Но это не мешало им заниматься любовью и целоваться тайком от всех. Аллен надеялся, что тайком, мало ли на что идут эти извращенцы, может быть, Тикки по возвращении кому-нибудь рассказывает из семьи своей о своих подвигах в приручении экзорциста.

Мерзость-то какая!

Подобные мысли в голове Аллена надолго не задерживались – он всё же позитивно принимал реальность, приукрашивая её парочкой благонадёжных фантазий. Интересно, можно ли после этого назвать его реалистом в самом деле?

Нет — понял он, спустя мгновение, когда, заворачивая в узкий проулок,был-таки перехвачен выскользнувшей из стены фигурой.

— И как я только посмел подумать, что ты галлюцинация?

— Что?

Не лучшее приветствие. Но ругаться, кусаться, выяснять отношения, спорить, спрашивать, узнавать и уточнять ему не хотелось уже традиционно. Аллен не был уверен в том, чего именно ему хотелось, и пристально вгляделся в лицо Ноя, который вновь был в плаще тоже с глубоким капюшоном. Лицо всё же прячет умник и шевелюру, и вообще себя. Знакомые карие глаза, круглая родинка под глазом, которая всегда привлекала внимание Аллена, волосы взлохмаченные и, кажется, успевшие немного отрасти.По крайней мере они свисают из-под капюшона даже чуть ниже плеча. Когда успели? Впрочем, в прошлые встречи Уолкер отчего-то совсем не обращал внимания на длину чужих волос. Его интересовало многое другое. Например — руки. Те самые, которые он сейчас старательно сжимал в своих промерзших ладонях, будто в надежде согреться. И грелся даже – руки Тикки были большими и тёплыми, будто бы и не было этого мороза на улице. Только покрасневшие щёки показывали, что внешняя температура как-то воздействует на этого Ноя.

— Что ты здесь делаешь?

— Искал тебя, быть может?

— Снова?

Тикки кивнул, не спуская глаз со стоящего прямо перед ним Аллена. А Уолкер, в отличие от Микка, не забывший, где они находятся, только нервно покосился в сторону светлеющего выхода из проулка и подумал, что на сей раз уж точно не будет заниматься такими глупостями, как поцелуи на улице, почти у всех на виду. А потому он старался не встречаться с Ноем глазами, иначе можно пропасть. И плевать, что глаза у Ноя сейчас не хищные золотые, они всё равно подействуют так, что Аллен потеряет голову.

— Тебе что, делать нечего?

— Нет. Я здесь тебя всего неделю караулю. И то с отлучками. Просто удивительно, как легко нам удаётся встретиться.

«Да уж, легче лёгкого» — с налётом раздражения подумал Аллен и, опустив голову, принялся рассматривать туфли мужчины, блестящие от влаги подтаявшего снега.

— Нам надо поговорить. Малыш?

— Да, наверное, надо. — А как же иначе? Давно пора разъяснить, кто они друг другу: враги, друзья, любовники, соратники или те, кто в любой момент могут ударить в спину, предать. Потому что всё лучше узнавая Тикки, Аллен всё меньше верил в то, что сможет причинить ему вред. Разве что ему снова заткнут уши и глаза каким-нибудь лунным безумием, как в тот раз, в Ковчеге.

А он так и не понял, что это было.

— Интересно, что бы сказали в твоей семье, если бы узнали, что ты уходишь в город, подстерегаешь меня в тёмных закоулках, только для того чтобы прижать к стене, заявить, что нам надо о многом поговорить, и вместо этого целоваться всё время встречи...

— Думаю, что-то оригинальное, до чего мы с тобой никогда не додумаемся, — Тикки коснулся губами ямочки впалых щёк, и сердце Аллена уже привычно и почти не страшно ускорило темп ударов о грудную клетку.

— А они не знают?

— А должны? — и Аллен услышал, как Тикки смеётся. Прижимается своей колючей щекой к щеке юноши, обнимая за талию, и смеётся. — Ты выглядишь уставшим. Очень.

Последние мысли о том, что неплохо было бы прямо сейчас развернуться и, не думая об этой встрече, отправиться в Орден, где его уже наверняка ждут, испарились из головы, стоило только оказаться в этих объятиях. Почему Тикки такой невыносимо притягательный?

Аллен хмыкнул сам, поворачиваясь к Ною и улыбаясь ему в лицо.

— С чего ты взял, что я могу тебе доверять? Ты опасное создание, которое косо смотрит на мою левую руку и непонятно по каким причинам отлавливает по городу.

— Я скучаю! Я беспокоюсь, мало ли что ты там в своём Ордене обо мне надумаешь!

— А надумывать нечего?

Аллен прижался к Ною ещё сильнее, чувствуя, как начинают мёрзнуть уши.

— Я тихо и смирно ничего не делаю.

— А если прикажут?

Тикки выругался.

— Вот и я о том же.

— В ближайшее время, вроде, приказывать не будут. Из-за твоего ранения у меня появилось алиби для практически любых безумств. Тогда я, если ты помнишь, предстал в некотором ином обличии, и оно, кажется, оказалось более тёмным,чем я думал.

— Я помог тебе стать темнее? — он ударил Тикки, намереваясь убить его, изгнать его тьму, а получилось всё наоборот что ли?

— Ты сам посмотри на меня и реши. По-моему, ты просто смешал мне их. И открыл скрытые ресурсы.

— А я из-за твоей атаки открыл собственное помешательство, — уткнувшись носом в плечо мужчины, просипел юноша. Руки Тикки сжались с такой силой, что кислород не мог свободно поступать в лёгкие.

— Ты выглядел тогда страшно. А я боялся, что опоздал… — едва слышный голос донёсся до сознания подростка неясным шёпотом, в котором не было смысла. — Думал, что снял отрицание слишком поздно.

«Снял отрицание? Это вакуум тот» — зубы сжались до скрипа от невероятного осознания. С чего он взял, что сам сломал ловушку Ноя? С того, что был безумен и безобразно силён? Воистину безобразно, потому что ни капли не контролировал собственные действия? Впившись пальцами в плечо Ноя, он всё же нашёл силы поднять голову, встречаясь глазами со своим наваждением, не желая думать о том, сколько ещё он не знает о Тикки и его действиях, предпочитая слабовольно не думать об этом. Позволяя мужчине приблизить лицо. Тикки медленно обвёл его губы кончиком языка, будто проверяя неизменность их вкуса, и, аккуратно раздвинув губы, провёл языком по зубам. Так, что Алену почти нестерпимо захотелось укусить его. Что он собственно и сделал, подтягиваясь к мужчине ближе, обвивая шею подрагивающей рукой и неожиданно и для себя, и для Ноя смыкая зубы.

Зашипевший Тикки отшатнулся от него, так и не разрывая объятий, от чего тихо засмеявшийся подросток едва не навалился на наглого Ноя.

— И что это было такое? — недоумённо нахмуренные брови, неявная и такая любимая улыбка.

— Не знаю, просто захотелось тебя укусить.

— Да с тобой опасно иметь дело, Малыш, у тебя прорезались зубки!

— Они уже давно прорезались… Ох, блин, я вспомнил Лави, — рука прижалась к подрагивающим от смеха губам, а глаза Тикки опасно блеснули.

— Чего-чего? О каком ещё Лави ты тут думаешь, дорогой мой, это не то ли рыжее недоразумение, идущее по стопам книжников?

— А, аа!! Не, ты не о том подумал, — юноша отскочил от Ноя и замахал руками, — я не думал о Лави, когда целовал тебя.

— А ты сегодня меня и не целовал, если что, — Тикки отдёрнул задравшийся рукав и обвиняюще ткнул пальцем в грудь, — ты только кусался.

Аллен едва сумел сдержать странные кряхтящие звуки собственного смеха. С Тикки оказалось так просто и хорошо. Даже вот так, на расстоянии, дразня его и наблюдая за тем, как и сам мужчина тоже шутит. Впрочем, в его шутках изредка, но проглядывалось что-то серьёзное, возможно, даже угрожающее.

Но уж явно это была угроза не для Аллена.

— Интересно, можно сказать, что мы встречаемся?

Судя по тому, что Тикки замер с приподнятой ногой, на пару мгновений окаменев, вопрос был для него неожиданностью.

— Тайно?

— Тайно встречаемся? — уточнил Уолкер.

— Тайно встречаемся, — Тикки деловито кивнул. — Осталось только придумать способ общения.

Некстати подумалось о том, что если бы Аллена подпустили поближе к Ковчегу, он мог бы найти там что-нибудь полезное. Или убедиться, что умеет незаметно для других открывать врата.

— Тебе не кажется, что всё это выглядит словно детская игра?