А глядеть в эти смеющиеся золотые глаза было и вовсе невыносимо, Аллену казалось, что эти нечеловеческие глаза принадлежат кому-то, кто отлично понимает все его чувства и знает о лжи.
Да, Тикки Микк некоторое время назад был для Аллена едва ли не образцом понимания и всезнания! Даже круче Мариана Кросса. Наверное, потому что тому частенько было совершенно не до ученика, который сутками вкалывал лишь бы оплатить огромную гору остающихся за ними долгов. А Тикки был рядом постоянно, ждал, выслушивал, сидел рядом, обнимал… Лапал. Да, почти как сейчас обнимает. Хорошо хоть, что ещё не лапает. — Я тоже не оправдываюсь. Но предпочел бы, чтобы твоя чистая сила так и не восстановилась. Не хочу видеть тебя в этой войне. Даже сейчас не хочу. Даже когда я сижу перед тобой тёмной стороной, ты всё равно умудряешься задевать меня до глубины души, напоминая, что она у меня есть. В чём твой секрет, как ты умудряешься это делать?
— Ты... ты серьёзно? — вполне обоснованно, не доверяя словам Ноя, переспросил Аллен.
— Да, я и сейчас не прочь ампутировать твою прелестную ручку. — Я о другом. — А что, не заметно? Аллен пожал плечами. — Ты помнил обо мне всё это время? — Ага, и представь мой шок, когда обнаружил тебя в поезде в экзорцистком плаще? И в тот же день меня вызывает Граф и даёт задание. А я ведь не знал твоего имени. — Тикки задумчиво запрокинул голову, с горькой улыбкой вспоминая прошлое. Но затем скривился и резко встряхнулся. В глазах загорелся огонь. — Знаешь, как мне повезло, что Граф дописал это проклятое «экзорцист» на карте? Иначе я бы точно не выпутался и... возможно, и убил бы тебя тогда. А так… Я был вполне согласен с Тысячелетним Графом насчёт того, что тебе не следует быть экзорцистом! Чёрт, Малыш, неужели непонятно, что я хотел, я действительно желал увидеть тебя много позже? Да если бы ты не носился со своим учителем, терпя даже его громадные долги, не рассказывал о его секретном деле с таким затаенным восторгом в глазах, я ещё тогда бы тебя похитил! Никто не был против! Никто! Знаешь, чего мне стоило отпустить тебя тогда? Ты был словно болезнь, которая пропитала меня с ног до головы! Пробуждение генов Ноя стало для меня сродни спасению, и всё равно, всё равно я помнил о тебе! Помнил даже тогда, когда почти забывал о друзьях, когда убивал, когда был поглощён тьмой!! И Граф, которому нельзя отказать, даёт мне задание убить именно тебя! Тикки тяжело треснул по полу ладонью и вздохнул. — Граф — зло, — пробормотал Аллен, не понимая, шутит он или говорит серьёзно, намекает на все его злодеяния, или на то, что именно Граф дал Тикки задание убить Аллена. Он был ошеломлён. Щёки горели от стыда и чего-то ещё, сердце сжималось в груди почти болезненно, и так хотелось верить, просто верить тому, что говорит Ной, говорит искренне. Ведь и впрямь даже чистая сила перестала отгораживать его своими щитами! — Ты спас меня. — Я причинил тебе нехилую боль, оторвал руку и бросил погибать в тех зарослях. Хотя... ну, я не отдал сразу команду акума следовать за твоим шустрым големом. Я хотел, чтобы тебя нашли. Да. Но я же не был в этом уверен. — Но ты же Ной. — Выходит, неправильный я Ной. А Граф… А Граф — зло. И я тоже. И ты. Покажи мне существо, которое не будет хотя бы частично, хотя бы по отношению к кому-то злом? Аллен не имел ни малейшего желания даже пытаться думать на эту тему. А потому он молчал. — Ты действительно не хотел меня убивать? — А как иначе? — И потому не хочешь, чтобы я был экзорцистом? А кем ещё мне быть тогда? Это мой путь и я выбрал его не просто так! — Спокойнее, разве сейчас я пытаюсь лишить тебя чистой силы? Видишь, мы нашли с ней общий язык. Аллен недовольно попытался отодвинуться, но Тикки прижал его ещё сильнее, не давая
выскользнуть из своих объятий.
— А ты вспоминал обо мне? И что ему сказать на этот вопрос? Что он считал Тикки первой влюблённостью ровно до тех пор, пока не услышал пару ласковых от Кросса в сторону подобных отношений? И что после этого решил, что это могла быть и любовь?
Запретная, опасная… да-да, иногда на Аллена нападал зверь романтизма, и его несло. А так как наблюдая за Учителем Аллен мог убедиться, что прекрасных принцесс нет, а женщины глупы и доступны, раз достаются его Учителю, то идеалом его мог стать только мужчина…
Интересно, догадывался ли Кросс, что именно он сыграл одну из решающих ролей в становлении ориентации Аллена? Вот девушки юношу вообще не привлекали, ни в каком виде, а он видел их во всяких видах. — Ну так что? — нехорошие пальчики Тикки уже пробирались Аллену под рубашку, и это тоже было чем-то удивительно знакомым и желанным. Каждое прикосновение зажигало новый щекочущий огонёк внутри, прямо под кожей. — Помнил, конечно, — максимально спокойно ответил Аллен, — Я же не страдаю амнезией. — А то чему я тебя учил? — Много чему учил, может быть, даже большему, чем Кросс, — старательно игнорировал очевидный ответ Аллен. Тикки только едва слышно цокнул и, устроив свою голову на плече юноши, принялся деловито расстегивать его продранную в нескольких местах рубашку. Пуговичку за пуговичкой, аккуратно продевая в петли, постепенно оголяя ровно приподнимающуюся от дыхания грудную клетку. Длинные сероватые пальцы выполняли это простое действие словно какое-то колдовство, по крайней мере Аллен смотрел за ними, как зачарованный. Да и Тикки Микк, неровно дышащий ему прямо в ухо, так же не отводил взгляда. — Какого хрена ты делаешь? — перехватывая ладонь на последней пуговице, поинтересовался юноша. — Осматриваю твою рану, разумеется, — Тикки невозмутимо рванул в сторону полы рубашки попросту отрывая последнюю пуговицу, покатившуюся прямо в бездну. Проследив за ухнувшей в никуда пуговицей, Аллен вновь опустил взгляд на себя с некоторой долей удивления, обнаруживая, что сбоку его рубашка в крови, кожа под ней рассечена и окружена большим, почти с ладонь багровым синяком. — Ничего серьезного, — проводя по засохшей корочке, произнёс Тикки, — а крови натекло, как будто ты вот-вот сдохнешь. — Меня не так-то просто убить! — уж чем-чем, а своей живучестью Аллен мог гордиться. — И это делает меня счастливым.
====== Глава 11. Чем бы не тешились... ======
Крепкое кольцо рук обхватывало юношескую талию, слегка сдавливая и причиняя ране лёгкий дискомфорт, если сравнивать с тем, что Уолкер уже успел испытать в этой войне. Тикки нагло пристроился рядом и никуда не собирался деваться. Но Аллен не спешил выбираться из этих чересчур крепких, будто бы заявляющих свои права объятий. — Так что, помнишь, чему я тебя учил? — А ты решил принять экзамен? Да, помню, и да, ты говоришь таким тоном, что я сразу понимаю, о чём идёт речь. — А произнести это вслух? Аллен дёрнулся вперёд, пытаясь выбраться из кольца рук, но сразу не получилось, а потом его ухо опалило горячее дыхание Ноя, от которого мурашки протоптались вдоль позвоночника. — Наш маленький, храбрый экзорцист боится произнести вслух о своих сомнительных достижениях? — Ты учил меня целоваться! И я бы не сказал, что ты делал это так уж хорошо! — О? — то ли от удивления, то ли по какой другой причине Тикки даже прикусил кончик юношеского ушка, от чего Аллен вновь ощутимо вздрогнул.— Ты понимаешь, что только что не просто задел, но потоптался по моей мужской гордости? Ной облизнул обиженное им местечко кончиком языка, и Аллен судорожно выдохнул, понимая, что, прижимаясь спиной к Тикки Микку, уже начинает оценивать его накаченный торс и сильные руки, как будто желает быть в их власти. — Просто констатирую факт, — слова были произнесены с некоторым замешательством. Рука Тикки слега опустилась, очерчивая круги, тщательно прощупывая выступающие рёбра, и скользнула ему под ремень, немного щекотно и всё же приятно.
— Прекращай меня лапать! — резким и слишком высоким голосом попросил он, однако пока не делая попыток выбраться. Юноша уже ощущал, как приятное тепло начинает скапливаться в низу живота, ускоряя сердечные сокращения и учащая дыхание. Ещё немного в таком темпе, и стояк ему будет обеспечен, подростковое тело всё же жило своими законами.
