— Мне интересно, — с улыбкой отозвался молодой парень, щуря глаза от слишком яркого света.
— Тогда какого хрена ты используешь свой дар?
— А будто без него ты мне бы ответил, — пожал плечами Правосудие, — и вообще ты что-то совсем расслабился и заметил в чём дело уже очень поздно. Это плохо, Удовольствие!
— Вот только мораль мне читать не надо, — надулся Тикки, стараясь игнорировать смех Шерила.
Улыбки самого Одарённости никто, разумеется, не увидел. Как никто не заметил, что он вообще наблюдает за остальными. Всё-таки у подобной одежды были свои плюсы. И не мало.
Надо заметить, что на днях Аллен Уолкер поинтересовался, почему Майтра носит подобную одежду, полностью скрывающую его внешний вид. Уолкер был единственным, кто не задал этот вопрос во время их первых встреч и долго сам ломал над этим всем голову. Возможно, это была одна из причин, по которой Майтра соизволил ответить мальчику на вопрос. К тому же ему и так приходилось скрывать информацию о Неа и ещё кое-что от него, так что Одарённость решил, что рассказать хоть что-то можно. И объяснил.
То, что одежда полностью скрывала его внешность, самому Майтре безусловно нравилось. Он не был уродом, не был и слишком красив. Однако его внешний вид знала только Старшая и Граф. Но по внешнему виду он был рядовым Ноем, кроме, пожалуй, ярко-оранжевых глаз.
На самом деле его одежда была ему практически необходима. С самим Одарённостью без неё почти ничего плохого не случилось бы, а вот за здоровье тех, кто оказался бы в этот момент рядом, Майтра отвечать бы не стал.
Его одежда защищала всех от его дара, дара поглощения. Так уж получилось, что он умел поглощать или заимствовать чужие способности, таланты и дары, но не знания. Сначала это были только искры особых талантов, а потом он научился поглощать практически любые умения и способности. В поглощении было задействовано почти всё его тело и, когда оно не было закрыто специальным материалом, Одарённость постоянно мог недоглядеть и поглотить кого-нибудь по неосторожности. Его жертвам это грозило как минимум полной потерей того таланта, а как максимум – довольно неприятной смертью. Собственно то, что Одарённость называли одиночкой, тоже происходило от его дара. Точнее того времени, когда он ещё не разработал эту самую одежду. Тогда любой зашедший без предупреждения Ной мог оказаться жертвой поглощения. Уничтожить сородича своим даром он не мог, как и забрать дар полностью, но если судить по записям, то пару тысячелетий назад он дважды доводил Ноев практически до состояния комы.
Кстати, именно из-за поглощения даров своих сородичей, его глаза почему-то приобретали этот странный даже для Ноев цвет. Сразу после Пробуждения они были жёлтыми, а стоило пару раз позаимствовать немного дара у своих собратьев, как глаза начинали изменять свой цвет. Одарённость даже пытался изучить, от чего это происходит, но оказалось, что изучать самого себя не очень-то удобно. Зато глаза оказались той единственной частью тела, которую Одарённость открывал, желая воспользоваться своим или чужим даром на полную. Правда, раньше он иногда стягивал перчатку с руки, но этого оказывалось слишком много и люди дохли вокруг него, словно от отравы.
Хотя последний раз он появлялся на людях очень и очень давно, если опять же судить по его записям, потому что пока он успел усвоить лишь два разных слепка воспоминаний, одно из которых касалось его прошлой жизни.
Правильно отмеривая собственный дар, Одарённость сейчас так постоянно поглощал некоторое количество способностей других членов Семьи. Этот убыток был практически не заметен, особенно учитывая, что он же усиливал чужие способности, благодаря своим изысканиям. В общем, Одарённость брал гораздо меньше, чем давал, и поэтому никто и не думал жаловаться. Но Сущность Ноя, в каждом члене Семьи навсегда запомнила, что неожиданно нарушать его уединение не стоит, и что это может аукнуться страшными последствиями. Да и вообще злить или пытаться задеть Ноя, который всегда может воспользоваться любым даром любого члена Семьи, было довольно не разумно.
Если Одарённость увлекался и поглощал слишком много по меркам настоящего времени, то у Ноя-жертвы просто долго болела голова или слабело тело. После тестов Уолкера частенько голова болела у Шерила, потому что Одарённость не стесняясь забирал его дар в своё личное пользование, чтобы удержать безумного мальчишку.
И да, безумие Уолкера становилось всё более и более тревожным. Если Одарённость до последнего надеялся, что Аллен сам сможет справиться с Чистой Силой, то теперь оказалось, что это просто невозможно. А ещё Одарённость был почти уверен, что тот, кто пытается найти Аллена — Апокриф. Причём зачем и почему — было неизвестно. Либо потому что такое направление ему попытался задать сам Апокриф, либо потому что он и был источником всех проблем, и Аллен, инстинктивно понимая это, стремился найти и уничтожить его.
Состояние Аллена нельзя было назвать даже стабильным, а Тысячелетнему Графу была нужна вся Семья в нормальном, дееспособном виде. Если бы в прошлый раз Граф действительно уничтожил Четырнадцатого, то это могло бы стать одной из проблем на пути Главы Семьи Ноя. Но Четырнадцатый оказался с ними, и основной проблемой стала не его недееспособность даже, а то, что Граф пролежал несколько месяцев без сознания. Все планы, которые он начал приводить в исполнение, были прерваны посередине, и многое приходилось начинать заново. И это притом, что как раз появилась новая эволюция акума — Пятый Уровень. А Одарённость, как и Граф, понимал, что Шестой или Седьмой будет конечный. Будет именно тем, что им так необходимо. И Графу надо успеть закруглиться именно к этому времени.
Кстати, видимо именно поэтому он всё-таки разрешил провести этот опыт с преждевременным Пробуждением Гнева. Дело обещало быть довольно сложным и хлопотным, но оно определённо того стоило.
Душа Гнева Ноя сейчас уже должна была переродиться в ком-то, но дело было в том, что у каждого Ноя был свой примерный возраст Пробуждения, а нынешнее тело Гнева было младенцем. И Одарённость собирался попытаться «переселить» эту душу с Сущностью в более зрелое тело и Пробудить уже насильно. Причём, желая экспериментировать во всём, Майтра так же решил попытаться сделать этот эксперимент ещё более сложным. Он собирался последовать примеру Аллена Уолкера, с душой которого смогла соединиться Сущность Четырнадцатого Ноя (скорее всего, любимец Одарённости и тут что-то намудрил). Его эксперимент должен был бы заменить душу, совместимую с Гневом Ноя, хотя бы для того чтобы полностью обновить Гнев, потому что предыдущее воплощение и так было очень неудачным, и больше опытов могли не вынести. Для подобных операций Одарённости нужен был кто-то особенный, кто-то, с кем будет действительно интересно работать, и кто сможет вынести подобное, и после беседы с Книжниками у него появился уже вполне сформировавшийся план.
Не далее, чем вчера ему наконец-то сообщили, что нашли выбранного им человека. И завтра Одарённость собирался лично навестить и забрать своего нового подопытного. Не акума же такую важную работу доверять!
А выбранный им человек действительно очень уникален. К тому же это будет довольно иронично по отношению к Ордену. Единственной проблемой могли оказаться его поиски, которые едва уложились в данную Графом неделю. Так что Одарённость уже сегодня приготовил всё необходимое для первого этапа и с нетерпением ждал возможности встретиться с подопытным лицом к лицу.
А от этого нахождение здесь в ожидании Графа, становилось всё более тягостным и неприятным. Судя по всему, Одарённость был прав, по восемь раз перепроверяя все свои данные, потому что Тысячелетний Граф именно сейчас должен был завершить запуск завода акума и уже вернуться. То, что он опаздывал, указывало на то, что он что-то напутал.
Нет, Граф определённо был довольно гениален, но уж больно рассеян и забывчив, из-за чего Одарённость ненавидел работать с ним в одном помещении.
С другой стороны большие способности к магии Майтра вообще-то частично позаимствовал у Графа. Вообще-то дары Ноев на главу из Семьи практически не действовали, но Граф сам поощрял это заимствование, потому как не смотря на то, что все Нои могли работать с заклинаниями, ему необходим был кто-то выше уровнем. И Одарённость подошёл идеально.
