Остановившись на этой удовлетворительной мысли, Лулу привстала, тут же притягивая к себе большую кружку с тёплым молоком, и, поднеся ко рту, сначала опустила в жидкость кончик языка. Едва не мурлыкнув от наслаждения, женщина сделала первый большой глоток, прислушиваясь к ощущениям и снова припадая губами к краю кружки.

Молоко было бесподобным.

Теперь оставалось только наконец-то связаться с Графом. Она не видела его так давно и даже толком не могла нормально пообщаться!

— И почему этот Мудрость никак не пробудится? — громко и раздражённо пробормотала Лулу.

— Потому что у нас нет чётких сроков и очереди пробуждения, может быть? — раздался из угла приглушённый голос, и Лулу заметно вздрогнула, оборачиваясь.

— Ах, Фидлер! — произнесла она, рассматривая застывшего в углу мужчину. Его треугольные серьги равномерно покачивались, притягивая кошачий взгляд Страсти, но Ной пыталась честно противостоять этому инстинкту. — Что ты здесь делаешь?

— Обсуждал новые сплетни с Роад, если говорить о раннем. Минут десять назад приказал принести тебе молоко. Или ты думаешь, у кого-то из них появились мозги, и они додумались до этого самостоятельно? — поинтересовался Ной, сверкая своими глубоко посажеными и всегда окруженными тенями глазами.

— Сплетни? — всё же Лулу была женщиной и отлично понимала стремление Роад сплетничать. — С тобой?

— Я что, не могу обсудить новости с кем-то из Семьи? — стоило только Фидлеру повысить голос, как Лулу поняла, что легче отступить. Ей не нравился резкий голос Гниения. Так же, как не нравился его острый подбородок, его слишком много скрывающие глаза, выступающие скулы и сухие губы, так часто изгибающиеся в издевательских ухмылках. Лулу не нравилось, как выглядел Фидлер. Вернее, ей не нравилось, как выглядело его лицо и его голос. Может быть, потому что она отлично знала, что скрывается внутри? Эти его… паразиты…

Не то чтобы Лулу испытывала брезгливость. Нет. Ей, как и большинству членов Семьи, такие вещи казались забавными, симпатичными, полезными. Но было ощущение двойного дна, и деться от него некуда.

— И что, есть в этих сплетнях хоть что-нибудь интересное?

Гниение захихикал. Лулу обернулась, удивлённо распахивая глаза и задумчиво облизывая губы, пытаясь понять реакцию на её вопрос.

— И что это значит?

— О! Чёрный Орден чудит… чудит, как только он может, судя по слухам, — не прекращая хихикать, выдавил Гниение. — А уж какая реакция у Мечты на эти слухи… ух! Как она истерила! Едва на их базу, в Родительское Отделение Ордена не рванула. Благо, Правосудие рядом ошивался и напомнил, чем могут грозить такие прогулки.

— Внеплановым наказанием от него лично? — хмыкнула Лулу, мысленно жалея Мечту. Потом мысленно жалея Алчность. Ведь точно девчонка нажалуется своему «папочке», и тот в запале ринется творить справедливость.

Итог этого «творения» был очевиден: достанется и Шерилу за то, что он поощряет подобные безумные идеи.

— Ты же знаешь, Трайд не считает это наказанием, — напомнил Фидлер.

Лулу передёрнула плечами, вспоминая, что на самом деле Трайд считал наказанием, и принялась медленно и неохотно стягивать с себя шарф. Он был шерстяной, мягкий, тёплый… Она бы хотела себе такую кофточку. Или ещё лучше шаль!

Точно! Лулу вскочила на ноги, вспоминая: у нее же есть её любимая шаль! Куда она заныкала её в прошлый раз?

— Что ещё у тебя за мания? — видно, Фидлер был не вполне доволен тем, что его вдруг начали игнорировать. — Молока ещё кувшин есть, тёплое место у камина тоже. Да и здесь тепло же?

— Я не о том… — отмахнулась женщина, справедливо полагая, что Гниение не поймёт.

— Вечно вы не о том, женщины, — пробурчал себе под нос Фидлер и не заметил испепеляющего взгляда, которым его окинула Лулу.

Вообще-то это было не слишком весело – предъявлять претензии к женщинам Семьи Ноя. По сути, женщина здесь вообще была одна, другая была с несколько условной материальной формой и никогда не воспринималась как взрослая благодаря своему мечтательному характеру.

— Тебя не устраивает мой пол?

Да, Фидлера не устраивал и этот момент. И все это знали. Знали, что Фидлер считает Страсть слишком… женщиной. Где, в каком месте и о чём именно он вёл речь, никто не знал и выяснять не собирался, но факт оставался фактом.

— Я так понимаю, что не вовремя? — поинтересовался стоящий в дверях Шерил.

— Да нет! Ты как раз к самому интересному! — радостно пропела Роад, восседающая у него на плечах и перебирающая своими тонкими пальчиками волосы Ноя. — Фидлер снова поцапался с Лулу!

— Мы не цапались… — начал было Фидлер.

— Этот бесполезный кусок дерьма, — да, когда Страсть была зла, она не церемонилась с выражениями, — недоволен тем, что я женщина!

— Тебе должно быть стыдно, Фидлер, — морщась от бранных слов, произнесенных при его дочери, но не говоря ничего об этом (знал характер Страсти), Шерил прошёл в гостиную и будто начал читать лекцию. — Лулу – единственная настоящая женщина Семьи, можно сказать, единственная мать (если вспомнить самое первое поколение Ноев и происхождение части человечества), которая, как и остальные Нои, теперь, по сути, бесплодна…

— Да уж, хороша мать! То-то у Четырнадцатого все знают лишь отца! — с великолепной усмешкой громко заметил Фидлер, и Роад захлопала в ладоши. Она уже понимала, что скандала не избежать.

— Какого… — Тут же ощетинилась Лулу. — Я не была матерью этих двоих!

— Да ладно, а я слышал…

— Это была Мелисса!

— А разве не ты звалась Мелиссой до того, как пробудились твои гены, милочка?

— Ты, маленький, грязный… — Лулу отступила назад, всем своим видом демонстрируя готовность в любое мгновение прыгнуть в атаку.

— Впрочем, Мелисса, кажется, даже больше нравилась нам всем! — с лёгкостью отскакивая от разъярённой женщины, пропел Фидлер. — Ну, право слово! Такая милашка была! Любящая, тихая жена, которую не стесняла семья демонов! И ведь двойняшек вынашивала с радостью! А уж не забудем тот факт, что она вообще умудрилась забеременеть от Тринадцатого, а он то в то время уже вполне был активным Ноем! Кстати… Шерил, ты чего брешешь-то?

— Чего? — лениво наблюдая за тем, как Фидлер уклоняется от размахивающей вазой Лулу, поинтересовался мужчина. Он был, в сущности, готов в любой момент остановить любого из них, но не видел в этом необходимости.

— Ну, про бесплодие! Нет его, просто от нас никто забеременеть не может, как полагается. Чтобы ребёнка выносить. Все на первых же неделях загибаются. Ну и дети такие неспособны жить тоже. А оказалось, всего-то нужно было найти милашку Мелиссу… Да ещё дети вон, с активными генами оба оказались! Жаль, что, обретя гены, после рождения детей она обратилась в бесплодную стерву!

— Ах ты, ублюдок, — фарфор разбился прямо о голову Гниения, но обоим Ноям этого явно было мало. Лулу, к примеру, схватилась за стул.

— Кажется, нам снова придётся менять обстановку, — лениво наблюдая за схваткой, пробормотал Шерил. — Как думаешь, какую цветовую гамму лучше выбрать на этот раз? Не хотелось бы чего-то вульгарного и слишком яркого.

— Что-нибудь потемнее, — предложила Роад. — Я бы предложила так же использовать красный. Или бордовый…

С оглушительным звоном разлетелось на куски большое зеркало.

— Бордовый. Стоит подумать над этим. Знаешь, если сделать шторы подобного цвета...

— Солнечный свет, проходящий в комнату, тоже будет окрашен, — подхватила Роад.

Кресло, пролетев полкомнаты, врезалось в стену. Фидлер, стоящий примерно в полуметре от того места, высунул язык. Свой безобразный, длинный язык…

Рык Лулу показал, что она оценила.

— Нам нужен будет ковёр посветлее, — отметила Роад.

— На нём будут слишком видны пятна…

— Отдраят...

— Иногда я слишком хозяйственный, — улыбнулся Ной.

Лулу задушено завопила, оказавшись в крепком захвате мужчины.

— Насилие, как могли это пропустить Узы? — вдохнула Роад.

— Мне более интересно, с чего они начинали…