— Слышал, но ничего не…

— Кролик, то, что ты сказал, мне уже давно известно.

— Но…

— И нам лучше убраться под крышу, пока нас не затопило. Дожди здесь соревнуются с тропическими, правда, они не столь продолжительные.

— Тропические обычно и не длятся долго. Пару часов всего-то, — по привычке поправил Лави. — Смотря какие ты имеешь в виду, если сезонные…

— Так сильный ливень здесь и будет недолго, а вот потом будет пару дней моросить.

— И ты будешь находиться со мной под одной крышей?

Юу действительно пытался решить сейчас дилемму. Заставить Лави заткнуться было немного лень, да и не раздражал он слишком уж. Чьё-то присутствие даже обнадёживало.

— Если хочешь, можешь убираться под любую соседнюю!!

Они оба молча прошли к уже знакомому домику, не расходясь отодвинули в сторону дверь и проскользнули внутрь. Юу, очевидно, успел здесь хорошо осмотреться и попасть под пору дождей, так что сразу направился в единственно верном для него направлении — на второй этаж, в комнату без окон и, что удивительно, с всего одной трещиной, выходящей под балкон.

— Можешь разжечь огонь, — кивнул мечник на огороженный очаг.

Лави пожал плечами и устроился заниматься делом, шебарша бумагой и сухими ветвями и возясь со спичками. У него было занятие и время, оставалось решить, что именно ему делать с Юу. Вопрос о возвращении в Орден даже не поднимался. Юу туда не пойдёт, да и Лави идиотом не был, сообразил, куда и почему его отправил Книжник. И знал, если его сплавляют подальше, значит, в этом есть смысл.

Смысл был и в том, чтобы поддержать Аллена, вот только что на это мог сказать Юу?

Почему Лави считал, что все вопросы разрешатся, как только он встретит этого японца?

Почему Книжник был с ним согласен и отправил сюда? Или Старик имел в виду долгое время и долгие разбирательства?

Впрочем, они встретились какой-то час назад, это не так уж и много.

— Ауч!

Спичка, зажатая в пальцах задумавшегося парня, прогорела и опалила пальцы. Шипя, Лави засунул повреждённый палец в рот и таки сосредоточился на разжигании огня, лишь через пару минут оборачиваясь и понимая, что всё это время за ним пристально наблюдали. Ну, да, а что ещё здесь можно делать-то? Вот Юу и уселся на каких-то тряпках и матрасе, что были стащены в одну сторону. Сидел, привалившись спиной к стене, сощурив глаза и установив ладони на рукояти Мугена.

Присутствие Мугена в этой композиции было как раз тем элементом, который Лави не любил.

Сглотнув образовавшийся в горле ком, он бочком, стараясь не делать чего-то слишком двусмысленного, опустился рядом с японцем.

— Зачем ты искал меня?

Пламя мерцало в темноте, время от времени потрескивая и вздувая в воздух снопы искр, и это действительно было зрелищем, от которого сложно оторвать взгляд. Особенно когда знаешь, что рядом с тобой не менее заманчивое зрелище, на которое так свободно не поглядишь.

— Я ведь говорил уже…

— Да-да, про историю и прочую бурду. И о своих проблемах. Действительно задумал так их решить? Или о настоящих причинах сказать язык больше не поворачивается?

Теперь юный книжник жалел, что вообще сюда отправился. О чём и поспешил сообщить:

— Лучше бы я этого не делал.

— По крайней мере, хоть что-то искреннее, — в голосе Юу была откровенная насмешка.

— Я ещё не уточнил, что именно.

— Не придумал, что придумать?

— Юу!! — рыкнул Лави, оборачиваясь-таки к японцу, но так и замирая на месте, не зная, что сказать. Этот… этот… — Что ты творишь?

— Хочу, чтобы ты ответил мне на вопрос.

— Я не спросил, что ты хочешь, я спросил, что ты делаешь!?

На улице громыхнуло так, что завибрировали стены, напоминая юному книжнику о недавно пережитом ряде землетрясений. И те тоже всегда возникали не вовремя. И сейчас тоже — отрезали ему путь к побегу.

Стоп, он думает о побеге?

— Я пытаюсь добиться от тебя ответа, Кролик.

Ах, да, ведь была очередь отвечать именно Юу. Чего это он так?... Но всё равно теперь Лави придётся выкручиваться.

Отвернувшись от причины всех последних его бед, Лави прикрыл глаза, дабы не поддаться соблазну подсмотреть реакцию, и произнёс:

— Я переживал за тебя, придурок.

Последнее слово он добавлять не планировал. Оно сорвалось с языка просто так. Ведь надо было к кому-то обратиться. Но называть Юу по имени, одновременно признаваясь в том, что скучал? Увольте…

Даже если Юу не убьёт его…

Лави сам убьётся головой о ближайшую стену. От одного только смущения.

— Переживал? — тихо повторил Канда. Лави ожесточённо кивнул.

— Я ведь говорил уже про разорванную связь, идиот! Ты мог уже умереть.

— И это было бы даже удобнее для тебя. Прийти и узнать, что я мёртв. — Юу не спрашивал. Он констатировал факт.

— Да, — Лави не собирался отрицать очевидное. — Это сделало бы всё проще. И больнее. Не уверен, что я способен и готов нечто подобное в полной мере… вынести. Я не желал бы…

Он просто не знал, что сказать. А Канда не собирался давить дальше.

— И что же такого я сделал, чтобы вызвать подобную реакцию? Переживания твои?

— Удрал хрен знает куда в хрен знает каком состоянии физическом и психологическом и не выдавал никаких признаков жизни, может быть?!

— И поэтому…

— И поэтому я был на тебя зол!! Зол и… хотел узнать, что произошло, где ты, и… Я не единственный, кто ломает над этим голову.

— Конечно, не единственный. Там целый Орден рвёт и мечет, пытаясь понять, где их экзорцист-предатель, как его поймать обратно и заставить работать. Ах, я же и чистую силу с собой уволок, это тоже нехорошо! Ай-яй-яй! Какой нехороший я!

Откровенное насмехательство Юу над Орденом веселило.

— Они, очевидно, считают, что я обязан им всем, — в это время продолжал Юу, не испытывая никакого дискомфорта от того, что вынужден делиться этими фактами именно с Лави. Или ещё не сообразивший, с кем делится. Или ему нужно было произнести это вслух до такой степени, что даже Лави был принят им. — Всего лишь однажды не дали мне умереть. Вынудили жить второй раз той же судьбой. По второму кругу идти в эту войну, по второму кругу, когда всё, что можно было, я Ордену уже отдал. Как и все, кто был там. Все мы… все, кто так и не проснулся, понимая, чем всё закончится и с чего всё начнётся, были гораздо умнее меня. Может быть, я очнулся только…

Юу замолчал. Лави не пытался угадать окончание его предложения, погружённый в собственные размышления.

— Это совсем не отличается от Графа, их любезного. Этот ходячий идиотизм берёт умерших людей, возвращает их души и заставляет работать на себя!

— Аллен упомянул, что на деле это и были разработки Ноев, часть информации которой они слили Ордену. Сами.

— Орден знал, что это от Ноев?

— Не знаю. Кто-то… Кто-то мог и знать, там, выше.

Кто угодно мог знать. Или догадываться. Да даже сам Лави до недавних пор и не подозревал, что проклятое лечение его глаз, которое едва не стоило ему сначала рассудка, а потом и жизни, тоже пришло от знаний, разбросанных Ноями. Мало кто мог ими воспользоваться, но тем интереснее они становились для Семьи. Тем более что во благо людям они почти ничего сделать бы не смогли.

Знания Ноев были отрывочными, неполными, противоречивыми и разрушительными для людей. Вот что Лави знал точно. И знал, что в этом что-то есть. Вот только что? Они просто слишком опасные в руках отчаявшихся, невежественных людей? Или дело в ином?

Лави оглянулся на Юу, ожидая продолжения беседы, новых вопросов, требований, быть может, но тот сидел, уже закрыв глаз, будучи близким к состоянию полного расслабления. И говорить в ближайшее время не собирался.

Лави открыто улыбнулся, опустился на бок, сворачиваясь компактным, сохраняющим тепло клубком, и тоже закрыл глаза, внезапно осознавая, как же он всё-таки устал.

Он проснулся лишь через два с половиной часа, подбросил пару поленьев в огонь, снял повязку с глаза и отправился гулять, несмотря на притихший дождь. И вернулся насквозь промокший, но чрезвычайно довольный лишь под самое утро.