была и вторая причина, которую не следовало озвучивать никому и никогда.
— Это опасно, детка, я буду совершенно раздавлен, если тебя поймают ночью гуляющей по коридорам. И думаю, твой отец устроит тебе отдельный разнос сразу после того, что устроит чета Старков. Разве я могу допустить, чтобы такое произошло с моей девушкой?
Самодовольство до самых бровей затопило глаза Джейни. Так гордишься этим статусом. Дурочка, ей богу. Каждая последующая хочет меня удержать дольше чем предыдущая. Как будто я долбанный уровень в компьютерной игре, и в конце ждет приз. Иногда я поддаюсь всего лишь затем, чтобы внести элемент неожиданности в эти девичьи многоходовки.
— Ты такой милый, Теон, — улыбается она, пока парень встает с кровати и начинает одеваться. Джейни следит за ним взглядом, и он об этом знает. Все они так делают. Любят глазами. Все потому, что нет мозга… Ох, все только поэтому. Боги, как скучно.
И он одевается медленно, плавно, натягивая штаны якобы небрежно, только каждое его движение выверено и слажено с остальными. Он слушает вздохи девушки и не глядя отслеживает, что ему делать. И это тоже скучно.
— У тебя потрясающее тело, — завороженно выдыхает Джейни.
Он улыбается ей через плечо. Если бы мне давали доллар за каждую констатацию этого факта…
— Ты прелесть, Джейни, — говорит он, прикидывая сколько раз она уже это слышит, и не начинает ли он повторяться, — особенно когда подглядываешь.
— Я знаю, — улыбается девушка, переворачиваясь на живот. Ее голые голени качаются над ягодицами как стрелки часов. Тик-так-тик-так. Было бы интересно узнать ее мнение, если бы он сейчас прижал ее к матрасу и взял сзади. Грубо, без подготовки. Чтобы она сказала? Сопротивлялась бы? Или просила еще? Нет, только не Джейни. Она играет в обольстительницу, но дрожит при одной мысли о минете. До мысли о том, что секс может быть не нежным и слюнявым, ей придется расти с кем-то другим. И это будет уже не его дело. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.
Я бы понял, если бы у меня были связи, думал он. Деньги, на худой конец. Хоть какое-то подобие власти… Но вестись всего лишь на тело, голос и самое банальное примитивное обольщение. Боги, как это скучно. Девочки, все в вашей голове. Все ваши глупые маленькие мечты. Нет никакого волшебства, нет никакой магии. Есть миллион фантазий и ноль возможности их реализации. Остается только уметь вас читать.
Он выскользнул в коридор и пошел в обход. Прямой дорогой из комнаты Джейни в свою он не ходил никогда. У него были свои резоны не быть застуканным под утро в любой части замка, но он знал пару способов избежать допроса с пристрастием и общественного порицания за завтраком. И одним из них был поход в библиотеку. Был еще вариант с тренировочным залом, но в одиночку он бы перебудил там всех.
Теон тихо притворил за собой дверь. Ряды стеллажей уходили во мрак, теряясь где-то у наружной стены. Он постоял немного, давая глазам привыкнуть к тьме и пошел в сторону первого оконного проема, едва распознав за плотными шторами легкие отсветы солнца по краям. Дойдя до окна, он почувствовал бедром легкий холодок сквозняка. Теперь следовало раздвинуть шторы или пройти к дивану в глубине слева. На секунду парень задумался, наблюдая в щелку меж окном и черной тканью рождение нового дня. Лучи солнца стали уже золотыми. Черное с золотым, как на гербе его рода. Он нащупал рукой вышитого золотой нитью кракена на воротнике его рубашки-поло. Я никогда не забуду, что я Грейджой. А если и забуду, мне постоянно напоминают. Он сморгнул, гоня видения из прошлого, и прошел к дивану. Глаза его почти привыкли к свету, но когда он садился, кто-то рядом тихо кашлянул.
— Ты мог бы не пугать меня, — сурово произнес Грейджой во тьму.
— Ты мог напугаться, если бы почувствовал присутствие человека рядом, — парировал голос из темноты, — а так я себя обнаружил, и ты испугался меньше.
— Откуда ты всегда знаешь, как лучше? — раздраженно произнес Теон. — Всегда и за всех, а?
— Ты знаешь, почему, — устало произнесли из темноты.
— И ты планируешь так провести всю свою чертову жизнь?
— У меня нет выбора, и ты прекрасно это знаешь
Теон протянул руку в сторону источника звука, но справа от него на диване никого не было. Он сидел на подлокотнике, понял парень и дернул рукой выше, наткнувшись на колено. Из темноты вздохнули.
— Убери руку, — пробормотал голос.
— Твоим голосом, Робб, только привидения озвучивать, — ухмыльнулся Теон, и не подумав убрать ладонь с его колена. Он смодулировал более низкий голос и прохрипел патетически: — Уходи, смертный, из моих мрачных коридоров и не тревожь мой покой.
— А ты всегда шутишь, — произнес Робб, сбрасывая руку Теона и усаживаясь рядом.
— А ты всегда бесишься, — ответил Теон. — Если в этом мире и есть что-то действительно постоянное, так это наша… ммм… дружба?
Робб прошипел сквозь зубы:
— И что ты имеешь ввиду под этим вот «ммм»?
— Не обижайся, но как-то это должно называться? — ехидство в его голосе зашкаливало. Утро было прекрасным в целом, но лишь до той поры, пока он не встретил на этом диване, и без того узком, старшего Старка. — На кой-черт ты здесь сегодня, можешь мне объяснить?
