— Говоришь так, словно это не мне пришлось вытаскивать тебя из этой западни!

— Тебе, но ты вряд ли всё понял. Как и я, впрочем. — Голос за спиной ненадолго затих, а потом перешел на старческое, едва уловимое брюзжание о каком-то безмозглом идиоте, который наверняка наделает глупостей.

— Любые ученики существа бесполезные и абсолютно тупые.

— И из-за этого ты послал к своему Канду?

— Я послал его, если повезет, к нашим обоим. Только не понимаю, почему именно о тебе мы должны молчать? И вообще, с каких это пор я занимаюсь такой фигнёй? — Кросс раздражённо треснул ложкой по столу и тут же зашипел сквозь зубы, хватаясь за плечо.

— Как ты в таком состоянии вообще умудрился куда-то переместиться и что-то сделать?

— У меня ещё осталась одна послушная, в совершенстве отлаженная чистая сила.

— А Приговор, ты до сих пор им не пользуешься? — гость приподнял руку, указывая в угол, где находился недавно принесённый свёрток.

— В таком состоянии будет сложновато срочно сбегать с насиженного места. Тем более с таким балластом, как ты! — Кросс тыкнул пальцем в собеседника.

— В любом случае я рад, что мы с тобой пересеклись. Потеряв одну возможность вызнать информацию, я получил другую возможность. Не знаю, которая хуже, но.. Ты всё ещё считаешь, что сможешь и дальше играть в молчанку, скрывая свои знания?

— Вот знал же, что от вас одни проблемы. — Кросс снова вздохнул. — Чего ты там хотел знать? И что ты планируешь делать дальше?

====== Глава 4-44. В Ордене. Часть 1. ======

Разговор с Кандой занял не так уж много времени, по сравнению с ожиданиями Аллена. Юноша не рассказал многого, не рассказал даже про Тикки, умом понимая, что стоит, но вот желания не было никакого, да и сил тоже. В то же время они хоть на что-то наконец-то решились: на вечерню вылазку к азиатскому штабу, дабы попытаться выловить там Мари. Юу собирался сделать это сам, без толпы, но Аллен рассудил, что логичнее всего вообще послать кого-то малозаметного. Например, Тимканпи, который сможет привлечь внимание Мари и вывести его на встречу с экзорцистами. На подобный план Канде было сказать нечего, похвала была не в его стиле, а потому Уолкер уверил мечника, что пока отправлять Тима не намеревается, лучше сделать это ближе к вечеру, мол, тогда и народу меньше будет, и голему гораздо легче будет проникнуть в помещение незаметным. Канда был аккуратно спроважен вон, отдохнуть перед предстоящей вылазкой, а Аллен, наконец-то оставшись один, решительно разорвал переданный ему лист бумаги. Канда тоже что-то ему не рассказал. Что-то об этом «Агету или Агерту», а ещё не смог объяснить, что это значит. Напротив, похоже, мечник собирался узнать хоть что-то именно у Аллена, да вот беда, юноша тоже был в неведении! И в более сложном положении. Говорить о том, во что превращается чистая сила, кажется, поглощая всё его тело, Аллену не хотелось. Он только упомянул, что она в нерабочем состоянии, выслушал несколько нелестных эпитетов в свой адрес. Мечник считал безумством соваться куда-то в таком состоянии, но тактично продолжил, что способ самоубийства каждый суицидник вправе выбираться сам. Уолкеру хотелось напомнить, что и сам Канда тоже хорош, но… Проглотил эти слова, вспомнив, кто такой Канда. Он наконец-то остался один на один со своими старыми и новыми тревогами. И смог в упор посмотреть в зеркало, чтобы вновь убедиться: он не видел Четырнадцатого. Он видел только… Леди Бертейн, кажется, сидящую в углу и не сводящую с него глаз. Он не должен её видеть. Он должен видеть Неа. Но его там не было. — Что-то произошло? — довольно громко поинтересовался Аллен, надеясь, что его услышат.

Люсинда не сдвинулась с места, хотя продолжала смотреть в его сторону.

Это начинало пугать. В последнее время Неа вёл себя странно, всё больше отмалчивался. Иногда начинал бормотать что-то про зеркало. Почему Аллен как обычно упустил это из виду и проигнорировал? Аллена грызло изнутри именно ощущение собственной бесполезности. А почему оно его грызло? Не столько потому, что он ничего не мог сделать, а всё больше потому, что он не мог найти себе хоть какое-то занятие. Дошёл даже до того, что начал чертить какие-то каракули, а через некоторое время обнаружил, что там написаны всё те же ноты, тот же шифр, управляющий Ковчегом. Надо же, он успел запомнить расположение каждой мельчайшей чёрточки, а может быть, по какой-то причине знал их изначально, и ему не нужна была даже партитура Тимканпи. — Аллен? Ты чего творишь?

Экзорцист растеряно заморгал, понимая, что слышит Тикки, что у Ноя таки лопнуло терпение, хотя голос всё-таки спокойный. Может, обойдётся? Или не следовало выпускать отсюда Канду – у него Муген неслабый. С другой стороны, просить кого-то защищать себя было… стыдно.

Аллен предпочитал с детства сам справляться со своими проблемами. «Проблема» в это время положила ладони ему на плечи и стояла теперь совсем близко, так что Аллен даже слышал дыхание и сердцебиение своего врага и союзника в одном лице. Странно, сейчас Аллен его почти не боялся, а ещё испытывал некую потребность рассказать о том, что произошло.

— Я больше не вижу Четырнадцатого в отражении.

— Это хорошо? Аллен задумался. — Это могло бы быть хорошо, если бы он просто исчез, и я мог подумать будто.. Ну, будто бы всё вдруг прошло, или что зеркало раскололи без моей помощи. Но в последнее время он был какой-то странный. Что-то бормотал себе под нос и сейчас вдруг исчез. — И потому что он был странным, ты считаешь, что ничего хорошего произойти не могло? — Нет. Теперь через это зеркало я вижу Люсинду Бертейн. То есть ещё одну заложницу того мира. Это значит, там всё также, как и раньше, но Неа с Люсиндой смогли… — Аллен едва не ахнул над собственной догадкой, — они каким-то образом поменялись местами! Но только зачем? — Кто ж его знает, Четырнадцатого? Может, у него новый план, решил осмотреть местность? — Это невозможно. Но он говорил, что ведёт себя вольнее других, потому что смог ослабить над собой контроль изначально. Умер раньше срока, потом ещё что-то, ко мне смог привязаться, хотя должен был не он… — Должен был не он? Тогда, может, его отогнали на место? Предположение Тикки тоже было похожим на правду. Но радоваться от этого не хотелось. — Получается, что тогда я Неа больше не увижу? Только если опять буду близок к смерти. — Аллен настороженно отлепил себя от зеркала и посмотрел на Тикки. Тот едва сдерживал смех и совсем не выглядел кровожадным или… голодным. Аллен, невольно зацепившись за это слово, отвлёкся, сравнивая Тикки и вампиров. Тикки – вампир. Что-то в этом было. — Чего так сосредоточенно обдумываешь? — Могу ли я выйти с Люсиндой на связь? Слышит она меня или нагло игнорирует? — Она никак не отреагировала на эти слова? — К сожалению, нет. — Игнорирует. Аллен изумлённо обернулся к Микку, который был уверен в своей правоте. Хотя, по сути, Люсинды даже не видел. — С чего ты взял? — Она на тебя смотрит, или как? — Ну, смотрит, — оборачиваясь к зеркалу и убеждаясь, что так оно и есть, ответил Аллен. — Вот и отлично! Раз смотрит, то, — Тикки бесцеремонно дёрнул его за руку, уводя в сторону, и не успел Аллен запаниковать, как Ной замер в другом конце комнаты, снова кивая к сторону зеркальной стены. — До сих пор смотрит именно на тебя, так? Она перевела взгляд за тобой? — Ну да, но это ведь не значит, что она ещё и слышит! — Это значит, что она отлично видит, и, если бы хотела поболтать, встала бы и попыталась общаться жестами! Понял, к чему я клоню? — К тому, что она не сидела бы вот так в уголочке и не буравила меня злобным взглядом, если бы хотела поговорить и попытаться объяснить мне, где находится Неа, так что ли? Аллен снова обернулся к зеркалу. Устроившаяся в уголочке на диване женщина продолжала смотреть на него, не подавая ни малейших признаков понимания ситуации. — И как мне уговорить её подойти и поговорить? — Аллен так задумался, что даже не сразу понял, отчего Тикки выглядит таким удивлённым. — С тобой всё в порядке? — В смысле? — Да даже не знаю, ты не шарахаешься от меня, как раньше. — Ты предпочитаешь, чтобы я шарахался от тебя? — Что с твоей чистой силой? Аллен едва удержал рвущийся наружу смешок. — Думаешь, что я стал смелее, потому что у меня появилось оружие против тебя? — А оно появилось? Аллен промолчал, отвернувшись. — Тикки, ты что-нибудь знаешь об.. Агерту? — несколько поколебавшись, спросил Аллен, действуя как будто по наитию. — А что это? — Тебе что-нибудь этого говорит? — Только то, что это как-то связано именно с тобой? — хмыкнул Тикки. — Ещё бы сказал, что я и есть этот Агерту! – хмыкнул Уолкер, наконец-то отступая от Ноя и вдыхая немного свободнее. Всё же несмотря на то, что его больше не сковывал страх в присутствии этого Ноя, он всё равно продолжал относиться к нему несколько напряжённо. И только стоило ему задуматься, как Тикки, перехватив его правую руку, один резким движением задрал рукав до локтя, обнажая преображённую кожу. Аллен сердито зашипел, пытаясь вырваться, но Тикки перехватил его, приобнимая и заставляя оставаться на месте. — Значит, всё так же плачевно? — С чего ты взял? Тикки в ответ хохотнул. Ситуация практически повторялась. — С того, что я напал, а ты её не активировал. Она всё ещё в таком плачевном состоянии, тебя это не пугает? — Нет, — нагло отозвался Аллен. — Меня мало чем можно испугать. — Я должен гордиться тем, что вхожу в этот список? — так же нагло отозвался Ной. К тому же он явно был доволен всей этой ситуацией в целом и положением Аллена в частности. — Мы говорили об Агерту… — А я бы хотел поговорить о том, о чём вы здесь судачили с мечником и как много из правды ты ему рассказал. Хотя, можешь не отвечать, уже вижу, что обо мне ты ему не сказал. О Сердце? О браслетах? О Четырнадцатом Ное, который неожиданно пропал? Ни о чём не сказал, так? Вообще ни о чём важном, но вы болтали об этом здесь почти два часа? — Всего-то час от силы! — Ты забываешь о времени, которое провёл в городе! — А что это вообще за претензии, с какой стати ты пытаешься меня настолько нагло контролировать? — Потому что я так хочу? — Тикки схватил Аллена за плечи, грубо разворачивая к себе. — Ты или та самая тёмная сущность? — прищурившись, поинтересовался Аллен. — Если это будет сущность, то я предпочту объясниться от греха подальше. А вот если это твоё эгоистичное желание выделиться, то извини, я промолчу! — Это были мы оба. Аллену захотелось побиться о стену головой или плюнуть Ною в лицо, чтобы Тикки не признавал так легко, что он и тёмная сущность, вроде как, разные совершенно личности. — У тебя раздвоение? — устало поинтересовался Уолкер, вновь отворачиваясь и с удивлением застывая на месте: Люсинда в зеркале успела подняться и подойти поближе к самой отражающей поверхности. Кажется, она была заинтересована происходящим, очень заинтересована. — Леди Бертейн? — осторожно позвал он и потому не заметил, как на лице Тикки проскользнуло что-то вроде облегчения. Ной совсем не хотел развивать тему своего раздвоения и говорить о своей тёмной сущности. Особенно сейчас, когда она, кажется, уползла в глубину и не пыталась им руководить. — Она что-нибудь сделала? — поинтересовался Тикки, видя, что Аллен не спешит с ответом. — Кивнула. — Аллен ответил с таким благоговением, будто ему вдруг привиделся и кивнул кто-то давно покойный, хотя, скорее всего, так оно и было, ведь Люсинда давно мертва. Неа, кстати, тоже. Да и самого Тикки можно назвать покойником, если брать в расчёт именно Удовольствие Ноя. Одно убивает другого, это логично. А ещё логично бояться Роад, которая до сих пор до них не добралась. Пусть они и сутками сидят в Ковчеге, куда Мечте хода не было, но всё равно Тикки был уверен, что она должна была уже начать действовать и это должно было быть заметно для многих. Оповестила семью? Они построили свой сложный план? Тикки не мог думать только о зеркалах. Хотел думать об Аллене. И был вынужден думать о Роад. Аллен продолжал гипнотизировать взглядом Люсинду. — Что-то случилось? Куда делся Неа? — Его собеседница пожала плечами, приложила палец к стеклу и стала медленно что-то писать.. — Я не понимаю. — Чего не понимаешь? Она тебе что-то показала? — тут же заинтересовался за его спиной Тикки. Аллен вздрогнул, он даже не заметил, когда Микк успел переместиться и опять оказаться так близко. А ведь отражение Микка тоже видно в зеркале. Почему он постоянно упускает самое важное? — Она чертит мне что-то, пишет, но я не понимаю ни буквы. — Может, потому что для тебя она пишет не в ту сторону? — Может быть. Но пользы мне от этого никакой. — Аллен отвернулся от зеркала, — что мне теперь делать? Может, если бы я смог записать всё это, скопировать, то потом смог бы и расшифровать. Но вот записать? Аллен закрутился по сторонам в поисках бумаги и ручки и обнаружил их завалившимися под пианино. Там оказалась нотная бумага, пара карандашных огрызков и перьевая засохшая ручка. Аллен слегка заострил грифель когтем левой руки и вернулся к Люсинде. — Теперь можете повторить ещё раз? — юноша многозначительно покрутил карандашом, и Люсинда начала очень медленно повторять символы. Получилось не очень много. — Ладно, а теперь что вы делаете здесь, у зеркала? — Ответ снова был лаконичным и пока непонятным, хотя нависший над ним Тикки явно что-то там уже прочитал и усиленно бормотал себе под нос. — Будем считать, что я всё понял. Кстати, она пишет что-то разное! — радостно объявил Аллен, — значит, она меня слышит! — Ага, вот только информации она тебе почти не дала, — отозвался Ной, — спроси ещё чего-нибудь. Только более важное. — У вас там всё как раньше или что-то случилось? Произошли какие-то изменения?