— А еще ты меня терпишь, ценишь и… — он вдруг запнулся, но после паузы продолжил: — Позволяешь мне бесконечно пользоваться твоим гостеприимством. Разве это не чудо?

Любишь, он хотел сказать любишь. Что ж, тут и она бы запнулась.

— Ну, не бесконечно, а пока отец на работе. Кстати, он вернется около полудня, так что…

— Понял, о фея домашнего очага и прилегающих комнат. Ай! — вскрикнул притворно Джейме, получив полотенцем по рукам. — Чем тебя не устроили мои комплименты, женщина? Уж не хочешь ли ты сказать, что ты не фея или что к кухне никакие комнаты не прилегают?

— Ох, и доболтаешься же ты, — вздохнула Бриенна, оборачиваясь к нему с туркой в руках, чтобы разлить кофе. — Фея прилегающих комнат звучит как-то подозрительно, что это ты имел в виду?

Парень воздел руки к небу в наигранном ужасе и немедленно принялся лопотать с удвоенной энергией:

— О нет, только не ожоги второй степени! Бри, смилуйся! Я буду себя хорошо вести, слушаться тебя и не буду хватать ни за какие места…

— Не помню, чтобы я была против последнего пункта, — тихо сказала Бри, ставя пустую турку рядом с наполненными чашками.

— Сама напросилась, — рыкнул Джейме, роняя ее к себе на колени.

Между беспощадными поцелуями он продолжал говорить ей, выдыхая партиями фразы:

— Совершенно неизвестно, когда я в следующий раз смогу не выпускать тебя из своих рук всю ночь. Сказка моя, почему ты вечно куда-то ускользаешь? Я хотел бы просыпаться с тобой рядом каждое утро.

— Джейме, ты псих, — заливалась краской Бри, уже не пытаясь остановить своего парня, ловя каждое его сумасшедшее откровение и даже иногда почти в них веря. — Какое каждое утро? Кофе остынет!

***

— Обычное каждое утро, — ответил он спустя какое-то время, когда Бри все-таки удалось уломать его выпить кофе до его полного остывания и подняться с его колен. — Ты мне не веришь?

— Я предпочитаю просто жить, — проговорила Бри, думая совсем иное. Предпочитаю не раскатывать губу. От каждого твоего предложения меня окатывает волной жара. И если я поверю полностью — я пропала, — а не фантазировать о жизни.

— А я люблю воображать будущее. Ты только представь, — он уставился в окно и начал плести очередное словесное кружево, в котором ей суждено было погибнуть. — Мы просыпаемся с первыми лучами солнца, идем вместе в душ, а потом…

— Отключают горячую воду…

— Нет, ну не порти мечту! Я ж тебе не мешаю, вот и ты…

— Молчу, молчу…

— …и ты варишь нам кофе и делаешь бутерброды…

— Может, кашу или яичницу?

— А, да, кашу! Овсяную! Ты ее варишь нашим детям.

— Боги, еще и дети?

— Ну да, Бри, дети бывают у всех… Я же не говорю прямо сейчас, но чисто гипотетически…

— Джейме, мне шестнадцать лет, ты знаешь статистику смертности среди…

— Тебе не будет шестнадцать, пусть восемнадцать…

— Восемнадцать?!

— Ок, двадцать, хоть тридцать… Да? А детей будет непременно четверо, и близнецы…

— Многодетная мать, значит? Такая располневшая от родов, в бигудях…

— Прекрати вторгаться в мою фантазию, женщина!

— Что? Да ты представить не можешь, как меняют женщину четверо родов!

Она лихо замахнулась на него половником, который призывно торчал из недомытой посуды. Джейме увернулся и ехидно произнес:

— А ты входишь в образ…

***

— Джейме?

— Ммм?

Они лежали тесно прижавшись друг к другу на узком диване в зале. Над ними гулко тикали часы, тишина между их ударами смыкалась как пуховое облако над ними. До прихода отца оставался час.

— Ты вправду представляешь себе все это?

— Ты про детей и кашу? — он прижал губы к ее виску и выдохнул в него, почти не разжимая губ: — Ага.

— Серьезно?

— Вполне. Ты была бы хорошей матерью. И женой.

— Считать это предложением руки и сердца?

— Кто-то буквально полчаса назад кричал на всю кухню, что не готов в шестнадцать лет стать многодетной матерью. Ох уж эти женщины… — он поцеловал ее, а потом провел по спине ладонью. — Расслабься Бри, пока я не стою на одном колене перед тобой и в моих руках нет коробки с кольцом — все это не считается.

— Да? Ну, спасибо, что сказал, — Бри уткнулась ему носом в ключицу и, прикрыв глаза, созналась: — А то я почти согласилась.

— М?

— Угу.

— Бри… — он оторвал ее лицо от своей груди и долго пристально смотрел ей в глаза, а потом произнес: — Однажды.

Она ничего не ответила, лишь молча глядела на него, стараясь запомнить это ощущение. Наверное, это было счастье.

***

— Я правда был уверен, что этот сеанс начинается раньше.

— Да я поняла уже, поняла, — устало выдохнула Бриенна.

Они так торопились в кино, а оказались в кинотеатре лишь к середине сеанса. Теперь они сидели бок-о-бок на длинном красном диванчике причудливой формы, отгораживающем их высокой спинкой от остального зала, больше похожего в этот ранний субботний час на зал ожидания приморского вокзала вне курортного сезона. Было пусто и странно.

— С другой стороны, сплошные плюсы, — он махнул в воздухе рукой с зажатым мобильником, — через полчаса здесь будут Ланс и Тирион, и мы спокойно уедем ко мне сегодня с ними…

— И Арья, — ответила Бри, — по этим Икс-мэнами все дружно сошли с ума…

— Так больше нечего же смотреть, словно бы и не первый уик-энд года, — возмущенно ответил Джейме. Его телефон очередной раз пиликнул. Бри нервно дернулась. Она лежала головой на сгибе локтя как раз той руки парня, где был зажат телефон.

— Что за трели все время? — фыркнула она недовольно.

— Прости, сейчас, — ответил он, перекладывая телефон из руки в руку. — Ну, так и есть, Серсея. Что за мода у девушек каждую строчку отправлять отдельно? Опять все сеансы перепутала, непонятно, когда будет. Кстати, мы торчим здесь из-за нее, ведь это она прожужжала все уши, а время перепутала…

***

Бриенна возвращалась из уборной, бодро сокращая расстояние уверенными шагами, когда увидела рядом с Джейме его сестру. Отошла, называется, на минутку. Спинка дивана полностью скрывала ее парня, а от Серсеи с его бока виднелся только кончик высоко забранного золотого хвоста да брошенная за плечо сумочка. Бри поначалу решила быстро подойти, но ширина дивана не позволяла бы ей сесть третьей. В раздумье она замедлила свой шаг, подходя со стороны спинки, а потом и вовсе остановилась в паре метров, услышав обрывок разговора.

— Она замечательный человек, и ты могла бы уже выучить, что мою девушку зовут Бриенна. И перестать ревновать. Тебе не идет, ей-богу.

Бри замерла, понимая, как будет неловко вдруг показаться из-за дивана в этот момент. Серсея ее просто сожрет. Не могла же она попросить Джейме пересесть или бросить сестру здесь одну. Что делать, она не могла представить. А разговор меж тем продолжился репликой Серсеи.

— Разумеется, Бриенна. Как я могла забыть. Это же так важно.

— И зачем тебе ее обсуждать сейчас?

— Джейме, ты… Ох, я так скучаю по тебе…

— Серсея, что за ерунда, мы живем в одном доме! Ты видишь меня каждый день за завтраком и ужином как минимум.

— Джейме, какой же ты правильный, честный человек.

Бриенна застыла так, что, кажется, даже кровь перестала течь. Не хочет же она сказать, эта золотоволосая стерва, что скучает по его… их… Черт! Пока ее мозг пытался переварить эту информацию, сестра ее парня продолжала говорить, и каждое ее слово было словно новый гвоздь в крышку бриенниного гроба.

— Ох, как ты верен своей семье. Я понимаю, как это важно для тебя, для отца, но я устала быть женой разведчика и ждать тебя ночами, вспоминая все те наши прошлые ночи, начиная с первой, когда ты был со мной… во мне, — донесся глубокий вздох. — Этот ваш с отцом план только укрепляет нашу любовь, но мне так тяжело…

Словно лезвие гильотины с шумом пронеслось перед глазами Бриенны… Она прошла, не дыша, пять шагов назад, развернулась и побежала, так и не узнав, что ответил Джейме. Не желая слышать никаких его слов. Девушка мчалась не разбирая дороги, бежала, бежала. В голове ее крутились осколки объяснений Джейме, его глаза, танцующие брат с сестрой — такие похожие… Потом Бри не могла вспомнить ни как очутилась у главного входа, ни когда ее остановила Арья, ни с какого раза все-таки услышала громкий пронзительный крик подруги: