====== Глава 13. Решения. ======

Бок нещадно жгло.

Это единственное, о чём мог думать Аллен, лежа на диване, головой на коленях успокаивающе поглаживающего его Тикки Микка. Хотя, если быть честным, то ему приходила на ум мысль о том, что Удовольствие вообще-то извращенец, и позволять ему подобное просто идиотизм, но она была перекрыта негромким хрустом вправляемого обратно плеча. Как Одарённость делал это в положении лёжа, Аллен не знал. Но боль была адская.

Тринадцатый всё суетился вокруг его почти онемевшей руки и разодранного бока; Тикки продолжал успокаивающе что-то говорить, а Аллен не верил.

Сегодня был пятый день, когда он смог деактивировать свою Чистую Силу. Не сказать, что при деактивированной Чистой Силе ему становилось лучше, и он начинал понимать что происходит, но какая-то часть боли уходила, и сознание определенно прояснялось.

Сегодня был пятый день, после которого он смог бы закрепить результат. Вот только не вышло.

Он сорвался. Вернее сорвалась его Чистая Сила, активировавшись заново, не смотря на его нежелание и сдерживающую печать, которая до этого исправно ему помогала. Ещё вчера он смог продержаться без Чистой Силы почти час, а сегодня не простоял и пяти минут. Она снова взбесилась. Аллен слишком хорошо помнил мгновение ужасающей боли, сдавившей его сердце. Он не помнил, как ему сломало рёбра, не помнил, как до такого состояния была доведена рука. Он помнил лишь боль в сердце, словно его пронзили насквозь и старательно провернули несколько раз.

Всего девять секунд, которые он пробыл в таком состоянии до возвращения в облик Ноя, растянулись для него в персональную маленькую вечность. Вечность, наполненную леденящим дыханием смерти. Это было намного страшнее того случая, когда Тикки пронзил его сердце тизом. Хотя бы потому, что теперь у него не было ничего, кроме страха и боли. Никакого мира, никаких друзей, никакой цели, никакого пути. Иногда ему начинало казаться, что это не его больной бред. Что у него на самом деле уже ничего не осталось. Совсем ничего.

Ни друзей, ни цели, ни мира, в котором он жил, ни того самого пути. А ничего нового им на замену ещё не пришло.

Аллен слишком сильно боялся того, что должно было прийти им на замену.

Он всё ещё боялся своей новой сущности.

— Это не хорошо, — наконец вздохнул Одарённость, закончив накладывать повязку севшему мальчику. Хотя Сам Аллен сейчас сесть был не в состоянии, и его поддерживал Тикки.

— А то и так не понятно, — с сарказмом отозвался Удовольствие, — что это было вообще?

— Похоже, Чистая Сила подчинилась данному ей приказу, — отозвался Граф, задумчиво стоящий слегка в стороне. И только тут до Аллена дошло, что он сидит на небольшом диванчике посреди очередной редко используемой комнаты с огромными окнами. Как его перенесли сюда из несомненно разрушенного пустого зала, он не помнил вообще.

— И что это был за приказ? — Обернулся Одарённость.

— И кто мог его дать? — это волновало Аллена куда больше. Потому что приказ для него был очевиден. Не смотря на то, что сердце сейчас больше совсем не болело, он боялся даже пошевелиться, опасаясь, что агония вернётся.

— Апокриф, разумеется. Я не знаю больше никого, кто мог бы отдавать команды Чистой Силе. Конечно, есть ещё Сердце, но его влияние на остальную Чистую Силу изучено куда меньше.

Аллен медленно перевёл взгляд на Одарённость, а потом даже заглянул в бесстыжие глаза Тикки Микка.

— Мне никто ничего не хочет сказать?

— Думаю, сегодня Мудрость снимет свой блок на воспоминания, — ответил Тысячелетний Граф, — судя по всему, без посторонней помощи ты не сможешь справиться со своей Чистой Силой. И нам необходимо узнать, откуда исходит эта проблема.

— Ну, вообще-то сейчас есть всего две правдоподобные версии того, что может помочь Аллену. И, кстати, скорее всего, они обе верны.

— А мне их хоть кто-нибудь озвучит?

— Прекрати быть обиженной букой! — хмыкнул Тикки, уже совсем недвусмысленно обнимая его и прижимая к себе.

— А… А можно я посижу в другой комнате отдельно от Тикки, он меня пугает? — раздражённо поинтересовался Аллен, не обращая внимания на тихий смех причины его смятения. Последние пять дней Тикки постоянно то прижимался к нему, то гладил, то улыбался, то смотрел очень странно. И если честно, то иногда это было даже довольно приятно. Правда Аллен предпочитал не думать об этом, а думать о том, что уже все Нои знали, что Тикки к нему пристаёт. А некоторые, возможно, знали даже раньше, чем это понял он сам. Например, Роад, которая частенько забегала к нему и болтала практически ни о чём, всё время норовя обнять и поцеловать. Особенно демонстративно она пыталась сделать это, когда Тикки был неподалёку. Удовольствие при этом только закатывал глаза и бурчал что-то про непоседливую хитрую девчонку.

Именно с тех пор Аллен стал приглядываться к Роад и понимать, что она ещё сложнее, чем он думал.

Неожиданное осознание, что Тикки его отпустил, благодаря некоторой задумчивости наступило довольно поздно. А когда наступило, Аллен удивлённо стал оглядываться по сторонам и заметил, что Тикки, поджав губы, сверлит сердитым взглядом Тысячелетнего Графа. Кажется, задумавшись, Аллен что-то пропустил.

— Шли бы вы уже, господин Граф, — наконец-то выдал Тикки, мстительно улыбаясь, — а то Малыш сейчас вспомнит, что у него вопросы о Четырнадцатом были, и задаст вам все.

К сожалению, Граф стоял в тени и видеть выражение его лица Аллен не мог, но вот то, что Первый Ной, услышав слова Тикки, тут же развернулся к выходу и заговорил о каких-то делах, Аллен отлично видел.

— Это нечестно! — тут же попытался вскочить на ноги Аллен, но в последнее время тело постоянно предавало его в самый ответственный момент, и он только шлёпнулся пятой точкой на пол.

— Вот сволочь! — под аккомпанемент из смеха Одарённости и Удовольствия выплюнул Аллен, с трудом поднимаясь, — почему он постоянно от меня бегает?

— Потому что сначала мы должны разобраться с твоей головой, а затем уже открывать вселенские тайны, — пугающим тоном протянул Одарённость и, как будто они все сговорились, потрепал его по голове. Аллен только поморщился и, насупившись, поинтересовался, накручивая на палец прядь волос:

— А их подстричь никак нельзя?

Казалось бы простой вопрос вызвал повторный приступ смеха.

— Только при Роад об этом не упоминай, — наконец-то произнёс Тикки, улыбаясь, — а сейчас пошли уже обедать.

— Отлично, значит, встретимся через полчаса, — отозвался Одаренность, тут же выходя из комнаты по каким-то своим делам. Аллену вообще в последнее время казалось, что Тринадцатый Ной, занятый этим самым проектом с Пробуждением Гнева, начал будто разрываться между ним и самим Уолкером. Аллена только немного раздражало, что в Семье, получается, скоро появится кто-то ещё, к кому снова придётся привыкать, ведь как это не банально, но он уже привык ко всем, кто его окружает. Это произошло на удивление просто.

— Малыш!

Ну вот, опять задумался и, кажется, услышал Тикки только с надцатого раза.

— Что ты разорался-то?

— С того, что ты опять витаешь непонятно где. Ты, судя по всему, очень интересуешься этим Четырнадцатым, не так ли?

Аллен очень внимательно посмотрел на Тикки. Тот расслабленно сидел напротив и смотрел прикрытыми глазами прямо на него, не отрываясь и чему-то очень довольно улыбаясь. Взгляд невольно прошёлся по лицу Удовольствия ещё раз, и, уже отводя глаза в другую сторону, Аллен поймал себя на мысли, что рассматривает Тикки с интересом.

— Зачем задавать вопросы, ответы на которые очевидны?

— Может быть затем, чтобы поделиться интересными наблюдениями?

— А разве вам не запрещено говорить мне что-либо на эту тему?

— Разумеется нет, — потянувшись и слегка придвинувшись к Аллену, произнёс Микк, — хотя бы потому, что мы ничего не знаем об этом. Но наблюдать и подмечать ведь мне никто не запрещает?

— И с чего это ты решил мне об этом рассказать? Какая тебе с того выгода?