Тики судорожно выдохнул в ответ на действия Аллена, и юноша оторвался от его рта, едва успевая слизнуть слюну с губ и призывно откидывая голову. Ной опустился к тонкой, незащищённой шее, деликатно сдувая волосы и облизывая особо аппетитные участки кожи. Такие нежные, сладкие, невозможно вкусные. Тики, продолжая сжимать Уолкера в объятиях и не позволяя соскользнуть из столь приятной позы, сменил положение, присаживаясь на край стола и в ответ с рычанием опуская мальчишку на себя. Чтобы и тот оценил степень возбуждения мужчины, которую тонкие, лёгкие штаны никак не могли скрыть.

Аллен с энтузиазмом заёрзал попой, пытаясь пристроить выпирающее достоинство между половинок и желая, чтобы оно полностью оказалось в нём. И желание судорогой сводило его тело, посылая крупную дрожь по позвоночнику.

И Тики чувствовал, отлично ощущал, как тело в его руках дрожит и провокационно трётся. Так что остаётся лишь желание сорвать их штаны как можно скорее и погрузиться в так удобно предложенное ему тело. В тело Аллена. Аллена Уолкера, седого, юного экзорциста и самого разрушительного Четырнадцатого Ноя в одном лице.

Просто тот факт, что Тики может обладать таким человеком и что тот так жаждет этого обладания, уже сводили с ума.

Аллен же, обретя опору в виде стола и опираясь уже полностью лишь на разведённые колени, одной ладонью скользнул за свободный пояс, пробираясь к белью и жадно сжимая пульсирующую плоть рукой.

Тики гортанно застонал, улыбка Аллена стала ещё более безумной, и он торопливо расстегнул ширинку. Сначала Тики, потом свою, давая двум жаждущим ласки членам соприкоснуться и накрывая их ладонью. Тики накрыл его ладонь своей собственной, закрывая глаза и до крови прокусывая кожу у основания шеи юноши. И они вместе стали скользить ладонями по напряжённой плоти, задыхаясь, целуясь, кусаясь. Шум воды заглушал стоны, стол скрипел, в любое мгновение угрожая сломаться прямо под ними, но двум Ноям не нужно было много времени, чтобы достичь пика, содрогаясь, пачкая животы друг друга в сперме.

И замирая на время. Замирая в объятиях друг друга.

Всё ещё продолжая чувствовать прошивающую насквозь тягу.

А затем что-то больно ударило Аллена прямо в висок, нарушая всю идиллию. Юноша взвыл, удар был очень силён и, будь он человек, вполне мог бы убить или навредить ему, а когда обернулся, увидел парящего перед глазами Тимканпи. Голем, сообразив, что на него, наконец, обратили внимание, высветил надпись: « Вам надо побольше проводить время в спальне. В спальне, я сказала!!»

Без какой-либо подписи, но женщина в этом доме была одна. И Аллен, ощущая, как нагреваются его щёки, отлично понимал, что она права. В любой момент на кухню могли нагрянуть дети. Даже если просто водички попить. Он обернулся к Тики, чьё настроение тоже успело смениться, но не настрой. Потому что в следующее мгновение Аллена бесцеремонно всё в таком же растрепанном виде подхватили на руки и потащили прочь. Подальше от опасных мест.

Аллен сопротивляться и не думал. И тем более возражать, ноги его всё равно сейчас не очень хорошо держали.

А на кухне остался лишь мирно парящий золотой голем, тут же полезший в упаковку с хлопьями, да вода, продолжавшая впустую поливать никому не нужную посуду.

Тики спал чутко. Ты не можешь жить в Семье Ноя, ночевать в одном доме с шутницей Роад и любвеобильным братом Шерилом, любящим обниматься не только днём, и крепко спать. Вдруг проснёшься на потолке или в горячих объятиях Камелота? Конечно, второе не имело ничего общего с плотскою любовью и пошлостями, но просыпаться в его объятиях Тики не хотелось. Он и бодрствуя пытался Шерила избежать.

А Роад…

У неё просто была любовь к неправильной гравитации.

Так что Тики всегда просыпался даже от шорохов и тем более от чужого присутствия. И поэтому он совсем не удивился, среди ночи открывая глаза от смутного, тревожного ощущения. Глаза, привычные ко тьме, метнулись к часам, отмечая, что ещё только два, и, судя по тьме, два ночи, а затем он приподнялся и увидел худую, невысокую фигурку, застывшую в дверях.

— Вьят? — тихо позвал мужчина, переворачиваясь на живот и приподнимаясь на локтях. Мальчик продолжал нерешительно мяться на пороге. — Что-то случилось?

— Можно мне…?

Тики сонно моргнул, склонил голову на бок, ощутив всё притяжение родной подушечки.

— Конечно, чёрт возьми!

И тут же получил от совсем не спящего Аллена по голове. Левой рукой, сжатой в кулак.

— Иди к нам! — позвал Аллен, усаживаясь и радуясь, что спит в рубашке. В длинной такой рубашке не с его плеча и в трусах-таки, да и Тики, по крайней мере, в белье. А то в последнее время дети стали самостоятельными, и после душа или бурного времяпровождения тянет только рухнуть и уснуть.

Вьят кивнул и, прикрыв дверь в спальню своих странных родителей, прошлёпал как был босиком к кровати. Аллен едва удержался, чтобы не сделать замечания. Но вместо этого пустил мальчика к ним на кровать, позволяя усесться между мужчинами.

— Что-то случилось, Вьят? — наблюдая за тем, как сын прижимает к груди подушку, спросил Тики.

— Приснился дурной сон, — тихо ответил Вьят. Он избегал взгляда родителей.

Детям Аллена дурные сны, к счастью, снились редко очень. И не кошмары, а так, кошмарики. Но это не мешало детям, особенно раньше, часто бегать к родителям по любому поводу. Шорохи ли их напугали, холодно ли им стало, тень ли жуткая из-за угла показалась или ещё что-то — прибегали в постель к родителям. Часто вместе. Порой и просто так.

А потом так же вместе перестали бегать. Решили, что слишком взрослые. Это всё от общения Вьята с другими детьми и взрослыми, которые принимали его физический рост за чистую монету.

— О чём был сон? — уточнил Аллен.

— О том, как Хелеос убивает Ноя.

— Ни хрена себе!

— Тики! — Аллен едва удержался от того, чтобы опять стукнуть дурного любимого.

— Это даже не ругательство! — зашипел в оправдание мужчина, прячась за Вьятом. Мальчик был не против, компания и смена темы были ему по душе.

— Но корректнее было бы сказать«ничего себе»! Смысл тот же. Крепкие слова нужны для действительно плохих ситуаций и не при детях.

— То есть ситуация со сном убийства Ноя нормальна?

— Учитывая, кто я такой, – да, — неожиданно заговорил Вьят.

И Тики тут же скис, обнимая мальчишку.

— Нихрена не нормально. Ничего не должно пугать моих детей по ночам и тем более такие дурацкие сны.

Вьят улыбнулся, доверчиво прижимаясь к отцу, и губы Аллена разъехались в широкой улыбке. И не поверишь, что когда-то Тики сомневался в своём отцовстве.

— Всё нормально. Почти. Мне немного неприятно, этот сон казался таким реальным. Это память Хелеоса, да? Если она просыпается, значит, скоро..?

— Прости, Вьят. Мы не знаем.

— Я знаю, что вы не знаете, — кивнул мальчик. — Я могу здесь пока остаться? Я могу здесь остаться, я боялся вам помешать и вообще…

— Ты можешь спать здесь до самого утра. Мы последим за тобой, — уверенно заявил Аллен. — Можешь, если хочешь, рассказать, что было во сне. А можешь прямо сейчас закрыть глаза и постараться уснуть и забыть. Не думаю, что это может быть жизненно важно для нас и тебя.

— Хорошо. И там не было ничего слишком.. просто… — мальчик не знал, как сказать, укладываясь между родителей на широкой кровати. Как сказать, не говоря при этом главного? Это было слишком сложно, и он едва слышно, но всё же прошептал следующую фразу: — просто я видел всё это глазами Ноя.

========== Отражение девятое. ==========

Что может быть проще, чем отправиться чёрт знает куда, где говорят на неизвестном языке, толком не представляя, как узнать, не является ли проживающий там ребёнок носителем чудной чистой силы?

Конечно, когда ляпнул о том, что они с Лави пойдут в разные места, Канда опирался на.. здравый смысл? То есть это было логично, несмотря на все трудности. И даже Лави не нашёл возражений ни тогда, ни позже. Да, все изъяны этого плана отыскал чёртов Мояши тем же вечером, мирно причёсывающий свою дочь…