====== Extra 6. Вариант будущего. ======

Аллен с трудом понимал, что именно ему напоминает происходящее сейчас перед ним действие. Он просто смотрел перед собой и чисто недоумевал: он точно видит то, что видит, или это новые выкрутасы Мечты, Мудрости или Азарта? Но, кажется, никого из родственников рядом сейчас не было. Кроме Удовольствия, которого Аллен по старой памяти частенько звал Тикки. Тот не возражал.

— Я зашёл не вовремя, — медленно и спокойно произнёс Аллен. Что-то внутри оборвалось и предательски ухнуло вниз, басом прогрохотав в голове. А после стало просто тяжело и пусто. Он даже не злился на эту странную девицу, обнаруженную в спальне Удовольствия. Ему даже совсем не хотелось убить её. Ему было плевать. Он не пытался оценить её, посмотреть, что и как. Он только слушал, как, приглушённо ругнувшись, Удовольствие потянулся за очередной своей отравой, которую он продолжал курить из жизни в жизнь, не смотря на запреты и возмущения со стороны разных членов Семьи Ноя. Девушка продолжала испуганно распахнутыми глазами смотреть на него, сидя на краю кровати в не до конца напяленном сбившемся платье, и не смела и слова вымолвить. Хотя некая твёрдость в её взгляде всё же прослеживалась. Удовольствие отложил свою сигарету и, бросив на Аллена очередной испытывающий взгляд, легко перетёк в состояние стоя и потянул девушку за руку, что-то успокаивающе прошептав на ухо. А затем, ничуть не стесняясь собственной наготы, продефилировал мимо Аллена до двери и, выпроводив девушку и наконец поравнявшись с ним, пожал плечами. — Я не занят. — Но меня не покидает ощущение, будто я чему-то помешал. — Ничего страшного. — Ничего не хочешь мне сказать? Третий Ной продолжал молчать. А Четырнадцатый не собирался и далее увиливать. — Мы расходимся, так? — А мы сходились в этот раз? — Ты же знаешь, о чём я. И снова молчание. И ни один из них не испытывает даже неловкости. — А что раньше не сказал? — спросил Аллен, наблюдая за тем, как Тикки натягивает на себя штаны, сражаясь с чудным ремнём. — Из-за того, что я Регент? — Ну, — протянул Удовольствие, застегнув первую пряжку и посмотрев в сторону Аллена. — Что-то определённо в этом есть стрёмного, в том, что я собираюсь бросить.. Эм, разойтись практически со своим начальством. Аллен кивнул, улыбнулся легко, весело кивнул, развернулся и пошёл прочь, не чувствуя под ногами земли, не чувствуя, как ногти впиваются в ладонь. Ничего уже не чувствуя. Буквы расплывались перед уставшими глазами, но Аллен должен был увидеть весь список погибших и определить, все ли члены правящей семьи погибли. К сожалению, у них не было общей фамилии или чего-то, облегчающего поиск, как нельзя было доверить это дело какому-либо механизму. А погибших было больше двух тысяч. И работа никак не приближалась к концу. Аллен даже успел пожалеть, что так необдуманно устроил несчастный случай, убив столько народу. Не рой другому яму, называется. — Ну, что ты там всё сидишь и сидишь в темноте и одиночестве? — звонкий голос Мечты разорвал его мучительные, откровенно тягомотные размышления, и Аллен снова улыбнулся. Прямо как в тот раз, когда уходил от Тикки. — Я, вроде как, работаю. — Вижу. А я думала, ты с нами прогонишься на торговую площадь, праздник же скоро. Не думаешь, что стоит украсить Ковчег, как подобает? — Ты что-то путаешь, кроме меня тут вся семья мастера идиотизма. Возьми хотя бы Графа… — Он уехал. — И поступил умнее, чем многие. Роад только цокнула, заглядывая Аллену в бумаги. — Я слышала, вы с Третьим разошлись? — Откуда мне знать, слышала ты или нет? — вновь опуская равнодушный взгляд в документы, произнёс Аллен. — Нет, думаю, это серьёзно, ты ведь знаешь: пары в Семье Ноя необычные, наши связи самое прочное, что существует в этом мире. И Аллен знал. Любовь Ноев была благословением и проклятием. Она была очень редкой, любить они могли лишь членов семьи, но обязательно навсегда. Перед глазами Четырнадцатого было три подобных примера, и они случались из поколения в поколение, из перерождения в перерождение были верны друг другу. И ситуация с Тикки, пожелавшим разорвать отношения с Алленом в этот раз, даже не начиная их, была чем-то выходящим за рамки обычного. Он даже думал, что привлечёт этим к нему ненужное внимание. Но, видимо, его авторитет так называемого Регента, правой руки Тысячелетнего Графа, которая почти равна ему в некотором смысле, успел уже устояться. Аллен внезапно осознал, что давно вообще не интересовался внутренними настроениями и волнениями Ноев. И даже не мог точно сказать, сколько представителей нового поколения уже Пробудились. А это уже нонсенс. Всё просто шло по уже давно накатанной дороге и полностью его устраивало. Мечта, негромко щёлкая каблуками, прошла обратно до двери, задумчиво обгрызая ноготь. — Знаешь, ты изменился. — Относительно чего? Мечта пожала плечами и грустно улыбнулась, так, что в очередной раз Аллен не смог понять значения этой одной из миллиона подобных улыбок. Мечта была слишком многолика, и говорили даже, что её улыбки никогда не предвещали и не означали ничего хорошего. И Аллен не знал, верить ли ему в это. Он только лишь вновь опустил взгляд в бумаги, потянулся, негромко хрустнув затёкшей шеей, захотел рассмеяться и понял, что…. Не может. — Это чертовски несправедливо. — Чего это ты чертей принялся поминать? Мне казалось, они уже сколько времени как не в ходу? — Граф зевал во весь рот, запрокинув голову и рассматривая белый-белый потолок. — Скучно! И, опять же, несправедливо. — Несмотря на слова, Аллену было лень даже подняться с уютного дивана и пройтись по комнате, но если уж есть кому пожаловать на несправедливость вселенского устройство, то почему нет? Семья в очередной раз ушла на тихое, спокойное перерождение, которое случалось у них раз в сто пятьдесят — двести лет, а Аллен перерождался куда реже. А потому сейчас Тысячелетний Граф остался с Алленом, и Четырнадцатый всячески его доставал. Только вот он хотел причинить Графу неприятности, а получалось, что он стал чем-то вроде ручного шута. Будто Главе Семьи не хватало Леро. Вон как пол часа назад носился под потолком, сбивая люстры, потому что Уолкер прилепил к нему пропеллер. По просьбе Графа прицепил, между прочим. Тот хотел узнать, видите ли, сможет ли Леро при этом контролировать свой полёт. Оказалось, что не может. Хрусталь разбившихся люстр с пола никто так и не убрал. — Ну, в самом деле, почему я перерождаюсь так редко? — Я вообще никогда не ухожу и всё время живу, — фыркнул в ответ Первый Ной. — И ничего, не жалуюсь же. — В это мгновение… К тому же вы почти всё время, пока нет Семьи, не покидаете дом или спите! Стыд и срам! А ещё рассказываете потом Семье, сколько дел успели совершить, пока они вам не мешали, и не ведётся на это только Второй! Граф раздражённо уставился на Аллена, поёрзал в своём глубоком кресле, пытаясь найти позу поудобнее и собираясь с мыслями. Пожевал губы, пытаясь найти, что ответить, и, наконецпреисполненный важности, изрёк: — Не так уж много я и сплю. — Ну да, последний рекорд — всего-то тринадцать дней чистого сна, после которого вы ворвались в зал безумным зомби с воплями: «Где мой сахар!?» — Это была шутка! — Но двух мешков сахара я потом не досчитался. — Когда в тебе столько яда накопиться успело? Аллен осёкся, скривился и покачал головой. — Его надо регулярно сцеживать на… да, на кого угодно, — продолжил Граф, но тут же спохватился, — кроме меня! — Не знаю, но сейчас я дико завидую Ноям, которые умирают всего через сто-двести лет жизни и возрождаются снова обновлёнными, отдохнувшими, немного другими, но всё теми же… А я всего пятьсот лет от перерождения прожил и уже на стенку лезу. Это же неправильно? — Последние столетия были непростыми, а ты молод, неопытен и ещё не привык. И не говори, что уже прожил достаточно. — Граф провёл рукой, будто отмахиваясь от всех его возражений. — Сравни прожитые тобой годы с тем, что ещё предстоит прожить, и поймёшь, что ещё очень-очень юн. На сей раз сказать было нечего. К тому же столетия и впрямь были не сахарными, и Аллен мог элементарно устать, но отчего-то никак не мог найти то, что поможет ему встать на ноги и взбодриться. — Ненавижу, когда вы становитесь серьёзным, Граф. К вам тогда хрен подкопаешься!! — обиженным тоном выдал он, позволяя себе расслабиться, не думать о том, что вновь пробудится новый и всё тот же Удовольствие, заставляя себя отпустить ощущение, будто он о чём-то забыл. Ковчег весь день разрывался от воплей, и Аллен действительно не знал, что ему делать, когда в зал, где он мирно и тихо пожирал пятый поднос с пирожными, ворвались два диких урагана. Традиционно один тёмный, другой светлый. Традиционно несущие несусветную ересь, делясь новостями всего мира сразу и перескакивая с одной темы на другую. Традиционно Узы Ноя не могли быть просто так выкинуты из зоны спокойствия. Они всегда возвращались ещё более шумными и творящими ещё больше хаоса. Потому Аллен терпел. Узы в этом поколении Пробудились первыми. Традиционно первый пробудившийся Ной в поколении становился Старшим. Аллен уже чувствовал себя неуютно. А два чуда наконец-то обратили внимание на тот возмутительный факт, что их совершенно не слушают, подхватили под руки и попытались куда-то утащить. — Стоп, стоп, стоп!! На такое я не подписывался! — легко вывернувшись из захвата, запротестовал Аллен, отступая к стене. — А в чём дело вообще? — Может быть, в том, что мы тебя со дня пробуждения не видели вообще? — А за ужином? — Кто считает эту скучную трапезу нормальной встречей? А мы, между прочим, уже успели даже встретить Правосудие. Вот пробуждение Второго Аллен и впрямь прохлопал. — Ты что-то стал хуже даже Графа. — И что вы предлагаете? Узы переглянулись и хлопнули друг друга по ладоням, одновременно воскликнув: — У нас есть очаровательный план!! Аллен внимательно посмотрел сначала на одного представителя Уз, потом на другого и понял, что опять не чувствует раздражения. Вновь устал таращится на этих пышущих задором девушек и смутно вспоминает, что иногда Узы Пробуждаются именно в женском обличии, нет у них чётко закреплённого пола. А ведь Узы-женщины опасны вдвойне. Потому что их логика и желание болтать превышают любой допустимый лимит… И… Аллен моргнул, склонил голову набок и неожиданно даже для себя поинтересовался: — А Мудрость не пробуждался ещё, нет? А то мне пустой слепок нужен. — Нет. Но думаю, где Правосудие... — Там и Мудрость… — хихикнула вторая представительница Уз. Удовольствие Ноя, только Пробудившись, в очередной раз первым делом подумал о неизбежности скорой встречи с Четырнадцатым. О встрече с тем, кого он на протяжении уже скольких лет привык называть Малышом или Алленом. Тот в отместку до сих пор звал его извращенцем, хотя и сам уже успел побывать в роли самого разврата во плоти. Предстоящая встреча угнетала неизвестностью. Удовольствие и впрямь не представлял, что случилось, но отчего-то последние пару жизней он перестал чувствовать себя уютно и нормально рядом с Алленом. Тот воспринимался совершенно чужим, хотя и вёл себя так же, как и прежде. А в предыдущей жизни ещё и вести себя странно стал. Удовольствие тогда не выдержал и решил разорвать их отношения раз и навсегда. Правда, с «навсегда» он, может быть, и погорячился. Да и насчёт «разорвать» — тоже. В общем, он был полон сомнений и даже неприлично обрадовался, когда узнал, что Аллен уже месяц как укатил куда-то в неизвестном направлении, и встречу можно будет отложить. Причём его радость явно не понравилась некоторым особо наблюдательным, и в итоге он огрёб по полной от Мечты, Уз, Гордости и даже Страсти. В общем, все пробудившиеся к тому времени женщины семьи Ноя решили, что он достоин наказания. А Регент всё не спешил появляться, и элементарное любопытство со стороны членов Семьи сменилось беспокойством. Но Граф отмахивался и сообщил, что устроит общий ужин, и что если Аллен не придёт на него, то тогда да, стоит начинать быть тревогу. Семья была ещё неполной, Пробудились не все, но народу уже было достаточно для того, чтобы превратить мирный приём пищи в дорогое этой компании откровенное хрен знает что. А Граф, как обычно, сидел за своим местом во главе стола, улыбался и дожидался, когда потянутся все. Вернее, когда подтянется Аллен. — Что-то в последнее время он меня беспокоить начал, — поделился рыжий Глас, оказавшийся неподалёку. — Это ты его последние дни не видел!! — многозначительно пошевелила бровями блондинка из Уз, кажется, их обеих звали как-то на М, но Тикки не помнил точно. — Между прочим, он стал гораздо веселее. И воодушевленнее! Совсем в себя пришёл. — Ну, слишком большое веселье не в его стиле, вообще-то, — задумчиво постукивая пальчиками по краю огромного блюда, произнесла Мечта. — Но, кажется, он и впрямь воспарял духом. Тикки впервые поймал себя на желании увидеть Аллена поскорее, и видно кто-то подслушал его желание, потому что в то же мгновение двери распахнулись, и в зале раздался громкий, радостный голос: — Всем доброго вечера! Или это были два голоса? Да и все замерли и насторожились так, будто это произнесли и впрямь два голоса сразу. Впрочем, подобные мысли подтверждал и тот факт, что в дверях и впрямь стояли два юных парня, чем-то неуловимым похожие друг на друга. Один рыжий с седой прядкой волос, которая появилась у него после первого перерождения, а второй черноволосый с такой же седой прядкой. Две пары серых глаз ожидали какого бы то ни было ответа. — Добрый вечер, Аллен. С Пробуждением, Неа. — произнёс Тысячелетний Граф, и Тикки наконец-то поймал лёгкий взгляд своего сероглазого чуда, понимая, — вот то, чем он мучился последние годы, вот то, что омрачало жизнь Аллена всё это время. Теперь он держит причину всего этого за руку, и их лица светятся практически одинаковыми улыбками. Вот только одни улыбающиеся губы невыносимо хотелось попробовать на вкус и убедиться, что он, как и прежде, великолепен. Пожалуй, ничто сейчас не могло бы помешать Тикки воплотить желание в жизнь. Вот только что-то подсказывало, что после прошлой жизни ему придётся долго выпрашивать прощения, не только стоя на коленях.