— Тогда мы можем… аммм… ддаа…

Тики лишь с улыбкой наблюдал за тем, как закатываются глаза юноши и меняется выражение лица с коварного на совершенно потерянное в удовольствии, когда он ввёл сразу два пальца, разводя их в стороны.

— Спальня может подождать.

========== Отражение шестое. ==========

Глава 6

Тевак никогда не знала одиночества. Это её самое яркое отличие от сидящей напротив Линали, красивой, юной, молодой женщины, чьи длинные темные волосы перебирает ветер. Линали позволяет подстригать их концы очень и очень редко, отращивая и заботясь так, словно слова Аниты несли в себе нечто куда более важное, чем то, что видят остальные.

Тевак знала об этой истории. Сама она не любит отращивать волосы слишком длинными, шутка ли, волосы Линали уже до пояса! И, похоже, она не собирается на том останавливаться и всё реже носит их распущенными.

Все в Ордене признают, что Линали выросла в красивую женщину. И только чистая сила выдаёт её рискованную профессию, в которую она пришла совсем не по своей воле. И ей лишь повезло, что брат позже сумел прийти к ней.

Лишь повезло.

Да, Тевак никогда не знала одиночества, даже когда отец, которого она едва помнила, умер после долгой болезни, и они с братом оказались на улице. Её брат всегда был рядом. С ним она встретила друзей, с ним проходила все тягости сиротства, с ним оказалась в проекте создания отрядов специального назначения.

И Мадарао никогда не был таким большим параноиком… то есть, Тевак на это надеялась, потому что это Линали, старшая на пару лет, никак не могла выбраться из удушающей опеки, а вот Тевак уже давным-давно жила одна. Или, как говорили многие, в доме будущего мужа.

Иногда слово «будущего» опускали.

Если в этот момент рядом находился Мадарао, мог разразиться скандал. Командир их отряда, который Тевак так легко и безболезненно покинула шесть лет назад, не был вспыльчивым или нервным. Просто он не любил, когда говорили о таких вещах и так несерьёзно.

«Ты собираешься замуж за Ноя!» — по одной этой фразе уже можно было понять, что брат против. Серьёзно так против, но не знает, как противостоять. Может, он даже пытался уже что-то сделать, как-то повлиять на неё, но Тевак этого не замечала. Хотя бы потому, что результата тоже не наблюдалось.

А ещё она надеялась, что он не создаст лишних проблем Эвану.

Да, она могла выйти за Ноя, что в этом особенного?

С особо мучительным вздохом она наконец-то отмерла от своих долгих и сложных размышлений, со стуком роняя голову на стол. Линали, сидящая к ней полубоком и наблюдающая за играющими внизу детьми, обернулась и нахмурилась.

— Что на сей раз вытворил твой брат?

— А? Это мой вопрос, Лин!

— Серьёзно. Мой творит — разгребает Орден, старейшины, Ватикан, да кто угодно. Там полно помощников, и они вполне справляются и без моих пинков. Что вытворил твой?

— У нас тут клуб «Мой брат опять меня допёк».

— Тевак!

— Ничего. Он ничего не сделал, — Тевак подняла голову, подсовывая под подбородок ладони и устраиваясь поудобнее, так чтобы можно было наблюдать за Линали. — Я не видела его уже три недели.

Глаза Линали округлились. Знала, как важно для Тевак и её брата видеться по крайней мере раз в неделю. Не важно, где, как и по каким причинам, но встречи проводились. И если была такая длинная пауза…

— Хотя я была у них.

— Что произошло, когда ты видела его последний раз?

— Мы поругались.

Вот здесь Линали завидовала подруге. Сама пойти серьёзно против брата она не могла. И не знала, почему, предпочитая скрывать всё, что ему не нравится. Да она скорее тайно выйдет замуж и даже беременность будет скрывать до последнего, чем попытается объяснить что-то Комуи. Тот был так обеспокоен её безопасностью. Просто до безумия.

— О чём вы говорили?

— Я вспылила. Что из-за него, думающего, что он самый умный, не могу прожить жизнь так, как мне хочется, а не так, как хочется ему! Даже если он молчит и ничего не делает против моих действий, я же вижу все его взгляды, все его брошенные то там, то тут фразочки! Я чувствую себя настолько обязанной ему, а он будет благодаря этому управлять мной. Но я устала. Серьёзно.

Линали кивнула, наливая себе подслащённой фруктовой воды. Сегодня в «Тишине» было жарко, даже в тени балкона, на котором они расположились. Жара так же отбивала всякий аппетит. И единственное, о чём хотелось заботиться, это нечто жидкое и холодное.

Впрочем, вода уже начала нагреваться.

— Почему всем вокруг такое большое дело до того, что я живу с мужчиной, но не замужем, а? — наконец не выдержала Тевак, ударяя кулаком по столу. — Смотрят, шепчутся, гадают, какие-то советы дают мне. Советы о том, чтобы свалить подальше, или как его захомутать до конца. Нет, ты представляешь? Всем, всем, кого я встречаю на пути, интересно, отчего так. Но истина их даже не интересует! Их интересует возможность распространять самые нелепые и дикие слухи на свете!!

— На работе проблемы с этим?

— И не только. Серьёзно, на меня даже Гоши стал как-то хмуро смотреть. Но Гоши хоть понимает, в чём дело. Частично. И тыкает этим в брата. А брат заявляет во всеуслышание о своей неспособности заставить нас расстаться, ты представляешь?

— Откуда они все в первую очередь знают, что ты не замужем?

— Очевидно. У меня нет кольца, и те, от кого я этого не скрывала на первых порах, распространили информацию вокруг. Эван-то то и дело появляется в госпитале, я его вижу, он меня тоже. Что у нас большой роман и мы живём вместе, тоже догадаться не сложно, никто и не скрывался из нас. И вначале-то было всё нормально, а теперь…

Тевак махнула рукой.

Какие только гадости не насочиняют люди, когда им делать нечего. И то, что Эван на деле женат. И то, что он, вроде как, двоеженец, только живёт с женой и Тевак в роли любовницы, и всё у них так хорошо. И то, что всё это блеф. А уж учитывая, что благодаря Шерилу и некоторому влиянию и уму самого Мелтона, тот поднялся по социальной лестнице, заработав себе определённую репутацию и состояние, подсказывало остальным, что они с Тевак на слишком разных, видите ли, социальных позициях. И жениться не могут. Примерно оттуда же выходили слухи о том, что Эван помолвлен, но его невеста чересчур молода, и, пока не подошло время брака, он живёт с Тевак. А Тевак надеется на то, что ей после этого длительного романа что-то перепадёт.

Женщины… женщины…

Женщины были такими грязными и коварными созданиями, в самом деле!! Выросшая среди мальчишек, парней, а потом уже и мужчин Тевак не вполне понимала такое отношение. Всё внутри неё противостояло и кричало, что ложь, пусть даже пустяковая, в обличии ветреной сплетни приносит проблемы.

Когда они ещё детьми собирались просить милостыню, искали ночлег, делили обеды и ужины,Тевак уяснила: врать плохо. Точнее, врать своим плохо.

Это может закончиться плохо для своих и для тебя тоже.

А относиться к словам, произнесённым вслух так безответственно, она так же себе не позволяла. И её бесило, когда это делали другие.

И её бесило, что эти женщины, по сути, не были плохими. Просто они росли так. Их матери, и мачехи, и тёти, подражая мающимся от скуки леди из высшего общества сплетничали о том,о сём. И если там, наверху, эти сплетни были порой хитроумными элементами сложных комбинаций или способом собрать или подарить нужную информацию, то здесь…

Ну, разве что все вокруг решили утопить Тевак в одно мгновение, так и не осознав, как на деле завидуют её положению. Она уже успела увидеть достаточно замужних женщин, что предпочли бы никогда не вступать в брак. Но даже те кривились при виде её пустого безымянного пальца.

— Была тут недавно одна пациентка у нас… Карга старая. Так знаешь, что она?

— У вас и до пациентов доходят слухи?

— А что делать на ночных дежурствах-то сестричкам? Конечно, ловить всех, у кого бессонница, а таких не мало, и рассказывать о местном быте и обычаях. А пациенты жуть как любят узнавать информацию о своих врачах! Вот будто выздороветь без этого не могут. А потом со своими соседями по палатам делятся. И так далее, далее, далее…