— Таки припёрся.
Канда вздрогнул и обнаружил позади себя как раз искомого Мариана Кросса. Выглядел тот как всегда безупречно, а выражение лица скрывала маска. Только походка была тяжеловатой. Похоже, всё ещё не отошел от ранения..
Ранения собственной чистой силой. Канда положил ладонь на рукоять Мугена, успокаиваясь, с ним такого точно не произойдёт.
— А вы меня ждали.
— Скорее ожидал. — Хмыкнул Кросс, не объясняя разницы между этими двумя словами. — Зачем искал?
— Встретил вашего ученика, — довольно недружелюбно отозвался Канда, размышляя о том, стоит ли упоминать такие вещи, как нападение Сердца и пленение Лави.
— И как он?
— Тч, хреново. Мутирует под свою ручку. Откуда вы знаете их имена? Тоже из-за тесного общения с Хевлаской?
Кросс непредсказуемо расхохотался. На оскорбленно возмущённое фырканье Канды только махнул рукой и успокоился.
— Не важно, — не стал ничего объяснять бывший Генерал. — Значит, дурню несладко. Может ещё выкарабкается. А именно. Нет. Не от Хевласки. Что-нибудь слышно о Книжниках?
Канда едва не вздрогнул.
— Один пропал, второй пленён Ноями.
А вот теперь вздрогнул Кросс.
— И вытаскивать его должен по договорённости именно Мояши, его будет ждать Роад через какие-то четыре часа.
— Вот оно. Значит, тебя он послал, чтобы вызнал, как ему на ноги встать за такой срок? Так я не представляю. У меня самого вон, Приговор как взбесился!
— Уолкер не знает. Аллен, — уточнил Канда, прежде чем вспомнил, что Кросс не знает вообще-то о том, что по Ковчегу свободно разгуливает ещё и Четырнадцатый.
— Будто бы их много, — проворчал Кросс, видимо, ничего не заметив, засовывая руку под плащ. — А значит, это ты.. Или как? А не важно, в прочем, кто из вас кого собрался тянуть и вытягивать. Не важно. Значит, Лави сейчас в беде. А он вообще жив?
— Четыре дня назад был жив.
— А его чистая сила? — Кросс так и не вынимал руки из-под плаща, будто искал что-то во внутреннем кармане, — разрушили наверняка, да? И точно она заложника-то приведёт? Хотя, это в её вкусе, скорее да, чем нет.
Кросс вздохнул, а Канде даже не пришлось ничего говорить.
— На, вот это отдашь своему Лави, — Кросс протянул извлечённый, знакомый уже свёрток. Если Канда правильно понимал, внутри находился Приговор Кросса. — Книжники, они такие твари, что к какой угодно чистой силе присосаться могут. Но только к одной. А если его уже уничтожена... Попыхтит и найдёт нужный язык. Правда, меня Книжник уроет за то, что я лишу его ученика, но пусть хоть живёт..
— Живёт?… Книжник уроет? Что значит лишить ученика?
— Эта чистая сила достаточно сильна, но за ней могут наблюдать..
— А ещё она может убить этого Кроля просто когда он возьмёт её в руки!
— Нет, она охотится на меня. Лави ваш, может быть, сможет вправить ей мозги. Так же как Аллен должен вправить мозги своей и разобраться с браслетами. А теперь топай отсюда. Нои, они опозданий не любят, ты же не хочешь получить своего книжника без рук да ног?
====== Глава 15 (55) ======
От автора: Сегодня у меня большой день… Тарам-пам-пам! И почему-то именно я дарю вам этот небольшой подарочек в виде глав)) Надеюсь, они вам понравятся.
Аллен был убит. Раздавлен, растоптан, потоплен, распластан, подавлен и вдавлен во все горизонтальные поверхности, на которых он находился так же в горизонтальном положении. Лечение чистой силы, которое взял на себя Комуи, неожиданно принесло свои добрые плоды, и уже отчаявшийся вернуться к нормальной форме Аллен понял, что мутацию действительно не отменить. Но можно её остановить, вернуть некоторую ясность рассудка и заставить органы чувств функционировать как надо.
Правда, во избежание его всё ещё кормили в основном жидкой пищей, и, как оказалось, Алма неплохо справлялся со своими обязанностями повара. А его меню на каждый день вызвался составлять Комуи, чтобы вышло сбалансировано и не просилось обратно раньше времени.
В общем, Аллен почти почувствовал облегчение от осознания, что проблемы отошли на второй план. Тогда-то он, дурак, маясь от скуки и непонимания, и вспомнил, что, вообще-то, был у них с Неа странный, незаконченный разговор. А с Тикки целая договорённость.
Аллен был растерян.
Вообще-то он уже не так как раньше стремился узнать, какая беда произошла с Неа. Всё-таки это личное, а о его семье того времени юный экзорцист почти ничего не знал. Но раз однажды он уже задал этот вопрос, и Неа не особо сопротивлялся возможности ответить, Аллен мог бы попытаться узнать обо всей этой истории. Может быть, прослушав чужие откровения, он сможет лучше разобраться в собственной жизни, вот о чём он думал тогда.
К тому же он отчётливо понимал, что такая оторванность, изоляция от Тикки не может быть полезной. Что это может вылиться в большие проблемы. И ему нужна была только причина, чтобы суметь поговорить с ним тет-а-тет. Потому что позвать его просто так, без какой-либо причины Аллен опасался. Он всё ещё боялся Тикки, причинения были, но всё равно признаться в этом было стыдно. Чего ему бояться? Он без страха вступал в схватку с Тысячелетним Графом, он ввязывался во многие заранее проигранные битвы и боится, как оказалось, на самом-то деле всего одного Ноя. Ноя, который должен был постоянно находиться рядом.
Сердце было чертовски проницательно и выбирало самых ужасных партнеров для своих браслетов. Оно могло бы даже собой гордиться.
И Аллен связался с Неа и попросил его привести Тикки. Пока его решимость оставалась с ним. Пока он был готов. Но Тикки Микк вызывал странные двоякие эмоции. Он, вроде бы, и доверял Тикки, и желал удавить его.
Это было неправильно. Как и его желание поговорить с Микком
Он был напряжён на протяжении всего разговора с Тикки, и как ни пытался сосредоточиться на словах, ничего не выходило. Мысли путались, на заднем плане маячила идея о том, что решение лежит прямо перед ним, что что-то в рассказе этого Ноя и есть прямая подсказка к трагедии Неа. Тикки Микк утверждал, что Нои убивают находящихся рядом людей силой своего дара. Аллена зацепила эта фраза. Если что-то произошло в момент Пробуждения, то наверняка именно об этих жертвах стоило знать.
А значит, теперь он был готов к разговору с Неа.
Но всё снова пошло не так.
Поцелуй Тикки пробудил ещё больше «не таких и не его» воспоминаний, юноша чуть не впал в истерику, ощущая, что его восприятие мира, его воспоминания, его эмоции и чувства словно раскалываются на две разных части, которые никак друг с другом не связаны и даже находиться рядом не могут.
Это походило на раздвоение личности. Ему хотелось прогнать чужеродную для него часть. И осознание того, что это, вообще-то, старый, добрый Коронованный Клоун его состояния не улучшало.
Он начал бояться и собственной чистой силы.
Он боялся, боялся тех, кого бояться не должен был ни в коей мере. Это опять же было неправильно, как и всё его состояние в целом. Странно, но мысли о том, что подчиняться всему этому не стоит, посетили его головушку только после беседы с Кандой. Очень странной беседы с Кандой Юу, заявившимся к нему без приглашения и прошипевшим ему странную тираду. Как будто бы он беспокоился за непутёвого экзорциста.
Неужели он был настолько занят, что проняло даже вечно угрюмого мечника?
Но всё это было уже в прошлом. В настоящем Линали Ли всего пол часа назад громко хлопнула дверью, уходя из комнаты вслед за Тикки Микком. Он остался здесь, больной, немощный, ни на что не способный, готовый и дальше упиваться своим страшным состоянием.
А в сторонке, у окошка, вместе с какой-то приключенческой книгой для лёгкого чтения устроился Неа Уолкер, так и не сказавший ему ни слова, после того как выпроводил гостей. Он не обратил внимания ни на то, что Аллен зарылся под одеяло, свернувшись в комочек, ни на то, что он явственно всхлипывал, как последний слабак. Узнал бы об этом Учитель — надавал бы по шее, заявив, что он не какая-то соплива девка. Учитель вообще неоднозначно относился к слезам, и если девочкам, девушкам и женщинам, по его мнению, плакать было разрешено, они более чувствительные и им надо давать волю эмоциям. А вот слёз мужчины, только если они не от сильной физической боли – тут уж сложно что-то с собой поделать – Кросс понимать не собирался. И наверняка назвал бы его ещё и ребёнком.
