— Сначала бы смотрел кого бьёшь! Он мне нужен живым и, хотя бы, частично целым, — продолжала фигура просвещать акума, медленно подходя к распластанному и, судя по всему, тоже обездвиженному, Канде, — ну что, будем знакомы, будущий братишка?

====== Глава 17. Приближаясь к скрытому. ======

Роад весело заскочила в комнату Аллена да так и застыла, непонимающе оглядывая ржущего у окна Тикки и встрёпанного, полуодетого, всхлипывающего о чём-то Аллена, сидящего на краю кровати.

— А что происходит-то? — непонимающе поинтересовалась она.

Аллен неопределённо махнул рукой в сторону ещё громче заржавшего Тикки, особенно сильно шмыгнул носом и, уставившись красными глазами на Роад, попросил:

— Если я ещё хоть раз скажу, что любая на свете еда это хорошо…. Заткните меня немедленно!

— О! — наконец-то обращая внимания на небольшой столик и стоящие там блюда, произнесла Роад и, задумчиво подойдя к ним, потыкала пальцем, — это курица, нет? Куриные крылышки... и выглядит довольно безобидно..

— Попробуй, — тут же хором произнесли Аллен и Тикки.

— Только имей в виду, что весь бидон сметаны уже вылакал Аллен, — предупредил Удовольствие, с трудом сдерживая улыбку.

— Да? — с сомнением поинтересовалась Роад, слегка отходя от стола и снова внимательно оглядывая подозрительным взглядом Тикки, а затем и Аллена, инстинктивно попытавшегося втянуть голову в плечи и посильнее запахнуться в расстегнутую рубашку.

— Мда, — глубокомысленно произнесла Роад, небрежно сдвигая тарелки в стороны и сама устраиваясь на столе, — интересно, отчего это мне хочется с вами поболтать?

— Не знаю. Но если ты собираешься и дальше думать об этом, может по пути зайдёшь на кухню и найдёшь что-нибудь более нормальное из пищи? — поинтересовался Аллен, продолжая теребить воротник и мечтать о том, чтобы так неожиданно пришедшая Роад всё-таки ушла. Ничего против неё он не имел, но они с Тикки как раз начали говорить о планах Графа, о которых Аллен не узнал ночью, потому что заснул. Да и вообще он только прекратил смущаться Микка. То, что ночью казалось правильным, приятным и со всех сторон положительным, при свете дня превратилось в нечто запрещённое, постыдное и совершенно неприличное. У Аллена было около двух часов в течение которых Тикки по-своему уговаривал его перестать стесняться и краснеть из-за таких мелочей, а после юноша наконец-то вспомнил, что хочет есть. То есть — вернулся к своему нормальному состоянию. А ещё осмелился посмотреть Тикки в лицо и потребовать рассказать дальше, что же там с планами Графа о конце света и зачем ему на самом деле акума. Правда, под конец фразы он снова мучительно покраснел и едва не кинулся за дверь, но его планам опять помешал Микк, перехватив на полпути и заявив, что если он сейчас уйдёт, то больше ничего рассказывать не будет. Хотя Аллену показалось, что на самом деле при его попытке к бегству Тикки просто никуда бы его не отпустил.

Аллен больше всего балдел от собственного поведения, потому что вёл себя откровенно… по-девчачьи? Или, вспоминая слова Лави, как влюблённый придурок, который ни на что не рассчитывал, но ему ответили согласием… Или что-то такое. Память Аллена была не идеальна и полностью восстановить слова ученика Книжника он не мог. Но вот в то, что он влюблён в Тикки, точно не верил… Ах да! Лави ещё говорил что-то про влюблённого девственника! Тогда вторая часть предложения ему определённо подходит.

Не было печали и радости, так пришёл его Тикки Микк домогаться. И зачем домогается, чего добивается, Аллен не знал. Но догадывался, потому что совсем уж непросвещённым при воспитании Кросса быть нельзя. Правда, его Учитель почти всегда довольно нелестно отзывался о мужских парочках… Но Учитель вообще почти обо всех особях мужского пола отзывался крайне уничижительно, свято веря, что это именно он — идеал и образец для подражания настоящего мужчины. Сказки о том, что настоящий мужчина должен быть верен лишь одной женщине, всегда поддерживать её и вообще растить себе на замену сына, Кросс не разделял. Хотя, кем-то вроде сына, росшего в очень странных воспитательных условиях, стал ему Аллен. И, если верить в искренность последних слов Кросса, то Учитель даже привязался к Аллену и ему было его жаль. Немного… Чуть-чуть… Совсем капелюшечку…

Короче, Аллен всё равно не верил, что его Учитель вообще способен на подобные чувства. Хотел верить, но не верил. Нет, он даже знал, что в глубине оболочки Мариана Кросса скрывается то, что в народе обычно именуется душой, и что эта душа должна придавать ему хоть немного душевности… Но душа Кросса была спрятана слишком глубоко, чтобы разглядеть её снаружи, так что приходилось просто верить, что она там есть.

Аллен мало во что верил просто так.

И в душу Кросса тоже верил только по праздникам. Куда охотнее он бы согласился, что его Учитель действительно демон, вылезший из преисподней и неудачно маскирующийся под нормального человека. Раньше против этой теории стоял факт о его синхронизации с Чистой Силой, ведь вряд ли демон мог с ней синхронизироваться, не так ли? Но теперь, когда Аллен узнал, что эту Чистую Силу для синхронизации ему нашёл Ной…

Всё вставало на свои места. Кросс был демоном. Граф тоже. Возможно конкурирующим, но друг друга они не трогали, ведь надо же как-то объяснить тот факт, что Граф не напал на Учителя в Ковчеге? Вот и объяснение — они просто одной породы! И плевать на то, что Ковчег уже разрушался и вступать в бой было слишком глупо. Объяснение уже было найдено, и менять его на другое Аллен не собирался.

— Можно кого-нибудь попросить принести что-нибудь…. Почему бы тебе, Тикки, не сходить, а? — заметила Роад.

— Уже бегу и спотыкаюсь. Зачем это тебе Малыш в одиночестве понадобился? — тут же поинтересовался Тикки, озвучивая только сформировавшийся у Аллена в голове вопрос.

— Не нужен мне Аллен, — отмахнулась Роад, беря нож и начиная елозить им по куриному крылышку, — мне просто лень куда-то идти и кого-то звать…

— Лень и Мечта вещи несовместимые.

— Скажи это тысячам мечтателей, которым лень задницу оторвать от табурета, — отозвалась Роад. — На самом деле там, снаружи, меня ищет Шерил. Ну… У него новая странная идея, и она мне не нравится.

— Что за идея? — поинтересовался Тикки, продолжая всё так же топотаться у окна, словно пытаясь увидеть что-то на улице.

— Ну, видишь, как я сейчас выгляжу, — развела руки в стороны Роад, чтобы было лучше видеть её воздушное летнее платьице, аккуратно приглаженные волосы с ободком и белые туфельки без каблука. — Шерил недавно наслушался кого-то из наших, что у меня в этом виде очень милая причёска. И теперь хочет чтобы я с такой же причёской ходила и в своём тёмном обличии.

Аллен прыснул в кулак, а Тикки удивлённо захлопал глазами. Вся ирония заключалась в том, что сам Аллен, кажется, знал, кто имел неосторожность произнести подобные слова при Шериле. Он сам это и сказал и совершенно не думал, что просто так оброненная фраза может иметь подобные последствия. А Тикки в это время обошёл Роад со всех сторон, внимательно при этом разглядывая, а потом вынес приговор:

— Это будет несколько экстравагантно.

— Я согласен с тем, что эта причёска гораздо милее, но сочетаться с твоим другим видом она не будет, — подняв руку произнёс Аллен.

— Вот и я о том же, — надувшись выдала Роад и, не глядя, схватив кусочек куриного крылышка, отправила его в рот.

Время остановилось. Тикки и Аллен сразу же потеряли интерес к чему бы то ни было, кроме выражения лица Роад, которое застыло маской какого-то невероятного удивления. Затем Роад медленно подняла руки, соскользнула со стола и спустя мгновение с непонятным визгом-хрипом вылетела из комнаты.

Дружный смех Тикки Микка и Аллена Уолкера был слышен даже на других этажах.

— Зато теперь я знаю быстрый способ избавиться от назойливого присутствия Мечты, — падая рядом на кровати и жмурясь от удовольствия, произнёс Тикки.

— Это было жестоко, — неуверенно произнёс Аллен, отворачиваясь от провокаторского взгляда Ноя.