— А может, Учитель был связан с Четырнадцатым Ноем?
Тень согласно кивнула.
Аллен почти незаметно вздохнул с облегчением. Вот и ответ, с Мариана Кросса вполне можно снять все обвинения, он был связан с Ноем, который хотел выступить против своей Семьи.
Наконец-то, отворачиваясь от зеркала, Аллен улыбнулся непонятно кому, словно тренируя свою обыденную улыбку, перед тем как выйти к людям. Надо будет узнать, на какую миссию и когда его отправляют, а ещё по какой такой причине его не разбудили и не позвали с собой.
Аллен наконец-то выскользнул из своей комнаты, надеясь, что о нём не забыли и только завернул в один из проходов ведущих в столовую, как едва не столкнулся с замершей на месте Линали.
— Ой. Линали, извини, не заметил, — улыбнулся он растерянно оглядывающейся девушке.
— А? Да ничего страшного, я просто слегка.. — она покачала головой и неожиданно рассмеялась, — прости, это я задумалась и осталась стоять посреди коридора. Ты, наверное, на обед, да. Завтрак-то ты проспал…
— Не напоминай, пожалуйста, об этом моему желудку, — рассмеялся Аллен, неспешно двинувшийся в направлении столовой рядом с Линали, — а ничего, что меня не было у Комуи?
— А? Нет, он знает, что тебя… — девушка слегка понизила голос, и Аллену пришлось приблизиться к ней, — ну, что тебя во время допроса накачали разными сыворотками их последними разработками. Он сказал, что тебе лучше выспаться перед предстоящей миссией. А Линк на завтраке сообщил, что ты отдыхаешь и всё нормально… Знаешь, я так рада, что тебе поверили и сняли обвинения!
— Ну, вообще-то не все, — вроде бы в стену пробормотал Аллен, — но ты права, всё хорошо. Только вот теперь они вспомнили, что я пересёк критическую эту точку, и стали собирать на меня информацию уже как на потенциального Генерала, ну чтобы проверить, подхожу ли я. Так что все всё равно за мной следят и под меня копают, прямо в туалет нельзя без привлечения внимания сходить.
— Наверное, это ужасно, — Линали постучала пальцами по папке с документами, которую она несла в руках, — кстати, касательно миссии, мы выдвигаемся скоро, уже сегодня вечером, перемещаемся через врата, а там на месте на поезде и позже уже сами сориентируемся, потому что нам надо будет в соседний небольшой городок. Да, отправляемся мы во Францию, как у тебя с языком?
— Никак, — отозвался Аллен, проходя через широкие двери столовой. Видимо, время было ещё ранее и лишь за парочкой крайних столов уже принялись за свой обед несколько искателей, которые тут же обратили внимание на вошедших. Разумеется, все взгляды были направлены на Аллена, но тот торжественно сдержался и пояснил недоумевающей Линали, — язык меня не знает, и я его тоже. Так что и отношений у нас тоже никаких. Но думаю это не проблема?
— Нет, вроде бы. Но хорошо бы тебе… Хотя нет, тебе, наверное, некогда со всеми этими делами, — Линали вздохнула, — не особо люблю, когда нам приходится работать далеко от дома, но раз уж у нас появились эти врата, то мы просто не можем не отправиться туда… Аллен?
— Угум, — закивал Аллен, в это время наконец-то закончивший список заказываемых им блюд, — я всё слышал Линали, можешь не беспокоиться. В чём заключается суть миссии?
— Хм, ходят слухи, что там, в городе, живут бессмертные люди.
— Бессмертные? — изумлённо обернулся Аллен, — их что, нельзя убить, что ли? Может это просто акума, а не чистая сила? Какой-то новый план Тысячелетнего Графа и его семейки?
— Нет, вроде бы, не так, — нервно постукивая каблуком, произнесла Линали, — люди там умирают, вот только сразу же воскресают и продолжают жить.
— Тогда точно акума, — тут же сделал вывод Аллен. Уж во что, а в возможность того, что человека можно вернуть после его смерти, он больше не верил и никогда не поверит. Потому что это просто глупо и нереально. Нет, разумеется, есть не мало людей, которые будут согласны в это поверить, сам Аллен когда-то поступил так же. Когда человек тоскует и находится в состоянии отчаяния, его можно подговорить почти на всё что угодно, стоит лишь уверить, что после его действий его умерший дорогой человек снова будет жив. А уж если всё, что требуется, это просто позвать умершего, тот тут кто угодно клюнет. Подумает, что если умерший не вернётся, то он ведь ничего страшного не совершил, просто покричал немного. Граф ведь не объясняет, что не возвратит, а лишь пленит душу и убьёт того, кто ему помогал в проведении этого с виду не хитрого ритуала.
Сплошной обман и недомолвки с его стороны. Вот только Граф и не обязан играть честно, он играет так, как умеет, играет на чувствах людей, играет с их жизнями и душами, играет и никак не желает остановиться. Кажется, он со своей Семьёй Ноя вообще не воспринимает всерьёз экзорцистов, а теперь, когда он ещё и смог запустить новый Ковчег, что-то внутри настойчиво нашёптывало, что грядёт конец света, и это серьёзно.
Аллен принял несколько выставленных тарелок и, привычно балансируя, направился к уже занятому Линали столику. Так, за четыре захода он наконец-то дотащил всю еду до пункта «поедания» и принялся заполнять свой желудок.
— Привет нашей соне! — радостно поприветствовали его со стороны, где-то посреди поджаренного бекона. Аллен предпочёл не отвечать, продолжая уделять всё внимание своей тарелке, и услышал только негромкий смешок Линали.
— Ну вот, и чего он меня игнорирует? — пристраиваясь напротив, поинтересовался Лави у Линали.
— Не видишь что ли, человек голоден, он же пропустил завтрак.
— Проспал! — со знанием дела поправил Лави, — а это происходит впервые на моей памяти, а я ведь встречал почти все завтраки юного Аллена Уолкера, экзорциста, на провизии для которого скоро разорится Орден.
— Пока никто не жаловался, — невнятно пробормотал Аллен.
— Конечно, они опасаются, что ты, оголодавши, потом в отместку и их съешь тоже, — ответил на это Лави.
— Я не ем людей, — невозмутимо отозвался Аллен и, дождавшись пока Лави начнёт пить свой чай, или что-то похожее на чай, добавил и следующую часть фразы, — они не вкусные.
Лави ожидаемо поперхнулся, оплевав тут же вскочившую Линали и гору тарелок, за которой спрятался сам виновник этого происшествия.
— Лави! – возмущённо воскликнула Линали, — ну что за свинарник?
— Извини, Ли, но это не я виноват! Чего Аллен глупости тут говорит всякие!
— Я утоляю голод, странно ожидать от меня, будто бы я начну строить какие-то заумные предположения или что-то пострашнее, — невозмутимо отозвался Аллен, убирая очередную тарелку в стопку грязных.
— Но ты признался, что пробовал людей.
— Я высказал предположение, — тут же парировал Аллен и улыбнулся, увидев выражение недовольства на лице товарища, — и вообще отнесись ко всему этому с юмором.
— Скажи это лучше Линали, — покосившись на девушку, произнёс ученик книжника.
— Не надо мне ничего говорить, — отозвалась Линали, отодвигая от себя тарелку с ещё не доеденным, но уже обрызганным салатом, — просто молчи и ешь. Оба молчите и ешьте.
Аллен был только за, а вот Лави, кажется, собирался сопротивляться, но всё же решил согласиться. Поговаривали, что сапожок Линали бьёт довольно больно, и нарываться на него никому не хотелось. Итак ходил шуточный слух, что Комуи помешался на Комуринах оттого, что его сестрёнка то и дело хорошенько била его по голове. Вот он слегка и свихнулся.
Уолкер же снова получивший время не только есть, но и думать, потому что первый голод уже был утолён, погрузился в недавние воспоминания.
Более суток Аллена допрашивали сразу несколько представителей начальства. Его опаивали какой-то подозрительной гадостью, от которой он переставал соображать, где находится и что говорит, но как ни странно он так и не проболтался о своём тёмном собеседнике из сна, который пробрался в его отражения и помог ему в Ковчеге. Он рассказал, откуда узнал язык Четырнадцатого Ноя, он рассказал что там, в Ковчеге все команды ему давал именно Учитель, и что он понятия не имеет, почему вдруг научился играть на пианино. Объяснил, что руки словно двигались сами по себе, текст песни возникал в голове, будто он слышал как кто-то поёт, а Ковчег просто исполнял все его желания, восстанавливаясь и возвращая к жизни всех погребённых при его разрушении экзорцистов.
