Иногда Лави задавался вопросом, а остались ли раскиданные частицы ещё на свете, не собрали ли они уже всю ту, что сумели сохранить? К сожалению, у него не было точных данных на этот счёт, но он точно знал, что по крайней мере шестьдесят шесть кристаллов чистой силы были найдены, синохронизированы с кем-то или уничтожены.
Шестьдесят шесть из ста девяти, и это он ещё не имеет всех данных о прошлых потерях; он подсчитал лишь недавно уничтоженные, те, что носили с собой генералы и те, что собраны у Хевласки за всё это время.
Наверняка их было хотя бы на десяток, а то и на пару десятков больше, ведь война идёт не первое десятилетие, возможно они использовали разными способами почти восемьдесят кристаллов.
Их осталось совсем немного.
Каков шанс, что Сердце среди оставшихся двадцати-тридцати кристаллов? Почему оно не попало к ним раньше, или же оно уже хранится у Хевласки и просто не нашло подходящего экзорциста?
И почему, словно в ответ на эволюцию акума, чистая сила тоже начала ни с того ни сего эволюционировать. Правда в новый тип она перешла только у Линали, а у Аллена рука изначально была довольно странной.
Если бы юного книжника спросили, кого из своих друзей он считает самым явным или возможным кандидатом на звание носителя Сердца, то он бы уже почти не раздумывая назвал бы имя Аллена Уолкера. Потому что его чистая сила была действительно странной, особенно учитывая тот факт, что сам подросток полагал, будто бы уже родился с Чистой силой, а о подобных историях Лави ещё не слыхал.
Не стоило выпускать из своих размышлений и предсказание Хевласки; она редко их делает, но говорят, что все они исполнялись. Все эти предсказания, которых было ещё всего два, касались сильных экзорцистов, один из которых погиб, а другой стал Генералом… Ну, как сказать погиб…. Хевласка предсказала погибшему некую «нежеланный второй, на котором и произойдёт обретение». Теперь этого или не совсем этого экзорциста звали Канда Юу.
В общем, Хевласка и сама была довольно странным созданием. Лави думал даже на счёт того, удобно ли ей сейчас находиться в таком странном обличии и хранить чистую силу…
И если есть такая странная чистая сила, которая должна хранить всю остальную, то почему бы не появиться и другим кристаллам со своими особыми функциями? Может быть, поэтому сила Линали преобразовалась, а сила Уолкера каким-то невероятным образом оказалась у него с самого рождения? Есть ли внутри чистой силы своя собственная иерархия?
— Может, поможешь мне отвлечься от еды и поговоришь со мной, а то ты выглядишь таким умным с этим выражением лица, что я ощущаю себя ярмарочным дурачком.
Лави отвлёкся от своих размышлений и внимательно посмотрел на Аллена. С того момента, когда книжник смотрел на него в последний раз, почти ничего не изменилось, кроме двух очищенных от еды тарелок.
Он собирался сказать, что Аллену уже ничего не поможет, и чтобы он ел как обычно, но вдруг вспомнил кое-что другое.
— Откуда ты знаешь тот язык, те ноты, которые управляют Ковчегом?
— Так бы и сказал, что не собираешься мне помогать, — уныло начиная скрести вилкой по свободному краю тарелки, произнёс Аллен.
— Ты просил поговорить с тобой, и я пошёл тебе навстречу, задал простой вопрос…
— Лучше бы спросил, откуда в Тимканпи оказалась эта партитура, — отозвался Аллен.
Действительно, и как он сам об это раньше не подумал?
— Его ведь создал твой Учитель, так? — решил хоть немного прояснить ситуацию Лави, начиная оглядываться по сторонам в поисках золотого голема.
— Да. Так говорят, по крайней мере. Так что логичнее всего было бы задать все эти вопросы именно моему Учителю, а не мне….
— Твой Учитель, о чём с сожалением признаются почти все, мастерски умеет молчать, понимаешь в чём суть? Правда ты тоже недалеко от него ушёл в этом умении.
— Я не особенно хорошо умею молчать, — заметил Аллен, — так что не понимаю, о чём ты… Но раз ты хоть немного осведомлён о делах, творящихся сейчас в Ордене, может, объяснишь мне, что твориться, чего от меня хотят на самом деле и в чём пытаются обвинить? И, конечно же, что мне со всем этим теперь делать?
— Расскажу, но только если ты после этого объяснишь, откуда ты знаешь этот шифр, идёт?
Аллен потёр щёку ребром ладони и, ткнув в сторону собеседника вилкой, нерешительно кивнул.
— Хорошо, но сначала говоришь ты.
— И что, мне понадеется на твою честность?
Аллен просто помолчал, наконец-то обращая свое внимание на остывающую картошку. Лави тут же вспомнил о своём холодном чае и булочках с изюмом, вот только на месте булочек теперь остались только крошки. Кажется, Аллен не так уж и стремился обмануть желудок и просто тырил ещё и чужую еду. Это было так по-уолкеровски.
— Ладно, только не заставь меня позже пожалеть о своём решении, — наконец-то вынес вердикт Лави.
Аллен в ответ только что-то невнятно промычал, ему было не до разговоров, кажется, желудок разгадал обман и теперь требовал моральной, то есть пищевой компенсации. Оглянувшись на притаившегося в углу официанта, находящегося слишком далеко от них, чтобы слышать, о чём идёт разговор, Лави подумал, что надо было всё-таки разбудить и позвать сюда Линали.
Потому что Аллен сейчас и правда сожрёт всю провизию.
— Ладно, — вытирая пальцы салфеткой, произнёс Лави, — о чём ты хочешь знать?
Со стороны Аллена снова донеслось не очень культурное невнятное мычание. Раньше он себе уж точно такого не позволял, похоже, наконец-то начал вести себя свободно.
— Что касается твоего Учителя, то, на самом деле, есть один маленький слушок, у которого, теперь-то я это знаю, есть некоторые основания считаться правдой, о том, что он, вроде бы, знает многое о Четырнадцатом. Возможно, они знакомы были раньше.
Аллен даже перестал жевать и удивлённо уставился на Лави. Затем сделал всего одно, воистину титаническое глотательное движение и поинтересовался:
— Это серьёзно?
— Ну, вроде бы никто не шутил, — отозвался Лави.
— Хм, — Аллен вперил задумчивый взгляд в потолок, отчего-то начиная загибать пальцы, — ого! Это ж сколько ему на самом деле лет? Он же старый!
— Ну не молод он, это точно, — сдавлено хихикнул Лави.
Аллен бросил в его сторону укоризненный взгляд.
— А интересно, все эти его женщины, если бы узнали сколько ему лет, так бы и продолжили им восхищаться, или увеличили бы свой напор?
— Возможность негативной реакции ты не предполагаешь?
— Это мой Учитель! — укоризненно напомнил Аллен, — он не может не нравиться женщинам. Он нравится даже Клауд Найн, которая, вроде бы отталкивает его, но он ей всё равно импонирует.
— Какой ужас, — притворно вздохнул Лави, — теперь он мой кумир!
Аллен раздражённо ударил его по руке тарелкой.
— В таком случае ты мне больше не друг, потом что у моего Учителя уже столько восторженных воздыхательниц, что впору организовывать специальное общество любителей Марианна Кросса, а по соседству открыть сообщество тех, кому должен Мариан Кросс. И у меня даже есть подозрение, что половина членов одного сообщества, будет состоять и в другом.
— Неплохая, но совершенно бесполезная задумка, — отозвался Лави, — ты знаешь, что Управление считает, будто бы именно Кросс причастен к тому факту, что ты умеешь расшифровывать ноты Четырнадцатого?
— Учитель?
— Значит это всё-таки не он! — довольно улыбнулся Лави.
Аллен поджал губы и, прикрыв глаза, сначала кивнул, а потом отрицательно покрутил головой. Лави не знал что это значит, но решил просто продолжить рассказывать то, что он знает.
— Вот только для того, чтобы вполне законно допросить Кросса с пристрастием, потому что на простых допросах они отлично знают, что ничего выведать не смогут, необходима очень веская причина, а не простые предположения. Дело в том, что статус Генерала сильно облегчает Кроссу жизнь, очень сильно. И он знает, как им правильно пользоваться, а от того становится всё более сложной целью. Ты ведь наверняка помнишь, что как только ты достиг критической отметки стопроцентной синхронизации, то сразу же стал потенциальным Генералом? Тебе надо подумать об этом и поинтересоваться у Комуи…. Или, что ещё лучше, у Линка. Двоеточие, вроде бы, парень не плохой. А возвращаясь к Кроссу, мне кажется, что он просто играет, потому что если бы было что-то действительно важное для этой войны, он бы рассказал об этом.
