— Ты чего? Что-то болит?
— Просто спина. Не обращай внимания.
— Спина? А что ты с ней сделал? — Не бывать Лави книжнику, если Аллен в ответ на этот вопрос не покраснел. — Так что со спиной? Или это не ты сделал, а кто-то другой?
— Лави, там ничего особенного, — нахмурился Аллен. Лави продолжал сверлить его взглядом. Аллен отвёл взгляд в сторону и уткнулся лбом в руку. — Просто… татуировка.
— А посмотреть…
— Нельзя! — рыкнул подросток, и Лави запнулся на месте.
— Там только моё имя сейчас, — поспешил исправить ситуацию юноша, чтобы рыжий остолоп не придумал себе чего-то неподобающего. — В довольно… странном стиле. Ну, да не важно!
— А где Ли? — перевёл тему Лави, понимая, что подробности и вид приобретения Аллена ему не распознать сегодня. И вообще Аллен говорил так, словно едва не проговорился, что татуировка не закончена. Должно будет быть что-то кроме его имени, или это уже фантазия Лави прёт, куда не просят?
— Отправилась чистить мозги Тикки, она это любит.
— А сам Тикки? — юный книжник попытался осторожно, окольными путями подобраться к интересующей его теме.
— А Тикки этого не любит.
— Нет. Я имею ввиду, как он.. как вы оба. Ну, то есть….
Лави сделал невнятный, широкий жест руками и замер, ожидая какого-нибудь ответа от Аллена. Аллен в ответ смотрел прямо на него, нахмурившись и явно что-то обдумывая.
— Как и было. Не знаю я, что там у нас с ним, — юноша только устало махнул рукой, — не хочу вообще об этом говорить. Могло быть и хуже, а так, вроде, неплохо. Живём.
— Я ни слова не понял, — улыбнулся Лави, всё ещё сбитый с толку. Из головы никак не желал вылезти Канда, и желание пойти поискать его и хотя бы извиниться нарастало. А Аллен, события, которые он пропустил и которых было более, чем достаточно, – всё это отступило на зданий план и уже почти не имело значения. В Ковчеге, судя по всему, собралась большая компания, которая справилась со многими трудностями и без него. Ему придётся выяснять всё о произошедшем и так, и так…
А вот целующийся Канда — это было очень неожиданно и грозило больше не повториться, а юный книжник желал этого повторения. Или хотя бы объяснения. И ему было плевать на то, что он книжник будущий, и что у него есть свои обязанности. Ему срочно надо было определить, что именно происходит у него в душе… Срочно разобраться с человеком, который полностью взбаламутил его и полностью разрушил хоть какое-то подобие спокойствия. Лави не мог так просто всё это проигнорировать.
— Лави? Что-то случилось?
— А? С чего ты взял?
— Может быть, с того, что ты сидишь и пялишься в пустоту, словно там можно разглядеть ответы на все существующие вопросы? — хмыкнул Аллен. — Иди уже куда хочешь, ты явно мыслями не здесь.
— Аллен? А это точно ты? Ты странно ведёшь себя? — просто так уходить теперь не хотелось, Лави наконец-то осознал, что больше всего его удивило в Аллене — не его внешность, а что-то внутри, его поведение, его взгляд, какой-то поверхностный, но будто смотрящий сквозь стены, обозревающий всё и сразу.
— Это тоже Клоун, или Агерту. Он меняет меня, так получилось, — просто ответил Аллен, откидываясь на спинку.
Лави замер, пытался систематизировать полученный им мизер информации в удобоваримую картинку, но голова не желала работать в нужном направлении. Он так и не научился отрешаться от собственных проблем и полностью погружаться в ситуацию. Это означало лишь одно: он должен сначала, по возможности быстро, и только если на это есть время, немедленно разобраться с собственными скребущимися в задворках черепной коробки тараканами.
— И что ты теперь будешь делать?
Аллен пожал плечами.
— Если хочу выжить, должен найти способ это исправить, но, боюсь, без чужого вмешательства не получится. Это как очередной этап в развитии чистой силы. Делать всё должен я, но мне нужны обстоятельства. Обстоятельства неподдельного боя. Иначе мы вряд ли сработаемся.
— И поэтому ты сейчас…?
— Сижу, сложа руки, и жду подходящего боя, — ответил Аллен, закрывая глаза и улыбаясь. И эта улыбка тоже была совсем не похожа на его предыдущие: какая-то блаженная, отрешённая от всего земного. Это не было улыбкой нормального, здорового человека.
— Ты похож на сумасшедшего.
Лави резко развернулся и отправился в дверь, в которую, согласного его воспоминаниям, вышел Канда, и поспешил скрыться, но до него всё же донесся отстранённый голос Аллена:
— И тебя тоже с выздоровлением.
По спине пробежали мурашки с очень холодными и неприятными лапками. Лави передёрнулся всем телом, и посильнее запахнулся в выделенный ему плащ. Стало как-то слишком зябко. С Алленом явно творилась какая-то чертовщина, и если кто-то мог этого не заметить, потому что наблюдал за изменениями постепенно, то Лави их отлично видел.
Аллен перестал быть самим собой, перестал бороться, перестал следовать вперёд, к исполнению поставленной ещё в детстве цели. Ему вообще было на всех и на всё наплевать.
Лави ускорил шаг, наконец-то начиная оглядываться по сторонам: он мог бы выйти куда-нибудь на улицу и окончательно заплутать, но, к счастью, оказался в длинной галерее с высоким потолком и большим количеством разнообразных ниш и балконов по бокам. Где-то здесь должен был найтись Канда.
Плиты под ногами чётко оглашали каждый его шаг, вознося звук прямо под потолок. С акустикой здесь проблем определённо не было, а значит Лави отлично услышит любой шаг Юу, и тот не сможет сбежать..
Будет ли мечник убегать от него? От его идиотизма — возможно. Потому что юный книжник действительно здорово растерялся и ляпнул какую-то чепуху. А если Канда что-то к нему испытывает? Ведь и правда, не могло же всё так просто сложиться? Это не могло быть и не было случайным спасением. Лави был в этом теперь уверен. Или он хотел быть в этом уверен. Хотел понравится Юу, потому что Юу нравился ему.
Интересно, бывают ли такие чудеса на свете, чтобы вдруг, внезапно, два влюбленных отыскали друг друга?
Лави чуть не расхохотался от подобной мысли. Они с Кандой оба парни и оба совсем не походили на тех, кто может понравиться друг другу. Однако Юу его поцеловал.
Отрицать этот простой факт было невозможно.
— Юу, ты здесь? — негромко позвал Лави.
Разумеется, никто не откликнулся. Галерея оказалась не просто большая, она оказалась гигантской: переплетение стен, узких площадок, широких балконов, высоких и низких колонн.
Выйдешь на балкон, оглянёшься на открывающийся отсюда вид плоских крыш низких домиков, забудешься на мгновение, и всё.. теперь сосем непонятно, из какой именно арки ты зашёл и в какой из проходов…
Слишком много стен и ниш, для того чтобы укрыться. Найти Юу просто так, набредя наобум, было практически не реально.
— Юу!! Ты где? — уже гораздо громче отозвался Лави, и эхо пару раз повторило конец его вопроса.
Сам мечник не отзывался.
Лави решительно вышел ближе к середине галереи и стал оглядываться по сторонам.
— Я же не уйду отсюда просто так!
— Это твои проблемы, кролик.
Голос Юу отозвался совсем рядом, практически из-за спины, и Лави, вздрогнув, обернулся в том направлении, но никого не увидел.. Просто стена, стена, стена… Ах! Он идиот! Юный книжник сдавленно хмыкнул, ощущая, как сдавило горло, проходя к небольшому тёмному проходу в стене. Тёмная, незаметная ниша была прикрыта невысокой, невыразительной статуей. изображающей какого-то четырёхрукого человека без лица.
Лави скользнул в нишу и обнаружил узкий проход на очередной, открытый балкончик. Юу был здесь, сидел в углу, спиной опираясь о стену, сжимая ладонью рукоять своего меча и закрыв глаза.
— Ничего, что я без приглашения? — кашлянул Лави.
— Без приглашения ты бы меня и за сутки не отыскал, — ответил мечник, так и не меняя положения и не открывая глаз.
— А что ты здесь делал?
— Дискутировал. Беседа получилась довольно интересной.
— Чего? — вылупился на Канду Лави, и тот будто почувствовал его изумление или, возможно, услышал что-то такое в голосе, потому что ресницы его глаз затрепетали, губы сжались ещё сильнее, пытаясь скрыть улыбку или сильное недовольство.
