====== Глава 3-43. Встречи. ======
Новый день приносил свои новые проблемы, никаким образом не пытаясь помочь с решением загаданных вчера загадок. А потому Канда Юу, печально известный сейчас беглый экзорцист, который находился в очень сложной, практически неразрешимой ситуации, всерьёз опасался, что сошёл с ума.
А что ещё думать, когда ему снятся подозрительные сны, в которых в роли не людей, но кого-то похожего, выступала никто иная, как чистая сила, и эта же чистая сила даже болтала с ним в реальности?! Невольно начнёшь задумываться о том, что отклонений в нём гораздо больше, чем подозревалось раньше. К тому же после того быстро завершившегося разговора Муген, или как там его по-другому – Канда уже не помнил другого имени его чистой силы – не подавал никаких признаков жизни. Прошло, конечно, всего-то два дня, но…
Но это молчание угнетало.
Юу пытался даже убедить себя в том, что на самом деле ему всё это приснилось, но внутренний голос разума убеждал его в обратном. Треклятая чистая сила молчала.
Он выглядел как идиот, пытаясь достучаться до неё или заставить произнести хоть слово. Понимая, что, возможно, сам виноват в том, что Муген заткнулся, он даже старался быть вежливым… ровно три минуты. Его личный рекорд. А потом он разразился такой руганью, что даже безумолку болтающий Кролик заткнулся бы на пару недель поостерёгшись проходить мимо…
Чего уж говорить о жутко стеснительной чистой силе-социопате!
Так что можно было смело предположить, что Канда сам разрушил только начавшие зарождаться чудесные отношения между ним самим и его говорящей и, возможно даже, думающей чистой силой. Ведь умение говорить ещё не было показателем наличия мозга. Мояши тоже болтал что-то о благородстве, милости и доброте... А Кролик вовсе не затыкающаяся головная боль. И обоих явно обделили при рождении, не наградив самым важным атрибутом любого человека разумного — разумом.
Но самому себе Юу мог признаться, что некоторые инстинкты у них были развиты просто на высоте.
Всё это было не важно по сравнению с проблемой Мугена, который говорит, но молчит. Обиделся что ли? Тонкое душевное расстройство? Между тем чистая сила послушно активировалась, но действовала как-то не так. Совсем не так. Ощущения другие, возможно, это эффект от того, что она стала кристаллической, но, кончено, Канда и раньше хорошо управлялся с Мугеном, а сейчас он ощущался как ещё одна конечность. Причём, лишняя конечность, которой, вроде, и управлять можешь, и не сложнее обычных рук и ног, но…
Всегда это «но». Кажется, ударь кто Муген так, чтобы тот хоть немного пострадал, и Юу почувствует боль, но пока Канда проверить этого не мог. Он только убедился в том, что управлять Мугеном непривычно. Меч слушался, да не так. Как будто лучше, чем прежде. И всё же неудобно.
В общем, мечник сейчас был готов бросить Муген где-нибудь в зарослях и распрощаться с ним навсегда таким вот простым, откровенно варварским способом. Останавливало его от подобного поступка только одно, и вовсе не рассудок или трезвый расчёт. Это было то самое ощущение, что Муген — новая конечность, и выбросить его всё равно, что отрезать себе руку и хладнокровно отдать в мясную лавку. Так сказать, на пропитание бездомным…
Нет, если быть откровенным, то Канда не видел ничего страшного в отрывающихся и прирастающих обратно руках, восстанавливающемся с нуля теле и прочих радостях бытия всего-то образца некоего эксперимента Чёрного Ордена. Но вот просто так выбросить руку или Муген оказалось непросто.
К тому же меч довольно долгое время оставалось единственным предметом на свете, на который Юу мог рассчитывать всегда и в любом случае.
Просто так мириться с тем, что Муген изменился, беглый экзорцист не желал. Просто так принимать изменения Мугена — тоже. Оставалось решить, что чистая сила осталась прежней. Изменилась лишь её связь с носителем. А это уже больше напоминало реальное положение дел.
И успокаивало.
Даже не смотря на то, что Муген молчал, у Канды и без того было немало дел. Например, эта странная записка, которую подозрительный Генерал Кросс попросил передать гороховому стручку. И в записке эти странные слова и ещё более странное имя: Агету.
Он было созвучно одному из имён, которые слышал Юу во снах, навеваемых ему Мугеном. А речь, видно, снова шла о чистой силе. На сей раз о чистой силе надоедливого Мояши. Значит, вся чистая сила на самом деле обладает характером, возможностью разговаривать и прочим? Но ведь Мояши пересёк критический предел, а до сих пор не научился беседовать со своей, а Сапоги Линали тоже кристаллизировались! Почему именно на него свалилось это умолкшее создание?
А может, он сам свихнулся?
Канда в который раз оглянулся назад, в сторону всего пять часов назад покинутого поселения. Он был недоволен тем, что вернуться и снова поговорить с Кроссом не получилось. Как открыть его странную дверь было непонятно хотя бы потому, что оказалось, что Кросс открывал дверь в не такой уж толстой и добротной стене, которая вела... на улицу!! Это была внешняя стена, и дверей в ней не могло быть по определению!! Понимая обман Кросс Канда, как и многие до него, решил, что проще всего будет добиться хоть какой-то правды и ответа за произошедшее у его несравненного ученика. К тому же уже-не-Генерал отдал записку для Мояши, а значит, встреча будет желанной. Вот только где и как его найти, если Канда не в курсе даже как связаться с Орденом и стоит ли это делать?
Юу сердито покосился на Муген и решил, что сейчас ему надо добраться до центра города и попытаться отыскать людей, преданных именно Ватикану и знающих об экзорцистах. В принципе, он не обязан представляться и всё такое, и к тому же вполне мог бы обойтись и без секретного пароля, потому что его спрашивали только если ты собираешься переместиться по вратам Ковчега, а сейчас Канда собирался найти Аллена Уолкера, у которого, возможно, были ответы хоть на какие-то вопросы. Или рядом с ним должен крутиться Лави, а значит, можно будет связаться с Книжниками, которые, в свою очередь, тоже могут обладать информацией.
Получался нехороший замкнутый круг. Кросс отправил его неизвестно куда искать Шпенделя, чтобы передать пару слов. При этом, возможно, только лишь возможно, Кросс также общался со своей чистой силой, как и сам Юу. А откуда иначе ему узнать об этом Агету? Или всё-таки Агерту, Канде казалось, что так правильнее и именно так сереброволосое создание называли у него во сне. Кстати, если волосами это создание напоминало Мояши, то вот характером на Лави. Да и обозначение, оставленное в скобках на счёт единства, согласия, тоже должно было иметь какой-то смысл.
Канда сердито зашипел, понимая, что начинает ориентироваться на данные, получаемые из снов, а это уже сродни чистому безумию, не иначе.
Широкая пыльная улица окраин города всё ещё спала и не торопилась с пробуждением и погружением в новый день. Тихо, безлюдно и чуточку прохладно. Раньше Канда не замечал, чтобы он так чутко воспринимал окружающую температуру и уж тем более, замерзал от незначительного, прохладного ветерка, так и норовившего забраться под все слои одежды. Запахивая воротник как можно сильнее, Канда думал о том, что возле Ордена не получил никакой полезной информации. И о том, что полезной информации в данной ситуации не было вовсе. Идеально было бы связаться с кем-нибудь в Ордене, кто не разболтает тут же на всю округу, что он вернулся, и в голову приходил лишь Мари. Пусть рядовой экзорцист и не мог быть в курсе всех последних новостей, но он, по крайней мере, не имея зрения, отлично слышал не только то, что ему положено слышать. Так уж получилось, что будучи учениками у одного и того же Генерала, Мари кое-что узнал о Канде, а Юу в свою очередь узнавал о Мари. И точно знал, что тот частенько и не всегда специально слышит разговоры, не предназначенные для его ушей.
Странно, что никто в Ордене никогда не задумывался над этим.
К тому же Мари, не раз сталкивающиеся с жестокостью как со стороны врага, так и со стороны союзников, мог трезво оценить ситуацию.
