— Ну, я ведь не за просто так это сделаю.

А вот это Аллену совсем не понравилось. Зато сразу понятно, отчего у Микка такой предвкушающий вид.

— Зачем мне узнавать что-то от тебя, если мне всё равно в будущем всё объяснят?

— Когда для тебя уже будет поздно, — кивнул Тикки, — ты ведь хочешь узнать и понять всё сейчас. Более того, учитывая твоё безумие, твоё стремление найти смысл в происходящем понятно. К тому же я не попрошу многого.

— И чего же ты просишь?

— Совместный ужин. В последнее время ты старательно меня избегаешь, Малыш, и нам никак не удаётся провести время вместе.

— Просто ужин? — недоверчиво переспросил Аллен, мысленно зацикливаясь на этом «провести время вместе»

— Просто ужин, — кивнул Тикки.

А ещё он улыбался. И Аллен, выросший под присмотром Кросса, отлично знал, что такие взгляды и улыбка у мужчины красноречивей любых слов говорит, что только ужином дело не ограничится. Но ему действительно была нужна информация, хоть какая-то!

— Ты сначала расскажешь мне, что узнал, а потом я решу, стоила ли твоя информация ужина.

— Но ты же в любом случае решишь, что не стоила, — тут же возмутился Тикки, — Малыш, прекрати быть такой букой!

— А ты прекрати меня так называть! Я даже не знаю, что это! И вообще, нам пора на обед! Потом поговорим!

И Уолкер стремительно выскочил за дверь. Да тут же и растерялся. В Ковчеге он особо не ориентировался и помощи было получить не от кого. В конце концов он не мог даже подобно другим Ноям наладить телепатическую связь с Мудростью только потому, что тот опасался лишний раз лезть ему в голову. Похоже, за его психику переживали все кому не лень и, кажется, даже делали всё, чтобы ему стало лучше. Это было так странно. Он никак не мог понять, что за мотивы ими движут, потому что эти слова о том, что он теперь член Семьи, казались просто прикрытием. Он зачем-то нужен. Вернее, Четырнадцатый Ной для чего-то нужен. Возможно ли, что Неа узнал для чего?

Аллену пришлось-таки дожидаться Тикки, который, как не странно, темы своего предложения не поднял. А вот Аллен о нём ещё думал. В конце концов, он же не беззащитное дитя какое-то! А значит если что, то он всегда сможет вовремя сбежать. А значит, ему придётся согласиться на условия Удовольствия.

Именно об этом думал во время обеда Аллен. Во время не маленького обеда. Потому что не смотря на то, что в последнее время он стал питаться в разы меньше, но всё ещё больше нормальных людей, после каждой активации Чистой Силы он снова пожирал всё, что видел перед собой. Зато после сытого обеда снова чувствовал себя здоровым и бодрым. Омрачало настроение лишь то, что Одарённость сказал, чтобы он не снимал повязку на руке до самой ночи и дал ей окончательно зажить.

Происшествие с Чистой Силой пугало. Он даже поймал себя на мысли, что если всё так плохо, то согласился бы даже, чтобы его оставили без руки и Чистой Силы. И тут же упрекнул самого себя за проявленную слабость. Ведь так или иначе, но одна положительная сторона у этого происшествия всё-таки была: Граф, кажется, решил поторопить Мудрость с разблокировкой памяти. А ещё Аллен надеялся, что в ближайшее время ему не придётся снова активировать свою руку, потому что делать это стало очень опасно.

И поэтому, когда за ужином Мудрость подтвердил, что сегодня вечером он снимет всё, что там наворотил, Аллен наконец-то вздохнул с облегчением. Он наконец-то сможет узнать, что с ним случилось. По крайней мере, он так думал. Потому что всё оказалось гораздо хуже.

Всё вроде бы шло нормально, Мудрость недолго смотрел ему в глаза, потом он погрузился в недолгий сон, а проснулся, услышав реплику, неизвестно когда пришедших сюда Уз, которые как обычно были одеты в стиле «у нас в гардеробе нет ни одной целой вещи без шнурков, кожи или сеточек».

— Ты опоздал, Тикки! К сожалению, провал нашего гениального Пятого Апостола уже свершился.

«Провал? О чём это он?»

Аллен с трудом приоткрыл глаза и тут же снова зажмурился, прячась от слишком яркого солнца. Он вспомнил, что вроде бы Мудрость проводил с ним какой-то… что-то с ним делал, потому что Аллен попал к Ноям, сам став одним из них, а именно – Четырнадцатым. Он очнулся уже здесь, посреди зала, окружённый Ноями, а до этого…

Мальчик вздрогнул и инстинктивно схватился за грудь, чувствуя, как бешено колотится его сердце. Он вспомнил. Вспомнил странного, страшного монстра в которого обернулся Кардинал. Он помнил, как к нему в камеру пришёл Линк. Помнил как они говорили, а потом в нём снова начал пробуждаться Неа. Затем появился этот монстр, которому пытался помешать Линк. Но у него ничего не получилось. Кардинал что-то пытался с ним сделать. Было больно и страшно, но он говорил, что это для того, чтобы избавиться от Четырнадцатого.

А ещё именно он убил его Учителя. Сейчас это казалось невозможным.

— Кто это был? Это… Это его вы называли Апокрифом? — наконец-то заговорил он.

Мудрость кивнул, и это было ужасно. Это существо было ужасно. И оно было Чистой Силой, которая защищает Сердце. Что на самом деле он пытался сделать с Алленом и действительно ли дал команду его руке убить своего носителя?

К тому же, Аллен помнил, что, кажется, у этого Апокрифа что-то не получилось. Он даже, вроде как, отступил от него на время, придумывая что-то другое. А затем сам Аллен потерял сознание. Очень странно потерял сознание. Ему казалось, что его просто схватили за руку и потянули в глухую пучину вниз, вниз, вниз.

И всё. Больше он ничего не помнил.

— Почему… Я не знаю, что было?

— Потому что этого никто не знает, — ответил Мудрость, тяжело вздохнув и сердито глянул в сторону веселящихся близнецов, — а то, что ничего не получилось, вовсе не означает провала. Напротив, я убеждаюсь, что с Уолкером ни один план не пройдёт с первой попытки.

— А что за план вообще? Почему я всё равно ничего не помню?

— Не знаю, — только и ответил Мудрость, — ты сам забыл это. Сам! Никто к тебе в голову не лез и не пытался перекрыть эту информацию... Ну, то есть мы не лезли. Может быть это всё-таки чьё-то вмешательство, но об этом уже ничего не узнаешь до тех пор, пока ты не вспомнишь.

— А как я вспомню? И зачем тогда надо было блокировать мне эту встречу с Апокрифом?

— Затем, что в таком случае увеличивались шансы, что ты сам сможешь вспомнить всё сразу, а не только то, что я тебе заблокировал! Такое могло бы случиться, но раз не случилось, то придётся пойти на крайнюю меру.

— Подожди-ка, — тут же вмешался взволнованный Тикки, — ему же и года нет! И это его первая жизнь! У Четырнадцатого не было даже нормального Пробуждения! Каким образом ты собираешься это провернуть?

— Очень просто! И да, я отлично понимаю, что это опасно и может закончиться полной потерей памяти при неблагоприятном исходе, но давай-ка спросим самого Аллена, готов ли он рискнуть, чтобы получить те самые воспоминания?

И все тут же обернулись к мальчику. А тот пребывал в полной растерянности. Чего хотел он? Либо ему казалось, либо им всё-таки манипулировали, отлично зная, что он не откажется и решит вернуть свои воспоминания. Именно этот вывод подтолкнул его произнести:

— Нет.

— Ну, нет, так нет, — пожал плечами Мудрость, который единственный не выглядел удивлённым, по крайней мере Узы вообще грохнулись вместе со столом на котором устроились с парой ваз и странной статуэткой, которая хорошенько треснула по головам обоих.

— Но если вы хотя бы объясните мне, что будете делать, то я могу передумать, — тут же спохватился Аллен.

— Кое-что опасное, но то, что может вернуть твои воспоминания. Я отдам тебе воспоминания Неа Уолкера.

— Что??

— Отдам тебе воспоминания Неа, — снова повторил Мудрость, — я понимаю, что ты не понимаешь, о чём я говорю, но на самом деле всё просто. Ты наверняка уже заметил, что некоторые Нои, Одарённость к примеру, будто бы помнит свою прошлую жизнь, хотя живой с прошлого поколения ходит только Мечта. Так вот, на самом деле Одарённость действительно помнит. Просто он, благодаря специфике своей работы, может усваивать свои прошлые воспоминания гораздо легче, чем остальные. Обычно Ноям в первый год после Пробуждения их прошлые воспоминания никогда не возвращают.