— Я могу взломать Родительский Щит, — ответил Граф. — И мог раньше. Я не могу сказать того же о Покрове Шута. Более того,с Щитом мы вполне можем попасть в Орден, пройтись там, какое-то время даже быть активными. С Покровом такое не проходило. И, что действительно важно, от смерти Родителя нам никакого толку. Тот вернётся в новом человеке в то же мгновение, в которое умрёт первый. Раз уж связь с Сердцем вновь активна.
— Ничего удивительного в такой живучести нет, — со сдавленным полувздохом дополнил объяснения Одарённость. — Хранитель это то, к чему возвращаются все частицы чистой силы: разрушенные, потерянные или просто призванные. Это то, что обеспечивает их состояние. Их бессмертие, если хочешь. Как наши жизни, наша тёмная составляющая, её невозможно уничтожить, на самом-то деле. Так, чтобы навсегда. До тех пор, пока жив Граф, мы будем перерождаться бесконечно много раз.
— То есть, по сути, пока есть Хранитель, к нему будет возвращаться чистая сила. А хранитель будет появляться один за другим, пока живо Сердце. А когда мы говорим о Сердце сейчас, мы должны думать в первую очередь об Аллене. Всё опять упирается в него? — уточнила Мечта.
И Тикки совсем не понравилось, что она назвала его не безликим Шутом, а по имени.
— Что он делал, кстати, так и не выяснили? — потянулся Тринадцатый. — Сейчас, когда было нападение на один из отделов, и он там оказался. Не вовремя. Помешал как следует. И устроил что-то подозрительное. Вот прямо как очередное землетрясение, но я допускаю, что оно было случайностью. Другое дело, что он вдруг отрубился, пока держал щит, а когда очнулся, высвободил что-то, что разрушило и всех находящихся поблизости акума.
— Вот именно. А это значит, что я не могу быть в курсе того, что случилось дальше, — напомнил Граф.
— Вас это совсем не волнует?
— Не сейчас. Узы там уже слушают нас или как?
— Вас как будто можно не слушать! — буркнул Дебитто.
— У вас голос громкий, — кивнул, соглашаясь, Джасдеро. — Даже не поспишь совсем.
— Вы собирались нам рассказать что-то важное.
— Мы не помним уже, — хором возвестили близнецы.
С разных сторон раздались смешки.
— Но мы сейчас вспомним. Это всего лишь проблемы с памятью, — засуетился брюнет.
— И когда уже Мудрость припрётся, — едва слышно вопросил Трайд. — Если бы мне кто сказал, где он сейчас шляется.
К счастью, на поперхнувшегося Тикки обратили внимание всего три Ноя. Одарённость и Узы, которые были виновниками появления в тарелке Ноя косточки. В надежде сбежать от расправы они оба затараторили:
— Вы послали нас присмотреться, не появится ли где ученик книжника, ну, из-за того что он подозрительно повёл себя, когда Аллен потерял сознание, будто ждал этого. И вы предположили, что он что-то знает!
— И он действительно появился! — не уточняя, где именно, продолжил Дебитто. — И мы должны были его поймать, но…
— Он был там единственным экзорцистом, между прочим, хотя позже подошли и другие, но это было всё равно подло, — кивнул Джасдеро.
— Подло что было? — продолжал недоумевать Тикки.
— Убегать! — заявили Узы, вновь сливая свои голоса в один. — Он просто-напросто сбежал, как только появились мы!
— Не похоже на него, правда? — хмыкнул Одарённость, — разве что Мечта его серьёзно напугала.
— Или, может быть, у него есть мозги, и он почуял, что Узы пришли за ним, — предположил Фидлер, потягиваясь. — Он же книжник будущий, в конце концов. И очевидно, он знает что-то о ситуации с Уолкером. Хотя бы то, что тот беременный Сердцем. И значит, он должен быть на его защите!
— Мудрости и впрямь не хватает, — Граф постучал пальцами по столу и медленно обвёл собравшихся изучающим взглядом. — Если не считать Гнева, которого ещё долго ждать, то всего-то троих не хватает. Пятого, Седьмого и Четырнадцатого… Жду не дождусь.
Несколько часов спустя в пустых коридорах раздавался лишь звук шагов трёх человек.
— Граф, а с кем же всё-таки встречался Тикки, вы ведь знаете? — нагнал Главу Фидлер.
— Аллен Уолкер. — ответил Граф.
Гниение замер, задумавшись, и переглянулся с Шерилом.
— Удовольствие Ноя, может, это такой стиль работы у него, — пожал плечами Алчность, и Фидлер хмыкнул, расслабляясь, но через мгновение ему в голову пришла совсем другая мысль:
— Эй, но если они вместе, то ребёнок не может быть….?
— Об этом я не думал, — переменился в лице Граф. — Но рано же по срокам. Или.. А сколько они уже встречаются?
Тишина повисла в коридоре за тревожными вычетами и сомнениями.
Комментарий к Глава 45. Не ходите Нои в башню... * О самостоятельности и её причинах было ближе к концу двадцать седьмой главы.
====== Глава 46. Весна. ======
Открытые настежь окна, открытая дверь, тряпки на полу, выволоченные на кровать вещи и распахнутый, теперь пустой шкаф. Ещё немного мокрые после стирки шторы колыхались на ветру, собранные и закреплённые проволокой у стен, чтобы не мешались. Прозрачные стёкла пускали солнечные зайчики. Смятая газетная бумага на полу была небрежно собрана в одном углу рядом с пустыми пластиковыми бутылками, парой старых кисточек и мешком мусора. То и дело спотыкаясь о ведро, напевая под нос что-то чрезвычайно весёлое и вдыхая весенний, удивительно тёплый сегодня воздух, Аллен проводил уборку в своей новой, довольно просторной и светлой комнате. Уборка была даже больше похожа не на уборку, вовсе, а на замысловатый танец: Уолкер носился с тряпкой из угла в угол, оттирая только замеченные пятна, а шелестящий в такт его движениям серебристый плащ с щекочущим воротником лишь усиливал иллюзию. Подросток был полностью поглощён своим занятием.
Помогал юноше в это нелёгком деле настроенный так же позитивно и напевающий едва ли не ту же самую песню Эван Мелтон, один из многочисленных друзей Аллена в Ордене. Сейчас, к примеру, он протирал тяжёлые подсвечники, то и дело промывая их в мыльной воде. В помещении пахло свежестью и лёгким, не раздражающим даже Уолкера ароматом моющего средства. Лави, остановившийся на пороге, позволял себе гадать о том, не специально для Аллена ли вообще создали это средство. А то в Чёрном Ордене и не такое делают.
В общем, покой и идиллия, что царили сейчас в небольшом мирке Аллена Уолкера, почти умиляли Лави. И позволяли на время забыть о безумии, что творилось за этими дверями, в этом Ордене и в этом мире. Аллен Уолкер был доволен жизнью и ни о чём не переживал, хотя поводов было больше, чем достаточно. Лави тоже не унывал. Но сомнения… Куда ему деть сомнения, грызущие изнутри?
Лави должен был отправиться поговорить с Книжником. Это было самым правильным выходом, однако юноша метался, накручивая себя и мысленно утверждаясь, что идти с проблемами к Старику глупо. Глупо и стыдно. Лави отлично знал что, как и почему. Но это знание вовсе не мешало ему сомневаться и стыдиться собственных действий и выводов.
Ещё немного и Лави согласился бы, что книжник из него выйдет хреновый. Кажется, эта война стала для него роковой, поднимая все сдерживаемые ранее вопросы, проблемы и нарушения.
Он избегал Старика целую неделю, с тех пор как произошли разрушительные нападения. Книжник, вроде, и против не был, однако заметил, что им стоит поговорить. Сроков для разговора не дал. О чём говорить тоже не сказал. Значит, это было очевидно. Совершенно очевидно.
Лави был намерен тянуть с этим разговором аккурат до самого конца света. Если принять во внимание последние успехи Ноев, то этот самый конец был совсем не за горами. Ещё немного и юный книжник начнёт болеть за эту сумасшедшую семейку, плюнув на все обязательства книжников перед Сердцем. На обязательства перед Орденом или Ватиканом он уже давно плюнул и даже не вспоминал об этом. В конце концов, ни Орден, ни Ватикан об этом не знали.
Но, может быть, догадывались.
Независимость была одной из довольно значимых и известных черт книжников. Другое дело,что они обладали чистой силой и априори приписывались к экзорцистам и стороне экзорцистов.
