Ну, почти всегда…
Ну, чаще всего он возмущался только вслух, а на деле пытался быть немного послушным.
Впрочем, сейчас это было не важно. Миссия не задалась с самого начала.
Ещё по приезде оказалось, что это не просто дом, не просто огромное поместье, а небольшой, почти натуральный замок, отдалённо напоминающий оборонительную крепость с мощными каменными стенами, узкими высокими окнами, постоянными сквозняками, от которых не спасали ни ковры, ни камины, и парой высоких башен, проход в одну из которых был накрепко перекрыт, потому что полы там обвалились. Было действительно холодно, и только местные слуги, так и оставшиеся здесь , но теперь лишь для поддержания относительного порядка, оказались закалёнными и даже посмеивались над громко стучащим зубами Лави.
Здание было в ужасном состоянии, почти вся мебель была вывезена и распродана, вещи свалены в одни комнаты. Кажется, тут собирались провести ремонт, но вот только Лорд Бертейн скончался в самый ответственный момент, а его супруге было больше не до этого.
По словам охотно разболтавшейся и радушно принявшей их пожилой, но очень активной женщины, которая, кажется, была старшей из слуг или отвечала за хозяйство, позже сюда приехала племянница покойного Бертейна, юная и ветреная особа, которая занялась лишь отделкой необходимых нескольких помещений, полностью выгребла все доступные средства и стала устраивать различные приёмы для определённой компании, вроде бы искала для себя удачную партию. Заниматься полным ремонтом и восстановлением здания она не стала, видимо понимала, что юридически оно точно в её руки не перейдёт, а словно обезумевшая от горя Леди Бертейн даже не думала писать завещание или пытаться что-то поделить, отвоевать и что-то ещё. Правда, она иногда всё-таки обращалась к делам, к ней приходили за подписями и приносили некоторые отчёты.
Детей у Бертейнов не было, правда Оливия, та самая хозяйственная женщина, рассказала, что вообще-то Люсинда была беременна, но потеряла ребёнка, упав с одной старой лестницы, и чудом выжила сама. Вроде бы именно после этого Лорд и решил устроить качественный ремонт.
Аллен легко передернул плечами, отвлекаясь и вспоминая, что именно ему выпало после обеда отправиться исследовать сам склеп, в котором и провела последние месяцы жизни Леди Бертейн. Там же теперь покоилось её тело, и Аллену, не смотря ни на что, было немного страшно. Не то чтобы он боялся мертвецов или приведений, он боялся возможного воздействия чистой силы, ведь не просто так Люсинда не отходила от тела мужа так долго?
Поразившись своей неудаче, Аллен наконец-то решительно дёрнул дверь на себя, не учитывая прошлых ошибок, но хотя бы прикрыл глаза и задержал дыхание.
Пыли снова было много. Дверца поддавалась неохотно, с легким, но противным до зубного скрежета скрипом, а шкаф оказался совершенно пустым, если не считать парочки пауков, копошащихся в своих паутинах.
Подросток с облегчением выдохнул, резко захлопнул дверцу, тут же услышав, как сзади что-то ударилось о стену. Кажется, задняя стенка шкафа не выдержала его манер и решила отвалиться.
Аллен снова беспокойно глянул на часы, с радостью убедился, что уже вполне можно идти на обед и задумался над бесполезностью их занятия.
Если хорошенько подумать, то смерть Люсинды и тот факт, что она вышла из склепа, был довольно странным и подозрительным. Что-то тут было определённо не так. Свидетелей её падения, похоже, не было, и все решили, что это был несчастный случай только потому, что никто никого больше не видел рядом. А ведь вполне возможно, что её просто кто-то толкнул, и это был человек. И зачем же тогда здесь экзорцисты?
Да даже если здесь и была и чистая сила, и Нои, то наверняка именно Ной и убил бедняжку, и отобрал силу. А кристалл хранил её ото всяких бед, так что лившись его защиты, она стала просто обычной обречённой жертвой извращённого сознания очередного члена Семьи Ноя.
Значит искать здесь уже нечего.
Всё-таки хорошо, что завтра должен прибыть Линк, без него даже как-то неуютно стало. Аллен уже успел привыкнуть, что рядом постоянно кто-то находится, а теперь вынужден оставаться один на один с самим собой и этой странной тенью в отражениях.
Аллен снова скосил взгляд на зеркало. Тень продолжала внимательно следить за ним. Или просто смотрела в его сторону. Иногда подростку казалось, что это просто его галлюцинация, начинающаяся развиваться шизофрения, ведь бывают же у людей вымышленные друзья, которых видят лишь они? Кажется, даже у него что-то такое было очень давно.. А вот сейчас у Аллена Уолкера вымышленный враг, который пока только злобно улыбается ему из зеркала, обещая, что в будущем принесёт ещё немало проблем.
По крайней мере, если рассказать кому-нибудь об этом, то проблем уж точно не оберёшься.
А может лучше рассказать? Может ему помогут, и это действительно какое-то психическое расстройство? Может это лечится?
Хотя, вспоминая методы лечения того же Комуи, Аллен понимал, что не хочет признаваться в какой-то странной болезни. И вообще не хочет привлекать к себе лишнего внимания, на него и так странно косятся, считают предателем или обманщиком, и всё просто потому, что он знает этот шифр!
А он и сам не знает, почему может управлять Ковчегом! Он узнал об этом языке от Маны, это была их общая игра, и ничего плохого Аллен в этом не видел. А вот Ватикан видел и пытался подловить его на каждой мелочи.
Но что-то же всё это значит? Получается, это сам Мана был как-то связан с Четырнадцатым Ноем, так что ли?
Аллен даже удивился тому, как такая простая мысль не пришла ему в голову раньше. Всё правильно и просто: Мана, похоже, знал Учителя. Учитель в свою очередь знал Четырнадцатого. Так через Кросса Мане и пришли знания об этом языке, только странно, что сам Учитель не может играть, кажется, Исполнитель может быть только один или что-то в этом роде, может он по какой-то причине не мог им стать?
Аллен снова обернулся к зеркалу и, словно забыв, что считает разговоры с ним глупостью, громко и отчётливо спросил:
— Ковчегом могу управлять только я, так?
Тень слегка склонила голову набок, кажется, озадаченная содержанием вопроса, а потом этот тёмный человек по ту сторону зеркала деловито кивнул, уже не улыбаясь.
— Спрашивать почему бесполезно, да?
Это был даже не вопрос, а подтверждение факта, мысль вслух, и тень не соизволила ответить. У Аллена в голове крутилась ещё сотня вопросов, но все они требовали развёрнутого и долгого ответа. Вопросы на да-нет в голову как на зло не шли.
— Ты хочешь причинить мне зло?
Кажется, он сегодня действительно научился удивлять. Тень в отражении обошла его сбоку, словно тщательно осматривая, обошла его со всех сторон, затем уставилась на него настоящего и пожала плечами. А потом отрицательно покрутила головой.
Аллен был удивлён.
— И ты не обманываешь меня?
Тень махнула на него рукой и отвернулась.
Ну да, глупый вопрос. Ну а вдруг он бы признался сразу же, что врёт, и Аллену не пришлось бы думать, кто это там за зеркалом. Он бы сконцентрировался на мысли, что это что-то плохое. А теперь ведь он будет пытаться разгадать эту загадку до победного конца.
— Ладно, ты хочешь мне помочь?
Тень отрицательно покрутила головой, одновременно подходя ближе и становясь более отчётливым странным силуэтом молодого человека.
— Тогда в чём дело-то?
Его немой собеседник не ответил.
Нужно сосредоточится и просто задать правильный вопрос. Это не так уж сложно, если это нечто не хочет ему навредить или помочь, то что оно может желать?
— Ты должен что-то сделать, речь идёт не о твоих желаниях?
Тень в отражении снова отрицательно покрутила головой.
— Да что ты будешь делать!
Аллен разозлено отвернулся от зеркала, чтобы этот вид не сбивал его с мысли, и попытался сосредоточится. Всё должно быть гораздо проще или сложнее.
— Может, ты вообще ничего не хочешь?
Аллен повернулся к зеркалу, но ответ снова был отрицательным. Он что-то упускал. Подросток мысленно прокрутил в голове уже заданные вопросы, пытаясь определить, что же он ещё не спрашивал.
