А теперь вот оказалось, что и с парнями тоже...

Кошмар. Лави не остался девственником лишь благодаря помощи именно парня (хотя его тянуло и к женщинам, особенно к женщинам, но было нельзя). А теперь вот оказалось, что это тоже опасно и чревато последствиями.

И только тут юный книжник вспомнил главную проблему:

— Ты ведь ни с кем не спал, невинен, чист и… — Лави осёкся, понимая, что произносит вслух и что произносить и дальше при начальстве из Ватикана о его глупых, глумливых сравнениях не стоит. А Уолкер смотрел на него, как на дибила. Ну да, только до него дошло немного поздно…

— Непорочное зачатие… — совсем тихо, слегка склонив голову, пробормотал Лави. — Или твоим любовником была твоя рука…

Последнее звучало уже настолько пошло, что красный Аллен с лёгкостью помог Лави поцеловаться со стенкой. Довольно смачно поцеловаться, в их сторону оглянулись и отвернулись обратно, впрочем, будто ничего не произошло. Только Панда неодобрительно покачал головой, глядя именно на своего ученика. Как будто это он сам себя об стену долбанул!

— Извини, — просипел всё же рыжий парень, пытаясь выглядеть раскаивающимся.

— Это я не должен был, — фыркнул Уолкер.

— Я просто не знаю, как вести себя с беременными.

— Или всё же должен…

Взгляды скрестились, и уже оба не смогли удержать от улыбки.

Страшно было представить состояние Аллена, а значит, немного веселья юноше не помешает. Впрочем, он выглядел уставшим от толпившихся вокруг него всего-то нескольких человек, от их вопросительных взглядов, и, кажется, ещё немного, и он будет готов пробить эту стену лбом, но только бы сбежать. Или,может быть, он воспользуется в качестве тарана лбом Лави…

Вон, судя по слухам, он кого-то уже хорошенько приложил об стену. Судя по тому, как потирал голову Линк, когда Лави только прибыл, инспектор тоже был среди этих надоевших личностей. И их приложило всё же сильнее, чем юного ученика книжника.

— А что ещё ты сделал, что так их перебаламутил? — решил прояснить этот момент Лави.

— В смысле? Ты о чём? Что перебаламутил или сделал?

— Я не слепой всё же, вижу, что случилось что-то ещё. Кроме твоего великолепного объявления о собственном состоянии.

— Это было объявление о моём состоянии! И я ничего с ними не делал. — Аллен отвернулся к стене, будто бы и впрямь отыскивая пути для побега сквозь неё. — Это чистая сила. Она сама активировалась и чуть не пришибла всех. То есть пришибла к стенам, а не на смерть, как ты подумал.

— А с чего ей…? — вопросительный тычок в плечо.

Уолкер поморщился.

— До этого меня напоили снотворным, и мой организм плохо его принял. И тогда они привели меня на обследование и попытались что-то вколоть. Ну, и чистая сила, видно, посчитала, что с меня достаточно на сегодня уколов и инъекций.

— И правильно! Пусть и дальше защищает своего ребёночка как заботливая мамочка, — Лави не мог отойти от этой темы, как ни старался. Мысли крутились вокруг этого ребёнка, и не произнести их вслух было просто нереально. Они казались такими остроумными и уместными.

Правда, так казалось только ему.

Впрочем, Уолкер снова фыркнул, скрывая смешок. Видно, уже успел немного расслабиться и даже влиться в собственное положение. Шустро он.

— Или мамочка здесь ты?

Аллен пожал плечами. А Лави не имел силы остановиться.

— Ребёнка носишь ты, но благодаря именно чистой силе, перестраивающей твой организм, я верно понял? Значит, она может быть мамочкой. А ты папочка. Но это абсурд, ведь на самом деле ребёнок внутри тебя… Интересно, у ребёнка будут светящиеся глаза или ещё что-нибудь необычное? Чистая сила в родителях всё же…

— С чего ты взял, что…

— Или это может быть твой клон! По сути, откуда и какие гены взять чистой силе? Она родит… Второго тебя? — наконец-то осознал всю бредовость произносимых им слов Лави.

И его лицо от повторной встречи со стеной спасло только негромкое покашливание наконец-то вошедшего Комуи.

— Итак, совещание завершено, и сейчас самое время поведать о принятом в связи с состоянием Аллена Уолкера решением. Для начала, ради полного осознания ситуации, я хотел бы, чтобы кое-что об Аллене и его чистой силе поведал Книжник.

«Старик? Он что, рассказал о Шуте? Но тогда что случилось, что собирались эти ублюдки сделать с Алленом, если ему пришлось пойти на такие уступки? Для чего?» — это было так неожиданно, что Лави даже дёрнулся, широко распахивая глаза и тут же морщась, веко задело повязку и отдалось предупреждающей болью. Пришлось снова взять себя в руки и присмотреться к выступившей вперёд фигуре учителя.

— Аллен Уолкер носит чистую силу, получившую название Плащ Шута. И это непростая чистая сила. Плащ Шута… Чистая сила носит такое название, потому что во время первой войны с Тысячелетним Графом её носил человек, известный под именем Шут. Этот человек был… Приближенным Сердца. Его личным телохранителем, грубо говоря.

Лави ненавидел такие вот моменты, когда Книжник рассказывал о чём-то ему при посторонних. То есть всем сразу. А он будто и не ученик книжника и не должен получать информацию вперёд других, и с трудом удерживается от проявления эмоций. Многих эмоций.

— И есть информация, согласно которой именно Шут будет тем, кто приведёт Сердце на новую войну.

«В этот мир» звучало бы куда логичнее, — подумалось Лави, когда он понял, что это может значить. — Ребёнок Аллена… Неужели он и есть… Маааать вашу акума расцелуй!»

— И что? Как я должен привести Сердце, если не знаю кто он и что он… О чём идёт речь?

— Это неизвестно, — ответил Комуи, окидывая Аллена виноватым взглядом, — но есть предположение, что это как-то может быть связанно с ребёнком.

Аллен ничего не ответил, лишь побледнев и криво усмехнувшись, пробормотал под нос: «ах, да». Словно что-то такое и ожидал.

— И что теперь со мной будет?

— До поры до времени обследования. Твоё состояние так или иначе должно держаться под контролем, — ответил Комуи и, указывая на Линка, добавил, — и, разумеется, некоторый контроль над тобой усилится. Орден не может позволить себе потерять сильного экзорциста прямо сейчас, но в любом случае рано или поздно может прийти время, когда на миссии отправлять тебя больше не будут.

— Меня в любой момент могут запереть в четырёх стенах? — похоже, сегодня Аллен решил оправдать репутацию ученика Мариана Кросса, ненавидящего Орден и Ватикан.

— Обстоятельства могут быть разными, если уж дело касается безопасности Сердца, — заметил Линк.

Аллен снова кивнул, принимая информацию.

— А сейчас?

Комуи вздохнул, они переходили к более официальной части, касающейся соблюдения тайны происходящего и последних уже почти ничего не значащих, предсказуемых указаний. Лави на миг подумал о том, какого это – управлять Орденом со всеми его сюрпризами, изуверствами и в то же время спасительной миссией и вот такими вот чудесами, как беременный парень, и понял, что всё же несомненно уважает этого человека. Каким бы раздолбаем он не казался на первый взгляд.

Может, они здесь всего лишь кажутся раздолбаями да безответственными дураками? Да, так и есть. Только Лави ещё не до конца понял их причины.

— А зачем было это рассказывать?

И снова удар по его больной головушке. Панда неумолим и жесток. Но Лави и не с таким сталкивался.

— И всё-таки… он же… О!

Книжник запер комнаты, прочертив лишь одному ему известный символ, от чего в комнате стало даже немного темнее. Будто не совсем прозрачный контур покрыл все стены и окна. А Книжник снова обернулся к примолкшему ученику.

— Ну и что ты там понял?

— Аллен, ему грозило что-то серьёзное?

— Он всё ещё под подозрением, любое его телодвижение может быть расценено как угроза.

— Но разве Ватикан, зная, кто он такой, не пожелает лишь ещё сильнее запереть его в тюрьме? Или ещё где-то? Разве Аллен был не прав…

— Разумеется, настолько открыто выказывать свою негативную реакцию… — Книжники с досадой отмахнулся. — Впрочем, и дураку понятно, чем именно всё это попахивает, так что он показал себя немного прямолинейным и не более. Другое дело, что эти идиоты могут настроить Уолкера против себя.