— Я ведь уже сказал, что ты много не понимаешь. Нет ничего сложного в том, чтобы найти отсюда выход.

— Да ладно? И в какой он стороне?

Неа обратил внимание на то, что снова не помнит, в какую сторону ушёл в прошлый раз в поисках выхода. У него несколько раз возникала мысль, что надо было оставлять метки, но было просто нечем. Потому Неа продолжал свой путь, просто надеясь выйти наконец-то из этого лабиринта.

Его надежда не оправдалась.

— Так в какой стороне выход? — понимая, что его игнорируют, повторил вопрос Неа, которому это было практически жизненно необходимо. Мало ли, может быть, Граф действительно так часто тут бывал, что запомнил все коммуникации. Или у него есть где-нибудь карта?

— Вон там.

Тысячелетний Граф гордо взмахнул рукой в сторону тут же открывшихся врат.

Неа впечатлён не был.

— То есть вы не знаете?

— Не вижу причин, по которым я должен отвлекаться и уделять тебе столько времени, чтобы поэтапно объяснить, как отсюда выйти. Ты что, забыл, как сюда пришёл?

— А такое возможно запомнить?

— Книжники ведь запоминают, — пожал плечами Граф. — Помолчи, я, кажется, вот-вот пойму что-то очень важное.

Неа, вздохнув, откинулся на спинку дивана. Чтобы он ещё хоть раз вошёл в это треклятое место! Что бы там не говорил Граф, но ориентироваться здесь без какой-нибудь очень длинной нити, или лучше каната, или вообще банки с краской было просто не реально.

В таком гармоничном молчании они провели почти час, Граф был сильно напряжён, словно обдумывая что-то важное, и Неа не решался ему мешать. Смотреть на все эти порой жутковатые или откровенно дурацкие картины ему быстро надоело, и он, прикрыв глаза, откинул голову и стал наслаждаться покоем.

А тело требовало действий, адреналина, задач для мозга хотя бы! И побольше! И посложнее! А чем более незаконными они будут, тем вообще прекрасней!

Но реальность не давала ни единого шанса для подобного времяпровождения. Хорошо хоть у него есть собственное тело, которое ни у кого не надо отсуживать и на которое больше никто не позарится. Хотя можно, конечно, чтобы и позарились. В период цветения и весны в Ковчеге Ноев, Неа Уолкер внезапно понял, что тоже не прочь побыть любимым. Совсем не прочь. Вот только с этим «тюремным» режимом ему вряд ли хотя бы бордель в этой жизни светит!

Жизнь несправедлива…

— А что ты здесь делаешь?

Неа недоуменно заморгал, поворачиваясь к Графу. Тот выглядел, будто только что открыл седьмой континент, к открытию которого готовился и стремился все тысячелетия своей жизни.

— В смысле? — Неа был слишком сонным и расслабленным, чтобы просто так понять о чём идёт речь.

— Что ты здесь делаешь?

Видимо, Неа не понял вопроса Графа. Или посчитал, что отвечать вопросом на вопрос не вежливо и проигнорировал, ведь его теперь воспитывают.

Неа попытался понять, что звучит правдоподобнее. Может быть, Граф его просто не услышал? Как ему объяснить, что Неа не понял, о чём его спросили.

— Я не понял вопроса.

— Я начинаю беспокоиться по поводу твоего состояния. Что ты здесь делаешь? — снова повторил Граф.

Неа решил пойти по пути наименьшего сопротивления:

— Сижу. Пытаюсь ответить на ваш непонятный вопрос.

— Что тут непонятного?

— Вопрос!

Это уже было не смешно, но Четырнадцатый с трудом сдерживал смех. Потому что он наконец-то вспомнил, почему Граф может задавать ему такой странный вопрос, и что его удивляет. Он же ожидал хоть какой-то реакции на сам факт своего присутствия здесь с самого начала, а теперь так замотался, что забыл.

— Откуда ты здесь взялся?

— Я этого не помню, я же сказал, что заблудился в этих залах! Я не знаю, откуда я пришёл! — Неа решил, что неплохо было бы продолжить эту игру. Хотя оба уже наверняка всё поняли.

— Хорошо, — Граф терпеливо кивнул самому себе и Неа. — Допустим, всё именно так. Правильно? Давай вернёмся во времени назад.

— До этого мы с вами сидели и молчали, перед этим я пришёл сюда, поговорил с вами о том, что не понимаю как отсюда выйти, а вы сказали, что у вас нет на меня времени. До этого я бродил по этим галереям три часа, кажется, а до…

— Стоп. Давай вернёмся к более ранним событиям. Ты оглушил Тикки…

— Это слишком ранние события, перенос на такие дальнее расстояния это сложно, — влез Неа, довольно усмехаясь.

Граф смерил его оценивающим взглядом.

— В таком случае тебе и правда надо проверить голову. Сутки неполные минули, а он уже не помнит! Я запер тебя вместе с Тикки!

Похоже, Граф всё-таки сорвался. Неа не очень любил такие моменты, потому что предсказать, что именно он теперь будет делать, было просто нереально. Может, успокоится, может, разорётся, может, просто выставит вон или снова посадит под арест, а может продолжит спор с новым азартом.

— Я помню.

— Я запер вас двоих. И что теперь?

— Теперь с нами двоими?

— Да, Неа! С вами обоими!

Неа задумчиво поднял взгляд на потолок, прямо к широким огромным окнам, или это всё-таки были не окна, а просто местами стеклянная крыша? Интересно было бы услышать правильное определение.

— Ну, я сейчас здесь.

— И как ты выбрался оттуда?

— Граф, ну имей совесть, ну что за детские вопросы, ну честное слово! — тут же не выдержав хлопнул в ладоши Неа и вскочил на ноги, — я что, первый год вас знаю? Да любые ваши замки и заклинания для меня обойти ничего не стоит! Я же буквально рос в вашем рабочем кабинете! Ну, Граф.. ну не строй такую грустную физиономию. Ты что, действительно забыл?

— Забыл, — кивнул Тысячелетний, вздыхая, — а с Тикки тогда что? Уже на полпути в Орден?

— Нет, но он очень просил, — отозвался Неа. — Но я решил, что моя порядочность важнее всякого мошенничества.

— В кои-то веки ты решил показаться честным, так? И что ты за это хочешь?

— Я ещё не придумал, — облизнувшись, словно довольный обожравшийся кот, отозвался Неа. — Я пришёл узнать, что вы там решили с Алленом? Будете что-нибудь делать?

— А зачем? Его уже сегодня поздно вечером к нам отпустят. На него ещё одно покушение было, вот и решили, что задерживать его не слишком безопасно.

— А они не думают, что как только Аллен удалится, шансы поймать злоумышленника станут равны практически нулю? Тут если ловить, то только на живца.

— Ну, может им выгоднее, чтобы личность преступника осталось тайной.

— Действительно. — Неа подумал, что следует обязательно вернуться к Тикки и обсудить с ним всё это. Что-то нашёптывало ему на ухо, что сейчас несостоявшийся убийца, узнав, что времени у него не осталось, может бросить всё и напасть уже более явно и решительно. А тогда Аллен может сильно пострадать. Или вообще умереть.

— Граф, слушай, а ты помнишь такого экзорциста, Кевина?

— Новичок что ли? — небрежно уточнил Граф

— Не помнишь? — в голову Неа начали закрадываться сомнения.

— Я знаю всех экзорцистов, которые сейчас работают в Ордене, даже парочку на специальном пайке, которые работают непосредственно в Ватикане. И нет там никаких Кевинов.

Нет, необходимо было действительно отправится к Тикки.. А может быть, не только к нему.

Неа был не таким уж глупым Ноем, а уж по части придумывания различных планов и авантюр ему почти не было равных. И он уже даже знал, как поступит.

Аллен в это время пытался позавтракать. Пытался и не мог. Сегодня вечером он должен был подписать некоторые бумаги и окончательно согласится с тем, что с двадцать пятого декабря этого года будет считаться чёрт знает кем, находящимся на стороне врага и тщательно наблюдающим за соблюдением договора именно со стороны Ноев.

Официально было даже не к чему придраться. Всё цивильно, правильно и красиво.

Вот только было парочка «но». И одно из этих «но» сейчас сидел за соседним столом и изредка кидал на Аллена странные взгляды и печальные улыбки. А у Аллена сердце кровью обливалось, как только он начинал думать о том, что будет вынужден оставить его здесь одного, такого родного и настоящего.