— Пора бы уже не только признать, но и заняться делом! — раздражённо отозвался Правосудие, зло сверкая своими тёмно-жёлтыми глазами в сторону Графа. Тот как-то обиженно покосился на него, потом снова посмотрел в бумаги, которые держал в руках.
— И я отлично вижу, что за последние полчаса вы не прочли ни строчки!
— Ты мне здесь докучать весь день собрался? — поинтересовался Граф, — я не привык к бумажной волоките, мне нужен простор, фантазия и практика!!
Роад, стоящая в сторонке, ошеломлено хлопала глазами. Кажется, через всего-то пару минут Граф уже и не вспомнит о том, что спрашивал об Удовольствии Ноя. Другое дело, что Трайд наверняка обо всём напомнит. Раз уж он взялся контролировать Графа… Правосудие был трудоголиком… Вернее, наставником трудоголиков. Он сам обожал больше всего на свете висеть над душой всех и каждого, не исключая Графа, и наставлять, как что лучше делать, ругать во время перерывов. Настоящий начальник. Бедный Первый Апостол время от времени вздыхал о том, что задатки лидера в Правосудии ещё похлеще его собственных будут. Он сам не мог заставить семью работать и заниматься делами так, как это делал Трайд.
— Тринадцатого у вас под боком нет, так что даже бумажками придётся заняться вам!
— Можно было спихнуть Шерилу! — не сдавался Граф. — Он занят с головой человеческими делами! И давно уже действует согласно лишь своей инициативе, потому что вы перестали задавать ему хотя бы направление! — Можно передать ещё кому-нибудь. С частью вполне может справиться Лулу… — Она нихрена не поймёт в третьем слое визуализировано восприимчивых тёмных волн и в способах минимизации деструктивного облучения! — продолжал язвить Правосудие. — Да ладно, она всегда была умной девочкой, — Граф осёкся, видя насколько скептическое выражение приняли лица его слушателей. — Ну ладно, она бы не разобрала, тут вы правы. Ты и сам кое что не так сказал…. Но разрабатывать подобные мелочи, без которых невозможно составить целой картины, безумно утомительно.
— Для вас, — уточнил Трайд.
— А для тебя это прямо высшее наслаждение, постоянно вспоминать о моих недостатках!
— Я помню обо всех недостатках, в том числе и о своих собственных, — отозвался Правосудие.
— Ну надо же, а я-то подумал, что ты идеален. — Идеальных нет. И очередной ваш недостаток состоит в том, что на самом деле весь этот бессмысленный спор можно было закончить уже давным-давно, а вы продолжаете оттягивать момент позорного признания, что не правы, тем самым ставя себя в ещё более неловкое положение! Граф выглядел, словно маленький ребёнок, которому пообещали конфетку, повертели ею у глаз и съели, так и не отдав обратно. — А ещё вы хотели поговорить с Роад, и она до сих пор стоит здесь в дверях..
— Я помню, помню, помню, — отмахнулся Граф, падая обратно на стул. Во время небольшой беседы он подскочил и начал расхаживать по комнате, а теперь выглядел совсем обиженным. — Ладно. Я хотел поговорить о Тикки, потому что.. да потому что Трайд!
— Трайд что? — не поняла Роад. — Трайд наконец-то узнал обо всём, что происходило, пока он не пробудился, и был сильно обеспокоен происходившими с Тикки изменениями. — Я был очень неприятно удивлён, что наш Удовольствие провёл полное, но бесконтрольное высвобождение. И мало того что на это почти никто не обратил внимания, так все забыли, что причиной этого высвобождения стало реальное ранение паразитической чистой силой. И никто даже не помыслил проконтролировать его состояние после этого! — Он стал гораздо нормальней, — пожал плечами Граф. — Господин Тысячелетний Граф! — голос Трайда так и сочился сарказмом. — Хватит строить из себя дурочка! Вы отлично понимаете, что вам пора заняться семьей, состоянием Ноев, состоянием, которое от поколения в поколение становится всё хуже и хуже! Вы уже три поколения только и делаете, что маетесь дурью! Ничего удивительного, что ухудшилось состояние Тринадцатого вместо того чтобы улучшится после перерождения, что выступил против семьи Четырнадцатый, что Тикки тоже стал сходить с ума, что у нас появилось сразу два невосприимчивых к сущности семьи в поколении… Вы скоро вообще останетесь без поддержки семьи, оглянетесь по сторонам и удивитесь: а как это произошло, а вы даже не заметили!! — Трайд? — осторожно позвала Роад, желая прервать его полную праведного гнева речь, — Ты сказал, что двое?
Трайд кивнул, а Мудрость поднял руку. Мечта даже не сразу поняла в чём дело, а когда до неё дошло…
— Вайзли тоже? Я думала, мне показалось.. — Хотя бы Старшая в этом поколении хоть чем-то занимается и обеспокоена нашим состоянием! — торжественно заметил Правосудие. Подобные речи с его стороны были вполне привычными. Да и он имел право на подобное. Отвечая за состав семьи, он всегда прослеживал их физическое или моральное состояние, уровень их способностей, преданность семьи, проблемы которые одолевают и мешают развиваться. Правосудие был важным звеном в цепочке Ноев и раньше он часто контактировал с Тринадцатым, отвечающим за тактику и предугадывание грядущих событий. Тринадцатый так же занимался развитием даров Ноев. С Тринадцатым Ноем многие контактировали. Говорили, он был раньше очень общительным и жизнерадостным, а больше всего любил просто валяться, ничего, вроде бы, не делать, а на самом деле восстанавливать давно упущенные человечеством знания, данные. Он находил обрывки легенд, их писанину, и всего-то через пару недель мог рассказать о найденном им предмете всё. Кто, когда, почему, правда это или ложь… Это была вторая ступень его дара. Первая — совершенный анализ, почти предсказание. Второе — восстановление всей информации по одному единственному любому клочку любого материала. Правда, предпочитал он всё-таки слова и буквы, говорил, что понимать их гораздо легче. И уже три поколения состояние Тринадцатого ухудшалось. Никто из Ноев никогда не придумывал названия для этого феномена, этой болезни. Такое было редкостью и не зачем было что-то придумывать, но теперь Роад думала о том, что лучше бы название всё-таки было. Теперь необходимость обрисовывать состояние пострадавших или заразившихся Ноев длинными, не всем понятными формулировками казалось глупостью. Такой же глупостью, как это нелепое движение Мудрости. Всего-то поднял руку вверх по команде, а так много сказал этим. Подписал себе приговор. — Когда это стало известно? — её голос был хриплым, словно простуженным. Кажется, это была вина нервов. А ещё её действительно начало возмущать поведение Графа: у него уже второй отколовшийся от Семьи, а он до сих пор ничего не предпринимает! Чувства Старшего Дитя в ней, неожиданно забурлив, попытались вырваться наружу в сформировавшемся гневном окрике.
— Недавно, — отозвался Правосудие. — Мудрость пришёл к Графу сообщить, что с ним не всё в порядке. Говоришь, ты и раньше замечала за ним странности?
— Да, но я подумала, что это всё моя паранойя! — чуть не плача выдавила девочка, тут же теряя всю свою решимость и ощущая вину. — Ничего страшного, я тогда и сам это не вполне понимал, — кисло отозвался Мудрость. Действительно болезнь. Странно, Тринадцатый был отколот от семьи и заперт. Его называли опасным, он был наказан, а вот теперь Роад видела другого Ноя, поражённого той же напастью,но он не казался злодеем. Он казался смертельно больным, погибающим, усыхающим, очень уставшим. Меры воздействия на Тринадцатого казались очень жестокими. — И что с ним теперь будет? Граф исподлобья глянул на Правосудие. — Я присмотрю за ним, — пояснил второй Ной. — Сейчас этого будет достаточно. — Хорошо. Просто Вайзли выглядит так, словно… — Роад развела руками, показывая, что не знает, как это описать. Ей ведь не показалось. Вот только ни гнева, ни ярости к очередному свернувшему с настоящего пути она не испытывала. Только жалость. — Он выглядит жалко. — Подобное состояние не естественно для Ноя и отрицательно сказывается на нем, — ответил Граф, кажется, наконец-то принимаясь за обсуждение этой проблемы всерьёз. Вроде бы, почти ничего не изменилось, но всё возмущение, клубящееся внутри Роад, как-то сразу скукожилось и, удовлетворённо заурчав, перестало её тревожить, убравшись на самую глубину. Теперь не хотелось ругаться даже на Графа. — Вы совсем не представляете, почему это происходит? — Возможно, в этом виноват я, — ответил Граф Правосудие щёлкнул языком. Выражение его лица полностью подтверждало, что он удовлетворён ответом главы их семьи. Впервые за последние несколько веков, пожалуй. — Ладно, что с Тикки? Я так понимаю, что пока меня не было, ты была единственным Ноем, который был заинтересован его состоянием и отслеживал изменения, — вернулся к теме, с которой всё начиналось, Правосудие. Но теперь Роад точно решила, что должна сказать. — Я тоже ничего не смогла сделать. — Она бросила ещё один взгляд на вновь углубившегося в собственные записи Мудрость и не удержалась от нового вопроса. — Так значит, вытащить Тринадцатого на общий ужин вы тоже решили с подачи Трайда? — А с чьей же ещё?? Граф же наш мудрый запер его там и думает, что всё, справился! — Он мешался. — Он вам уже два поколения мешается. А вы к нему всё хуже и хуже! И довели до форменного безумия, сами! В прошлом поколении он, если судить по определенным данным, был не таким уж безумным! А вы до чего довели! — Такими были обстоятельства, и ты сам об этом знаешь. Правосудие вздохнул и просто отмахнулся от Первого. — Слышали, знаем. И всё же я считаю, что этого можно было предотвратить. — Должен признать, что в прошлом поколении ты тоже утверждал, что с Тринадцатым надо вести дела совсем по-другому. — Вот именно! Роад осторожно, вдоль стеночки продвинулась к месту, занятому Мудростью, и, усевшись рядом на таинственно шебаршащийся металлический ящик, уже приготовилась ждать нового этапа ругани Графа с Трайдом, но почему-то оба обернули к ней. — Что? — Что там ты не смогла предотвратить с Тикки? — спросил Граф. — Мне казалось, что он более и менее нормален. Вон, сейчас сам напросился отправиться доставить или убить Уолкера.
