Жадность одних порождает голод других. И трудно точно определить, что же всё-таки в данном случае страшнее.

Роад осторожно выглянула из-за повозки, но экзорцист с кем-то разговаривал, возможно, спрашивал не видел ли её тут хоть кто-то. А Мечта уже понадеялась, что он её обнаружит. Она негромко фыркнула и, отвернувшись, встретилась взглядом со странным старичком, который подмигнул ей.

— В прятки играешь, да?

Роад активно закивала, потому что именно этим она сейчас и занималась. Самому сообразительному должен был достаться персональный приз — бесплатная путёвка в её мир без права выхода оттуда.

Старик понимающе усмехнулся и пошаркал дальше. Роад снова улыбнулась, покачала головой и, осторожно вытянувшись, прикинула на несколько мгновений, не выбрать ли поиграть этого старика. Однако на улице появилась фигура ещё одного экзорциста, на этот раз — женщины, причём очень знакомой и Роад решила продолжить прятки. Кто-нибудь обязательно её найдёт, иначе она окончательно разочаруется в экзорцистах. Главное, чтобы они не подумали, что она уже сбежала. Но разве в таком случае девочка предлагала бы им поиграть? Она всех обо всём предупредила. Пусть ищут и находят.

Экзорцисты. Совсем недавно она с остальными членами Семьи всё-таки добилась ответа на вопрос о том, что такое Сердце и в чём суть его существования у Тысячелетнего Графа.

Оказалось, что Сердце было центральной частью Чистой Силы, благодаря которой были созданы остальные сто восемь. Поэтому при уничтожении Сердца должны были быть уничтожены и остальные. Когда-то давно Сердце было единственным кристаллом, вокруг которого, постепенно наращиваясь, возникали другие.

Как оказалось, в эти сто девять не входили особые кристаллы Чистой Силы, например тот кристалл, с которым синхронизировалась Хевласка, он был создан как отдельное хранилище для полной активации всех частей сразу. Так же Апокриф тоже не входил в это число, он был чем-то вроде ключа, и благодаря нему и некой жертве, была возможность в единое мгновение восстановить всю Чистую Силу, хранящуюся у Хевласки. Всего-то нужна была сама Хевласка, Сердце в своём носителе и Апокриф. Вот только Сердце должно было иметь достаточную степень синхронизации с носителем. В таком случае они могли любого принести в жертву всех текущих носителей Чистой Силы во главе с носителем Сердца, либо принести в жертву лишь носителя Сердца, для моментально восстановления всего куба.

Именно поэтому Апокрифа и называли ключом. Раз — и вся Чистая Сила не только найдена, но и восстановлена та, которая считалась утерянной и уничтоженной.

Если сведения Графа были правильными, то именно все экзорцисты, а не только носитель Сердца, должны были погибнуть после проведения подобной процедуры. Зато полный куб был просто ужасающей силой, способной также на много, вплоть да всеобщего уничтожения.

Сердце тоже должно было остаться в виде отдельного живого организма, скорее всего, использующего тело своего бывшего носителя, душу и личность которого должны были принести в жертву.

Вот такими нехитрыми манипуляциями Сердце и Апокриф, оказывается, тоже стремились к своим таинственным целям по очередному полному преобразованию этого мира. Какие-либо жертвы их тоже не страшили. Победа была намного важнее.

Больше всего Роад напрягал тот факт, что, наверняка, если бы эти фанатики в Управлении и не только узнали обо всём этом, никто бы не остановился и не задумался. Так смешно. И Граф, и Сердце пытаются достичь похожих, и в то же время диаметрально противоположных целей. Но схожесть их планов никто не видит, потому что Сердце, видите ли, провозглашено вместе с Чистой Силой особой святой силой, а Нои — злом.

Людьми, оказывается, так легко манипулировать. Ведь Граф, если бы захотел, тоже мог бы назвать себя таким добрым и правильным, скрывая всё худшее о себе.

Роад снова тяжело вздохнула и, уже не скрываясь, выглянула из-за повозки. Проходящие мимо люди, ожидающие чего-то люди, негромко и громко общающиеся люди. Слишком много, и как минимум половина из них бесполезны, а треть приносит вред… Если, конечно, Роад правильно запомнила значение цифр и частей… Всё-таки Граф иногда бывал очень назойливым и хотел, чтобы Мечта получила хоть какое-то образование: мнение самой Мечты при этом совершенно не учитывалось.

Впрочем, скоро её обучение в любом случае закончится. К тому же есть навалом неплохих людей, у которых нет никакого образования. Тикки, Мудрость (в это поверить особенно сложно) близнецы Узы, и Аллен, конечно. И если уж она вспомнила об Аллене, то придётся отправиться к Тикки, а потом всё-таки вычислить себе хотя бы пару игрушек на этот вечер. Вон та миловидная улыбающаяся девица с маленьким ребёнком и обручальным кольцом на пальце вполне подойдёт. Она так счастлива, красива и добра, что так и хочется посмотреть на изнанку всего этого великолепия, от которого против воли начинаешь скрипеть зубами.

Хорошо было бы вернуться в Ковчег и набросится на Графа с расспросами о том, где же конфеты, которые Граф обещал Роад ещё неделю назад, когда они нападали на Апокрифа.

Мечта уверенным шагом направилась в конец улицы, благо ориентироваться в городах ей всегда удавалось так просто, словно она прожила в них всю жизнь. У себя в голове она порой строила такие лабиринты, по сравнению с которыми все эти переплетения улиц были прямой дорогой, у которой даже не существовало обочины. Кстати, её так же умилял тот факт, что многие члены Семьи умудрялись заблудиться в Ковчеге. Его строение она тоже считала элементарным. Узы утверждали, что она ориентируется в пространстве не то по запаху, не то каким-то ещё очень странным образом.

Роад, конечно же, не воспринимала их слова всерьёз, а лишь находя свободное время, отслеживала момент, когда они собирались выйти из Ковчега, и незаметно открывала перед ними свои собственные врата, которые вели куда угодно, но уж точно не туда, куда им было надо. К тому же она частенько воровала у них запасной ключ, которым можно было открыть её дверь в Ковчег.

Кажется, через какое-то время Узы догадались в чём дело и перестали говорить без умолку всякие глупости.

В Семье было весело, спокойно и совсем не тревожно. Даже новый Гнев на взгляд Роад был гораздо лучше прежнего, по крайней мере по характеру подходил идеально, не то что вечно ноющий, в чём-то добродушный Сладкозубик. Тем более Канда Юу терпеть не мог сладкого, а значит у Роад оставалось на одного конкурента по уничтожению сладостей меньше. Оставался Граф, который, впрочем, просто любил пить очень сладкий чай и некоторые сладости, но не гнушался и обычной пищи, и оставался Аллен, который после активации Чистой Силы превращался в пожирателя всего, что съедобно. Но сладкое Аллен тоже любил. К сожалению, Мудрость тоже не прочь был подкрепиться, но не разными сладостями, а шоколадом. Говорил, что с ним лучше думается.

В Семье и без Гнева хватало любителей сладкого, от всех конфеты не спрячешь, так что Роад была искренне рада прибытию в их Семью Канды Юу.

— Доброе утро, Тикки! — она с весёлым воплем бросилась ему на шею.

Однако ожидаемой хоть какой-то реакции не последовало, потому что Ной лишь угрюмо поинтересовался:

— Утро? Сейчас вечер.

— У тебя! — заявила Роад, как бы напоминая, что она вообще-то со странностями и может болтать полнейшую чушь с самым серьёзным видом. — Мы можем идти домой? Ты сделал что надо?

— Да, только ума не приложу, зачем Графу понадобилась смерть этого… Фиммера…. Какой-то чокнутый.

— Дело движется к концу. После того смятения, что мы устроили в Ордене, Граф, кажется, считает, или знает, что Сердце вдруг зашевелилось.

— Ему бы сейчас залечь на дно… Пошли отсюда, приглядела кого-нибудь интересного?

— Возможно, — уклончиво ответила Роад, — что-то никого интересного не вижу. Либо совсем идиоты, либо совершенно банальные хитрецы. Люди всё больше меня разочаровывают… Но по крайней мере иногда ещё попадаются красивые.

— Страшно представить, кого именно ты считаешь красивым, — покорно следуя рядом с Роад в один из безлюдных закоулков, чтобы вернуться в Ковчег, произнёс Тикки.